Страница 84 из 125
С конца XIV в. в Москве расцветает летописное дело, при этом московские летописи становятся общерусскими задолго до того, как Москва превращается в столицу централизованного государства. Характерно название летописного свода конца 80-х г. XIV в. «Летописец великий русский», который начинался с «Повести временных лет». Он был положен в основу Троицкой летописи, составленной в 1408 г. по указанию великой княгини Евдокии Дмитриевны. В 1423 г. (по Шахматову) в Москве был составлен Владимирский полихрон, вобравший в себя всевозможные летописные и нелетописные заметки общерусского характера. Получалось, что московские летописи как бы готовили общественное создание к тому, что именно Москва будет центром объединения всех русских земель.
Большую роль в укреплении политического главенства Москвы играло духовенство. В 1326 г. ростовский епископ Прохор написал Житие митрополита Петра, который первым из иерархов стал жить при дворе московского князя. На рубеже XIV и XV вв. это житие было переделано митрополитом Киприаном в более обширное и витиеватое повествование. Позднее южнославянский выходец серб Пахомий Логофет создал житие другого выдающегося митрополита, Алексея, сподвижника Дмитрия Донского. На начало XV в. приходится творчество замечательного троицкого книжника Епифания Премудрого. Его перу принадлежат жизнеописания таких выдающихся деятелей, как Сергий Радонежский и Стефан Пермский. Сочинения Епифания – образец витийства словес, ставшего популярным у русских книжников в XV–XVI вв.
Еще одним выдающимся литературным памятником XV в. было «Хождение за три моря» Афанасия Никитина, тверского купца. Его путешествие в Индию продолжалось с 1466 по 1472 г. На обратном пути, в Смоленске, он умер. Сочинение Афанасия было доставлено в Москву и включено в летопись. Для нас оно ценно и с историко-археологической стороны, поскольку описывает Древнюю Индию, и с историко-литературной стороны, как предвестник очерковой литературы, и как памятник, раскрывающий богатый внутренний мир русского человека.
§ 2. Архитектура и живопись
Татаро-монгольское нашествие нанесло тяжелый удар по всем сторонам культурной жизни русских земель. Только с середины XIV в. постепенно начинают восставать из руин города и села, особенно в наиболее опустошенных центральных районах. В не разоренных врагом Новгороде и Пскове этот процесс шел быстрее. Более того, в XIV в. здесь начинают складываться самостоятельные школы зодчества и живописи. Однако и здесь каменное строительство на время замирает. Основная застройка – деревянная. Богатые боярские и княжеские хоромы представляли собой комплекс деревянных срубов, часто двухэтажных с вышками теремов и пристройками сеней. Избы простых людей также строились на основе срубов, но меньшего размера. Церкви возводились также из дерева с высокими шатровыми покрытиями и маленькими луковичными главками. Каменное строительство наиболее интенсивно начинает вестись в Новгороде только с середины XIV в. В это время строятся и перестраиваются башни Детинца, оборонительной крепости. Возводятся удивительные по красоте церкви Успения на Болотове, Фёдора Стратилата, Спаса на Ильине улице, сохранившиеся до нашего времени. В первой половине XV в. новгородский архиепископ Евфимий, ярый сторонник новгородского сепаратизма, обустроил свой «владычный двор» каменными зданиями. Главной постройкой стала Грановитая палата – трехэтажное кирпичное здание с одностолпным залом для парадных приемов. Ее строили немецкие мастера, используя элементы готики.
В Пскове в XIII в. возводится каменный Детинец на высоком мысу при впадении Псковы в Великую. В 1330 г. строится пограничная твердыня Изборск с могучими стенами и башнями. В XIV в. начинают обновляться старые соборы XII в.: собор Снетогорского монастыря, Троицкий собор. Создателем последнего был псковский мастер Кирилл.
Значительную роль в развитии новгородского искусства XIV в. сыграл греческий мастер Феофан Грек. Он прибыл из Византии в 70-х годах. До нас дошли его росписи церкви Спаса на Ильине улице. Он писал лики святых размашистыми ударами кисти, белые блики резко наброшены на красно-коричневые тона, складки одежды изломаны острыми углами. В итоге его фрески создают впечатление сдержанной страстности.
