Кайнозой

Наконец-то можно было отдышаться, оглядеться. Смотреть было особо не на что - покрытая высокой травой равнина тянулась далеко, и только на западной стороне, куда клонилось солнце, она вскоре переходила в серую холмистую пустошь, поросшую редким ковылем и полынью. Пожалуй, именно туда и следует держать путь, потому как во всех прочих направлениях полю конца-края было не видать.

- Кто это, говоришь? - спросил Кирилл Милана, наблюдая за тем, как огромные птицы суетятся возле лежащего без движения птенца.

Арсентий так жадно обхватил ствол дерева, словно боялся, что толстенный сук под его костлявой задницей может треснуть и отправить незадачливого древолаза вниз, где его ждали. Страх Сени можно понять - это ведь он сейчас отшвырнул птенца, возможно, переломав ему остатки костей. Не исключено, что твари видели это, и тогда он у них будет на особом счету.

- Келенкены, - отозвался серб, с любопытством рассматривая цветастых чудищ. - Всегда любил птиц. Прочел тонны литературы, и надо же, хоть где-то пригодилось...

- Точно! Раз мы знаем их название, значит, нам больше ничто не угрожает, - Арсентий попытался съязвить дребезжащим голоском. Он весь блестел от пота. Пальцы утопали в текстуре коры, виднелись только бледные костяшки пальцев.

- Ну, как минимум я могу сказать, что мы находимся в кайнозое, и динозавров здесь не будет, - добродушно ухмыльнулся Милан, быстро пришедший в себя. - Предположительно, средний миоцен, территория - что-то вроде нашей Южной Америки, Патагонии, если быть точнее. Но утверждать ничего нельзя, это ведь другой мир...

Келенкены сбавили тон и, кажется, временно забыли о людях. Они с тревогой заворковали над птенцом, потолклись еще немного и начали отступать. С малышом осталась только одна птица.

С закрытыми глазами она водила по раненому боку маленького чудика своим клювищем и мягко, приглушенно курлыкала.

- Самка, - тихонько прошептал Милан. - Должно быть, мать.

- Спасибо, капитан.

Кирилл нетерпеливо цыкнул, заставив Арсентия заткнуться. Он подумал, что, если люди теперь затихнут и скроются за листвой, птицы постепенно разойдутся по своим делам и освободят путь.

Произошло невероятное. Птенец открыл-таки глаза - большие, ясные, янтарные. Он сразу попытался встать, и самка бросилась помогать. Она ловко подтолкнула его огромной головой ровно с такой силой, какая требовалась, чтобы птенец обрел неуверенное равновесие. Его мотало из стороны в сторону, как пьяного, а слабые после 'отключки' лапки так и норовили подогнуться.

Птенец тихо и тонко попискивал от боли, туповато таращась вперед. Кирилл не знал, насколько серьезная рана у малыша, но шагать он худо-бедно мог.

Видя успехи птенца, раздавшиеся в стороны птицы воодушевленно защелкали клювами - клак, клак, клак! Среди них Кирилл заметил еще двух недорослей - один такой же маленький, как и раненый, а второй повыше, с худой шеей. На его бурых перьях местами виднелись красноватые вкрапления, что придавало неряшливый вид и говорило о скором переходе во взрослую команду.

Юный келенкен покинул поляну, и трава мгновенно скрыла его вместе с заботливой матерью. Неторопливо потянулись и все остальные, косо посматривая на засевших в дубовой кроне людей.

Несколько раз Кирилл ловил на себе острые взгляды величественных птиц. Взгляды не сулили ничего хорошего. Кирилл прочел в них все то же холодное осуждение, а еще обещание скорой расплаты. Хотелось, конечно, не придавать значения этим угрозам, но не получалось. Интуиция с мрачной настойчивостью подсказывала, что имеет смысл остерегаться длинноклювых чудовищ.

- Мне не по себе, - признался Сеня. - Они, похоже, затаили на нас зуб. Или клюв, скорее, хе-хе.

- М-да, - заключил Милан. - Не до смеха нам будет, если попадемся. Других деревьев я поблизости не вижу. Спустимся - раздерут на куски.

- Будем сидеть, - решил Кирилл. Их оставили в покое, никто больше не таращился на людей. - Я попробую потом, ну... Вы поняли.

- Поняли, - кивнул Милан.

