Алмазный маршрут

А Турецкий взял с собой Солонина. За компанию. Тогда он не знал, что у Виктора свой профессиональный интерес в Намибии — специальное поручение министра внутренних дел. С поручением Виктор справился. А вот отчитаться по всей форме перед министром не успел.

Профессиональное чутье подсказывало Александру Борисовичу, что теперь и ему придется заняться этим делом. Такого разговора пока не было, но Александр Борисович служил в органах не первый год и знал, что если дело попало под личный контроль министра, то со стороны Генеральной прокуратуры оно находится в ведении его уважаемого и любимого начальника Константина Дмитриевича Меркулова. Соответственно занимается им, как правило, не кто иной, как Александр Борисович Турецкий собственной персоной.

Впрочем, состояние здоровья Виктора Солонина волновало сейчас Турецкого гораздо больше.

Именно по этой причине рядом с диваном, на который в позе султана возлегал Александр Борисович Турецкий, стоял телефонный аппарат, и каждый раз, когда раздавался звонок, первым к трубке всегда успевал сам Александр Борисович.

Вот и на этот раз телефон успел прозвонить всего два раза. Не успел раздаться третий звонок, а трубка уже была в руке у Александра Борисовича.

— Турецкий у телефона.

— Александр Борисович, — раздался из телефона бодрый голос, — приветствую.

— Витя, ты, что ли? — не поверил своим ушам Александр Борисович. — А я думал…

— Думали, что я копыта откину? — засмеялся Солонин. — Не дождетесь!

— Ты как себя чувствуешь?

— Нормально чувствую. Только меня пока выписывать не хотят. Ну да это ничего, еще недельку-другую поваляюсь, а потом, если не отпустят, сам сбегу.

— Значит, к тебе уже пускают посетителей?

— А то!

— Тогда жди гостя. — Александр Борисович бросил взгляд на часы. — Через час-полтора приеду.

— Было бы здорово. А то здесь жуть как скучно.

— Витя, тебе привезти апельсинов или еще там что-нибудь?

— Лучше еще там что-нибудь, — подумав пару секунд, решил Солонин. — Ну и апельсинов, разумеется. На закуску.

Проваляться в больнице еще недельку-другую Виктору не удалось. Ровно через восемь дней он появился в здании Генеральной прокуратуры.

Накануне у него состоялся конфиденциальный разговор с министром внутренних дел, в котором министр сообщил своему помощнику, что дело, которым занимался Виктор, передано в ведение Генеральной прокуратуры и Солонину предстоит явиться туда на совещание.

В принципе для Виктора это не явилось неожиданностью. Во время визита Турецкого в больницу они за бутылочкой коньяка обсуждали такую возможность, и оба пришли к выводу, что с удовольствием бы снова поработали вместе.

Когда Виктор поднялся в кабинет Меркулова, Александр Борисович уже находился там.

— А вот и наш герой, — приветствовал Солонина Константин Дмитриевич. — Проходи, Виктор Иванович, присаживайся.

Дождавшись, пока Солонин усядется за стол, Меркулов сделал многозначительную паузу и начал совещание.

— Значит, так. — Меркулов по очереди посмотрел на Турецкого и Солонина. — Давайте с самого начала. Вчера я присутствовал на встрече президента с руководителями силовых ведомств. Руководство Министерства внутренних дел там тоже присутствовало. Президент выразил серьезную обеспокоенность ситуацией, складывающейся в алмазодобывающей отрасли. Ваша поездка в Намибию вывела это дело на международный уровень, в частности, президент Намибии имел телефонный разговор с нашим президентом по этому поводу.

— Да мы вроде ничего международного не делали, — вставил Александр Борисович.

— Об этом тебе, Саша, при случае расскажет Виктор Иванович, — оборвал его Меркулов. — А пока давай посерьезней.