Влияние Феофана прослеживается в росписи церкви Фёдора Стратилата, церкви Спаса на Ковалёве и других.
В самом начале XV в. Феофан был приглашен в Москву, где расписал несколько соборов и написал ряд икон для кремлевского Благовещенского собора вместе с Андреем Рублевым. Его кисти, видимо, принадлежит и знаменитая икона Донской Богоматери, которая считалась покровительницей Дмитрия Донского.
Если мастера Новгорода и Пскова опирались на свои древние традиции, то сравнительно молодая Москва черпала архитектурные идеи во владимирском наследии.
Главными инициаторами каменного строительства в Москве становятся великие князья. Первые белокаменные соборы появляются в Кремле при Иване Калите. Это Успенский собор (1326), церковь Спаса на Бору (1328–1330), Архангельский собор (1333) и церковь-колокольня Иоанна Лествичника (1328), игравшая роль дозорной вышки. Эти первые соборы не были похожи на современные. Они были приземистыми и небольшими по объему. Успенский собор, к примеру, был копией Георгиевского храма в Юрьеве-Польском.
Дмитрий Донской, готовясь к решительной схватке с Ордой, возводит вокруг Кремля каменные стены (1367). В стратегически важных городах Коломне и Серпухове строятся белокаменные храмы, ставшие частью оборонительных сооружений.
С начала XV в. быстрыми темпами развивается монастырское строительство. Каменные соборы появляются в Саввино-Сторожевском монастыре под Звенигородом (1405), в знаменитом Троице-Сергиевом монастыре (1423), в Андрониковом монастыре в Москве (1427). В их архитектуре нашли отражение новые русские национальные черты: «величество, светлость, пространство», которые наиболее отчетливо проявятся в конце XV–XVI вв.
С XIV в. в живописи Москвы начинает развиваться самостоятельное направление. Большая роль в этом принадлежала митрополиту Петру, который сам был иконописцем. Некоторые исследователи полагают, что им была написана икона «Спас Ярое Око» для Успенского собора. Возможно, под началом Петра работала целая артель греческих художников, обучавшая мастерству русских иконописцев. Известно, что в 40-х г. XIV в. в Москве работали сразу две артели. Греки расписали Успенский собор, русские мастера – Архангельский, Спаса и Иоанна Лествичника. Известны даже их имена: Семён, Иван, Гайтан (возможно, «немец»).
Настоящий взлет в московском живописном искусстве начинается после Куликовской битвы. Он связан с именами Феофана Грека, Андрея Рублёва, Прохора из Городца, Даниила Чёрного. Каждый из них был выдающимся, уникальным и самобытным мастером.
Летом 1405 г. Феофан, Андрей и Прохор расписали по заказу Василия I Благовещенский собор. Вместе они написали великолепные иконы для его иконостаса, который сохранился до наших дней.
В 1408 г. Андрей Рублёв и Даниил Чёрный расписывают Успенский собор во Владимире. В традиционные иконографические схемы они вносят много нового. Легкими, светлыми мазками они придают лицам большую выразительность, гибкими линиями как бы заставляют фигуры двигаться ритмично, грациозно и свободно. В их росписи нет и следа суровой аскетичности Феофана Грека. От нее веет светлой радостью, бодростью, надеждой.
Самым совершенным и знаменитым произведением Андрея Рублёва считается икона «Троица», написанная приблизительно в 1423 г. для иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря. В основе ее библейский сюжет о посещении Авраама и Сарры тремя ангелами. Поэтому на иконе изображены трое прекрасных крылатых юношей, сидящих за столом и ведущих тихую беседу. Среди них царит полное согласие и единение. Это впечатление достигается замкнутостью композиции – фигуры ангелов как бы образуют круг. Колорит иконы создает атмосферу легкой, светлой и радостной гармонии, он как бы повторяет цветовую гамму русского пейзажа.