Страница 6 из 23
Едва ли не постоянное ощущение угрозы иностранного вторжения оказало большое влияние на внутреннюю экономическую политику Китая времен Мао. Ежечасная готовность к боевым действиям отвечала мировоззрению Мао Цзэдуна, сформировавшемуся в военное время. Она стала мощным сдерживающим фактором централизации. Если в ленинском понимании экономика представляла собой одну большую корпорацию, Мао воспринимал ее как множество самостоятельных более или менее однородных единиц. Для Мао коммуна была ячейкой общества, максимально приближенной к идеалу. Каждая коммуна выполняла весь комплекс экономических и социальных функций, будучи одновременно и сельскохозяйственным кооперативом, и производственным объединением, и военной бригадой – с детским садом, школой, а также с больницей, где пациентов принимали босоногие доктора. Коммуны существовали независимо друг от друга, горизонтальные связи между ними практически отсутствовали. Таким образом, при Мао Китай не имел социальной экономики, то есть национальной экономики как интегрированной, взаимосвязанной системы, управляемой рынком и/или центральным правительством.
При Мао Цзэдуне централизация все же имела место, но очень недолго. Политико-экономическая система, утвердившаяся в результате перехода к социализму (1952–1956), была более централизованной, чем любая другая в истории Китая. Однако Мао быстро понял, насколько серьезны проблемы, связанные с централизованным управлением. В апреле 1956-го Мао выступил с докладом «О десяти важнейших взаимоотношениях», в котором указал на «крайнюю важность» гармоничных отношений между государством, производственными единицами (фабриками в городах, коммунами в деревнях) и рабочими/крестьянами, а также между центральным и местным руководством (Мао Zedong 1967–1977 V: 284–307). О последнем Мао писал:
Полагаю, будет неверным отдать все управление центральным„провинциальным или городским властям, не оставив фабрикам никаких полномочий, никакого пространства для самостоятельных действий, никаких привилегий. У нас недостаточно опыта, чтобы делить власть и доходы между центральным руководством, провинциальными или городскими органами и фабриками. Лам следует изучить этот вопрос. Что принципиально важмо, централизация и автономия представляют собой единство противоположностей, поэтому нужны и централизация, и автономия (Ibid., 290).
В завершающей части доклада говорилось:
Одним словом, надо принимать во внимание не одну, а обе стороны, о чем бы, ни гала речь – о государстве и фабрике, государстве и рабочем, фабрике и рабочем, государстве и кооперативе, государстве и крестьянине, кооперативе и крестьянине. Учитывание только одной стороны, какой бы она ни была, вредит делу социализма и диктатуре пролетариата (Ibid., 291).
Рассуждая о взаимоотношениях между центральными и местными органами власти, Мао предупреждал:
Наша территория столь обширна, нате население столь многочисленно, а условия жизни столь суровы, что будет гораздо лучше, если инициатива будет исходить как от центрального правительства, так и от местных властей, а не проистекать из одного источника. Мы не должны следовать примеру Советского Союза, который сконцентрировал всю власть в центре, сковав местные органы по рукам и ногам и лишив их права действовать самостоятельно (Ibid., 292).
В том же докладе Мао писал:
Чтобы, построить могущественное социалистическое государство, необходимо сильное, сплоченное центральное руководство, единая система планирования и общая дисциплина для всей страны; нарушение этого единства непозволительно. В то же время следует в полную силу задействовать инициативу местных органов власти, чтобы каждый из них смог раскрыть свою индивидуальность, порожденную местными условиями (Ibid., 294).
