Невозвращенец

Как итог всей беготни, сборов и нервотрепки уже через два дня весь состав экспедиции выгружался посреди бескрайней тундры из Ми-26, принадлежащего МО РФ, а парочка такелажников в форме, споро отцепляла четыре небольших вагончика от подвесок. Чуть позже вагончики займут свои места и в них обоснуются специалисты, которых не так и много, если не сказать, что совсем мало. Для Олега, привыкшего к многочисленным сотрудникам, задействованным при раскопках, к студентам исторических факультетов ВУЗов и просто, помощников-энтузиастов, весть, что вся экспедиция будет состоять всего из восьми человек, была шокирующей. Да и откапывать, как оказалось, ничего не надо, так, чуток поработать лопатой, для определения зоны раскопа, не более, а вот наличие огромного количества всевозможной аппаратуры и приборов, измерительной, зондирующей техники, высокотехнологичной лаборатории, его приятно удивило. Не меньше поразил и состав экспедиции. Из восьми человек только сам Олег и профессор имели отношение к истории и археологии, а остальные оказались кто кем, было два физика, один даже какой-то совсем заумный, астрофизик, один химик, а еще один тоже химик, но с каким-то уклоном в металлургию. Начальником экспедиции оказался насквозь военный, целый полковник, а его замом, «Звезда Кет» — Катерина, Катенька, Катюша. Стреляла эта девица как та самая «Катюша», что глазками, что из табельного ПММ, а по специальности она оказалась, геофизиком. Что это такое и с чем это едят, Олег не знал, но усвоил только одно, к классической физике это никак не относится. Ну а в качестве наглядного урока усвоил, что если не хочешь остаться без «мужского достоинства», то и руки, даже в шутку, распускать не стоит, оторвет и скажет, что так и было. В общем, ближайшее время обещало быть томным и насквозь покрытым «государственной тайной».

Первые два дня были полностью посвящены обустройству лагеря, когда с помощью подручных средств и «пердячего пара» растаскивали вагончики, ученые настраивали и тестировали свою аппаратуру, а вся мужская часть экспедиции поглядывала на геофизика и облизывалась. В общем все как обычно в первые дни на новом месте. Наконец все неотложные и первостепенные работы были выполнены и подошло время заняться собственно работой, для которой они и забрались в такую даль. Как очень быстро выяснилось, никаких масштабных работ не предусмотрено, а наличие в составе экспедиции археолог, это скорее реверанс в сторону Академии Наук, и не более. Ну скажите пожалуйста, зачем нужны историки, да еще и в такой узкой области как археология, если всех артефактов это один большущий камень. Вот-вот, археологи тут и на хрен не нужны, поэтому весь следующий месяц и слонялся Олег по тундре, лишь изредка наведываясь в лагерь. Тем более, что никто его и слушать не хотел, а все его теории о внеземном, или ином предназначении каменной площадки не рассматривал в серьёз. Как говорится, физики никогда не поймут лириков. Пожалуй, единственные члены экспедиции кто хоть иногда слушал Олега, были ее начальник и его зам, а остальные или отмахивались, или просто смеялись, доказывая, что артефакт не что иное как очередная шутка природы, тем более, что все исследования и анализы это подтверждали. Правда была пара нюансов, из-за которых, в принципе, и была собрана экспедиция. Во-первых, гранитный, на вид, блин абсолютно никак не удавалось протестировать, даже жесткое, рентгеновское излучение пропадало в нем как в трясине, не давая на выходе ничего, а во-вторых, заполярная тундра, это такое место, где любой предмет, обладающий заметной массой в течении очень непродолжительного времени, уходит в грунт. Так уж работает «Вечная Мерзлота», лето хоть и короткое и совсем не жаркое, но на какое-то расстояние почва оттаять успевает, вот и погружаются тяжелые предметы как в болото, глядишь, и за десяток лет там где стаяла машина, или здание, уже ничего и нет. Поэтому и стоят в Заполярье строго на сваях, а про железные дороги только мечтают, нет, проложить «железку» конечно можно, вот только на долго-ли. А камешек, который изучала экспедиция погружаться не собирается, наоборот, иногда возникало чувство, что он как гриб растет из земли и это при том, что никакой опоры под ним нет. Уж это-то выяснили быстро и точно. Версий по этому поводу было много, даже очень много, но никакой более-менее приемлемой так и не выработали. Короткое заполярное лето уже подходило к концу, поэтому и экспедиции осталось работать считаные дни, а потом домой, в Питер. Окончательно из колеи Олега выбило известие Сергея Станиславовича, что артефакт решено уничтожить, а при необходимости дадут возможность исследовать его осколки. Оставлять таинственный камушек вблизи от недавно открытого газового месторождения никто не собирался, как говорят, «баба с воза, кобыле легче». Когда пахнет полноценными «жабьими шкурками», о науке забывают.