- Ты только хорошо пробуй, - попросил Арсентий. - Не оплошай.

Птицы ушли, все до единой. Щелканье их клювов вскоре утихло, но спускаться ребята не решались. Торчать на дереве, конечно, не улыбалось - немели руки и ноги, каменел зад, да и спину толком не распрямишь - но и слазить в неизвестность как-то не хотелось.

Солнце садилось, начинали сгущаться сумерки, пока еще разгоняемые последними слабенькими лучами. Ночевать на дереве? Нет уж, спасибо. Дуб не такой удобный, как араукария, где намедни провел ночь Кирилл - ветви не такие широкие, на них никак не устроишься. Слишком тесно.

Более того, заезд на динозавре не прошел бесследно. Синяки на груди и ногах начинали докучать по мере того, как адреналиновая горячка сходила на нет. Почему-то там, на станции, это так не тревожило. Возможно, потому что тогда они тоже еще были на взводе. Но бесконечно насиловать организм невозможно. Своих пределов Кирилл почти достиг, остальные, наверное, тоже. Что ж, значит, надо искать выход. Все равно истрепанное тело не позволяло им сидеть без движения - любая поза вызывала неприятные ощущения.

Кирилл собрался с мыслями и принялся сканировать местность. Он не мог заглянуть слишком далеко, его внутренний кругозор имел вполне четкие ограничения. Какие именно, Кирилл сказать не мог - да разве ж такое измеришь? Однако в непосредственной близости келенкенов совершенно определенно не было. Отсутствовали и другие сколь бы то ни было крупные животные. Мельтешили лишь крохотные существа - грызуны, насекомые - да воздух рассекали мелкие голосистые птицы, извещающие сородичей о месте сегодняшнего ночлега.

Однако Кирилл все же насторожился. Сначала не понимая, почему, он принялся обшаривать холмы, за которые скатывалось солнце. Да, кто-то там есть, и этот кто-то стоит прямо на вершине пригорка и смотрит на них.

- Киря, - Сеня ткнул пальцем в бок, вернув Кирилла в реальность. - Глянь туда!

Кирилл уже знал, куда указывает Арсентий. На холме возвышалась человеческая фигура, подсвечиваемая солнцем со спины. Из-за этого силуэт казался угольно-черным, словно тень или даже какой-нибудь древний дух равнины из мифов и легенд.

Дух махнул рукой, и жест этот был вполне понятным и простым - он звал людей к себе.

- Думаю, нам стоит принять приглашение, - произнес Милан и пополз вниз, не дожидаясь остальных.

- Келенкенов рядом нет, - подтвердил Кирилл. - Да и этот товарищ, как я понял, в гордом одиночестве. Пойдемте. Уж лучше получить по кумполу от кулаком или еще чем, только не огромным клювом.

То, что незнакомец давно приметил их, Кирилл не сомневался. Они просидели на дереве не меньше часа, и все это время он бродил где-то неподалеку, пока не решился показаться. Наверное, не хотел пересекаться с птицами. Запахи келенкены, видно, не слишком различали. Их сильной стороной было зрение.

Кирилл понятия не имел, кем может оказаться тип на холме и даже, чем черт не шутит, человек ли он, но других вариантов-то и не было. Если местные пожелают их выследить и захватить силой, Кириллу и друзьям ничто не поможет. Уж лучше начинать знакомство добровольно и с песней. Или без песни. Но на это есть автомат.

Все трое оказались на земле, разлука с которой показалась просто бесконечной. Встряхнулись, коротко переглянулись и направились через траву к холму, возглавляемые Кириллом.

4.

Кирилл не сводил глаз с незнакомца. Тот стоял недвижимо, как изваяние, и по мере приближения его очертания прояснялись.

Он был высок и ладно сложен. Облаченные в тяжелые сапоги ноги были широко расставлены, длинные русые волосы развевались на ветру. Несмотря на аккуратную бороду и усы, Кирилл сразу понял, что незнакомец еще молод. Возможно, они ровесники. А может быть, Кирилл даже чуть старше.

На смугловатом лбу красовалось несколько красных и желтых точек, похожих на капли - так и хотелось их стереть. Интересные здесь татуировки...

В остальном же лицо человека было вполне европейским. Во всяком случае, ничто не привлекало повышенного внимания и не смотрелось странно.