В конце доклада Мао пишет о проблемах централизации на всех уровнях административной иерархии, не ограничиваясь центральным правительством:
Нейтральные органы власти должны позаботиться, о том, чтобы, предоставить провинциям и городам возможность проявить инициативу; последние в свою очередь должны так же поступить с округами, уездами, районами и волостями; ни в коем случае нельзя надевать смирительную рубашку на низшие органы власти. Разумеется, товарищи, работающие на низших уровнях властной иерархии, должны быть проинформированы о том, где нужна, централизация; они не вправе поступать так, как им заблагорассудится. Одним словом, централизация должна, внедряться по мере возможности и, в силу необходимости, в противном случае она недопустима. Провинции, города, округа, уезды, районы и волости должны, сохранять независимость и бороться за свои права. Борьба за них – в интересах всей нации, а не отдельного населенного пункта; эту борьбу нельзя считать проявлением местничества или неуместными притязаниями на независимость (Ibid.).
Глубокое недоверие к централизованной власти заставило Мао предпринять первую попытку реформировать экономику, вследствие которой Китай отошел от ортодоксальной модели социализма, сложившейся при Сталине. Предложение о реформе прозвучало на Третьем пленуме ЦК КПК 8-го созыва в октябре 1957 года, осуществить ее надлежало в 1958-м (Wu Jinglian 2005: 43–57; Во Tibo 1997: 548–565). Основным пунктом реформы было перераспределение власти в пользу органов местного управления. В результате местные власти получили больше автономии в планировании экономики, распределении ресурсов, бюджетной и налоговой политике, управлении кадрами. Кроме того, им поручили руководить большинством государственных предприятий. Около 88 % государственных компаний, подчиняющихся центральным министерствам и ведомствам, было передано органам местного управления (Hu Angang 2008: 250).
Меры по децентрализации дали неожиданный эффект: Мао получил возможность обращаться к провинциальным органам власти напрямую, минуя бюрократов в столичных министерствах. Местные власти в Шанхае, Оычуани и Хубэе оказались особо восприимчивы к идеям и политике «великого кормчего». В то же время органы местного управления, получив право самостоятельно распоряжаться экономикой на местах, лишь в незначительной степени несли ответственность за последствия принятых ими решений. Притом что Мао призывал к скорейшему развитию экономики, местные власти получили хорошие возможности для «большого скачка вперед».
5
В ретроспективе «большой скачок» предстает как рукотворная трагедия[49], которая отнюдь не грянула как гром среди ясного неба. За редким исключением (в качестве примера можно привести Чэнь Юня) китайские руководители, особенно в первое время, не в меньшей степени, чем Мао, зажглись идеей «большого скачка» (Во Tibo 1997: 478–510). Мао был страстным реформатором и неустрашимым генералом, и предложенный им курс обрел многочисленных сторонников и значительную – сверх ожидания – поддержку среди управленцев, получивших должности в результате проведенной «великим кормчим» децентрализации.
Китайское руководство, и в первую очередь Мао, с радостным удивлением наблюдало за успехами экономики после образования КНР. Мао и его соратники видели, как быстро восстанавливается народное хозяйство и как плавно страна переходит к социализму – вопреки участию в Корейской войне и полному отсутствию опыта в сфере экономического управления. Успех придал им смелости; излишняя самонадеянность подтолкнула к выводу о том, что единственная преграда на пути к дальнейшим достижениям – это скудость воображения. 27 августа 1958 года People's Daily [ «Жэньминь Жибао»] опубликовала статью «Земля отдаст столько зерна, сколько мы осмелимся взять». Заголовок быстро превратился в популярный лозунг; его использовали по всему Китаю, чтобы мотивировать крестьян, как будто не было страшного закона об изъятии у них добавочного продукта[50].
49
Многие исследователи считают «большой скачок» первым серьезным провалом государственной политики при Мао Цзэдуне. В последнее время этот период привлекает повышенное внимание. Журнал China Economic Review посвятил целый номер «великому голоду» во время «большого скачка» (1998. Vol. 9. № 2). Более полную информацию см.: Tang Jisheng 2008; Dikötter 2010. Популярную версию событий можно найти в работе: Becker 1998. Тэкстон приводит последние данные о том, как проходил «большой скачок» в сельской местности в провинции Хэнань (Thaxton 2008).
50
People's Daily. 1958. August 27.