Ошарашенный известием о скором уничтожении артефакта, Олег по инерции прихватил свой походный рюкзак и вышел на улицу. За Полярным Кругом конец августа это уже даже не осень, это уже начало зимы. Первый снег уже выпал, кое-где и растаял, но то там, то здесь попадаются небольшие сугробики. Так, обходя замерзшие лужи, кучки снега, Олег сам того не осознавая пошел в сторону загадочного камня, которого просто не может существовать в природе, но вот же он, лежит посреди тундры, а над ним струится едва заметное марево. Камень отдает тепло, накопленное им за день. Слишком поздно Олег понял, что на таком расстоянии марево от остывающего камня никак видно быть не может, да и какое марево, если даже днем температура не превышает пяток градусов. Уже стоя возле камня, Олег понял, это не марево, это Северное Сияние, вот только довольно странное. Нет завораживающих сполохов на пол неба, нет той игры красок, которую уже пару раз довелось повидать. На этот раз Сияние было как бы за горизонтом, и Олегу было видно только самый его краешек, но такого быть не может, в конце концов Северное Сияние — это атмосферное явление. Рука привычно легла на зеркальную гладь камня и медленно прошлась по слегка закругленному краю. Прошлась как десятки и сотни раз до этого. Олег по-своему прощался с загадкой, просил прощения, что не смог понять, разобраться, защитить от человеческой алчности и скудоумия. Боль резанула кисть. Острый как бритва и тонкий как игла штырь плавно погружался в камень, а на его поверхность капала кровь из небольшой раны. Не отдавая себе отчета что делает и зачем, одним рывком Олег запрыгнул на поверхность каменной площадки, достигавшей пояса. От нескольких капель крови оставшихся на поверхности артефакта начали разбегаться тусклые линии, постепенно оформлявшиеся в какой-то давно забытый орнамент. Было в этих четких, ломаных линиях что-то до боли знакомое, но давно и прочно забытое. Непослушные ноги сами понесли молодого археолога в центр площадки.

Яркая вспышка осветила лагерь на несколько долгих секунд. Старый ученый, много повидавший археолог, с грустью смотрел как его молодой коллега идет по камню, постепенно погружаясь и исчезая в полыхающем зареве. На яркий свет из своих вагончиков выскочили и все остальные члены экспедиции. То, что они увидели навсегда осталось в их памяти. По молчаливому уговору никто из них никогда и никому не рассказывал о том, что они увидели. Даже полковник предпочел «забыть» в своем рапорте о увиденном. На каменной площадкой возник мираж, а может и не мираж, а может просто оптический обман, но все они видели одно и тоже, как в огромном калейдоскопе, с огромной скоростью менялись виды городов и ландшафты, изображения звездного неба сменялись циклопическими постройками, странные интерьеры изменялись до причудливых природных образований, пока наконец объемная картинка не стала статичной — густой лес, над которым возвышается несколько острых и высоких башен, освещенных яркими огнями, а над неизвестными постройками в ночном небе светят ДВЕ Луны. Семь человек стали свидетелями как их молодой товарищ, медленно, как сомнамбула уходит в неизвестную даль.

1 глава

Если я скажу, что с момента как острая игла вонзилась мне в руку и на камень в далекой земной тундре пролилась моя кровь, до того момента как я смог целенаправленно и абсолютно спокойно двигаться, я ничего не помню и не отдавал себе отчета в том что со мной происходило после, то конечно же это будет самая настоящая ложь. Я все прекрасно понимал, осознавал и помню до сих пор. Но понимать, осознавать, отдавать себе отчет и действовать полностью добровольно и осмысленно, это разные вещи. Проведя двое последних суток в полной темноте и непонятно где, когда только странные звуки, звучащие, кажется, сразу со всех сторон и даже изнутри моей головы не давали мне сойти с ума, я имел достаточно времени чтобы понять и уяснить, что с того самого момента мое тело действовало по командам из вне. Хотя, положа руку на сердце, сказать, что эти действия вызывали у меня отторжение и неприятие я не могу. Страх? Да страх был, но был еще и жгучий интерес, всепожирающее любопытство и дикая страсть раскрыть ТАЙНУ, в какой-то момент времени эта идея стала основополагающей, превратилась в цель жизни. Наверное, именно поэтому я и не препятствовал чужому управлению моим телом, хотя, скорее всего, даже малейшее усилие с моей стороны разрушить это наваждение непременно увенчалось бы успехом. Даже тот роковой, последний шаг, и тот можно было не делать. Странный голос, звучащий в моей голове, прекрасный чужой язык, льющийся как колыбельная матери, больше напоминающий песню, явно спрашивал моего согласия, и я абсолютно добровольно дал его, будучи уже полностью захвачен предвкушением невероятных приключений. Ну скажите, на милость, кто из нас, подсевших на книги о самых разных попаданцах, переселенцах и внедренцах не мечтал оказаться на месте очередного счастливчика? Кто стал бы отказываться от выпавшего ему шанса? Так почему же я должен был отказываться, почему я должен был перешагнуть через себя и остаться дома? Почему я должен был дожидаться, когда приедут совершенно неизвестные мне люди и спокойно уничтожат мою мечту и выпавший мне шанс на изменение своей жизни? Молчите? Вот то-то и оно.