Турецкий приложил палец к губам, показывая, что в дальнейшем он будет молчать. Меркулов продолжил:

— Незаконный ввоз и вывоз драгоценных камней в нашу страну за последние несколько месяцев увеличился в десятки раз. В первую очередь речь идет о так называемых черных алмазах. К примеру скажу вам, что один такой камешек вполне может стоить пару миллионов долларов. И речь идет не о каком-то из ряда вон выходящем алмазе. Таких камней много. Собственно, Министерство внутренних дел уже давно занимается этим вопросом. В частности, именно с этим делом была связана поездка Виктора в Намибию. Кроме нашей стороны в этом деле заинтересованы и другие страны. В первую очередь Намибия, потому что камни добываются и вывозятся оттуда незаконно, и Израиль, поскольку именно Израиль является второй перевалочной базой по пути камней на Запад.

— То есть эти черные алмазы вначале доставляют в Россию, затем в Израиль и только потом во все остальные страны? — недоуменно переспросил Турецкий. — А не слишком ли сложно?

— Может быть, и сложно, — согласился Меркулов, — только деятели, организовавшие этот бизнес, живут частично в России, частично на земле обетованной. В массе своей они тоже выходцы из России. По этой причине израильские спецслужбы обещали нам всяческое содействие. Так что принято решение, что вы, Александр Борисович, возглавите следственно-оперативную группу по расследованию дела о контрабанде драгоценных камней, Виктор Иванович назначается вашим заместителем. Все понятно?

Вновь назначенные руководитель и заместитель согласно кивнули.

— Очень хорошо, — одобрил Меркулов. — А теперь, Виктор Иванович, если не сложно, обрисуйте вкратце сложившуюся ситуацию и то, что вам удалось обнаружить.

Солонин налил себе из графина воды и отпил половину.

— Да, я постараюсь сейчас сказать только самые основные моменты. В общем-то, основную суть Константин Дмитриевич уже изложил. Несколько русских бизнесменов — некоторые из них лам известны поименно — наладили взаимовыгодный бизнес с некоторыми намибийскими вождями. В России существует фирма под названием «Самоцветы», которая занимается добычей и дальнейшей продажей драгоценных камней. Разумеется, по государственной лицензии. В Екатеринбургской области этой фирмой арендовано Пашинское месторождение. Вообще-то до 1993 года месторождение контролировалось Министерством атомной энергетики. Там добывались редкоземельные металлы — тантал и бериллий, которые использовались в ракетостроении. Там же производили бериллиевый концентрат. Это уже из области советского ядерного потенциала. Что касается драгоценных камней, то они всегда были на Пашинском руднике побочным продуктом. Однако в последние десять лет на руднике добываются исключительно драгоценные камни.

— И что же в этом плохого? — поинтересовался Александр Борисович.

— Ничего, если не считать того факта, что на руднике вообще ничего не добывается.

— То есть?

— То есть Пашинское месторождение — фикция. Обыкновенное прикрытие для настоящей деятельности преступников. Разумеется, государство терпит колоссальные убытки оттого, что месторождение не развивается. ГУБЭП давно подбирается к владельцам, но ничего поделать не может, потому что, во-первых, срок аренды еще не кончился, а во-вторых, руководителей фирмы «Самоцветы» покрывает кто-то, сидящий очень высоко. Впрочем, это детали. На самом деле владельцы фирмы «Самоцветы» по договоренности с намибийскими вождями приобрели за бесценок несколько месторождений в самой Намибии. Именно здесь добываются черные алмазы, которые лежат в основе нашего с вами дела. Наш с Александром Борисовичем знакомый подполковник Кокушкин имел к фирме «Самоцветы» самое непосредственное отношение. В свое время он был посредником между отечественными бизнесменами и намибийскими вождями.

— Значит, нападение на машину было организовано руководством «Самоцветов»?

— Очень вероятно, — кивнул головой Солонин. — Слишком много совпадений. Единственное, что мне непонятно, каким образом преступникам стало известно о том, что Кокушкин арестован и начал давать показания.

— Очевидно, уши есть не только у стен, но и у африканских пустынь, — криво усмехнулся Константин Дмитриевич.

— Или у африканских вождей, — добавил Турецкий.

— Может быть, так, а может быть, все гораздо хуже. — Солонин почесал подбородок. — Дело в том, что для вывоза алмазов из Намибии преступники использовали дипломатических курьеров. То есть были напрямую связаны с посольством. Так что не исключено, что за всеми нашими с Александром Борисовичем передвижениями по Намибии с самого начала велось самое пристальное наблюдение.