Кайнозой

Женщина приветливо улыбнулась Кириллу и Сене, те кивнули в ответ. После обмена любезностями для служанки друзья потеряли всякий интерес. Она методично выполняла свою работу, через каждые двадцать метров останавливаясь и оставляя после себя пучок дрожащего пламени. Во дворе становилось все светлее и приятнее.

На бедре служанки болталась набитая чем-то сумка а-ля почтальон. Наблюдая за действиями женщины, Кирилл быстро понял, что здесь к чему. Когда очередной светоч отказался загораться, служанка сноровистым движением сняла его, затем достала из своей сумки что-то, издалека похожее на широкую черную изоленту, и принялась накручивать ее на палку. Задача отняла у женщины несколько секунд, после чего 'распухший' до привычной формы факел вернулся на место, а затем и зажегся, как все остальные.

- Во дает, - изумился Арсентий. - А мы с паклей на наших собраниях мучились. И с воском, чтоб его. Все переобжигались.

Еще не видя угрозы, Кирилл определил ее направление. Что-то крупное и сильное стремглав неслось на них справа, едва попадая в край поля зрения.

Не оглядываясь, Кирилл толкнул Сеню в одну сторону, а сам прыгнул в другую. Мимо пронеслось огромное темное пятно, легко отбросив ноги запоздавшего с прыжком Кирилла и заставив его пару раз кувыркнуться.

Кирилл с тоскливым отчаянием посмотрел на висящий в пяти метрах факел, но понял, что не успеет снять его. Нападавший уже развернулся, перегруппировался и почему-то в качестве первой жертвы выбрал его.

Существо бежало так быстро, что очертания терялись, размазывались в сумерках. Для Кирилла монстр был просто огромным сгустком черной шерсти, из глубин которой его буравят два маленьких желтых глаза. Злой дух лесов Одиннадцатой земли, не иначе.

Кан! - властный окрик Грента расставил все на свои места. - Ко мне!

Адское чудище волшебным образом превратилось в здоровенного кудлатого пса. Пес виновато завилял хвостом и затрусил к хозяину, широко вышагивающему навстречу. Рядом семенил малыш Куго, казавшийся игрушечным на фоне местной собаки Баскервилей. Он вполне мог бы кататься на ней, как взрослый на тарбане.

Такой породы на родной Земле не водилось совершенно точно, алабай рядышком смотрелся бы мягкой игрушкой. В холке инфернальный пес достигал не меньше полутора метров, а лапы у него были такие толстые, что тут не то, что топором, но и пулеметной очередью не перешибешь.

Однако при виде хозяина Кан стал послушным и игривым, нарочито неуклюжим. Он носился вокруг Грента, вилял хвостом и негромко полаивал, привлекая внимание и словно убеждая окружающих, что такой замечательный пес просто не может причинить никому вреда. Однако всякий раз, когда Кан открывал огромную пасть, Кирилл видел крепкие острые зубы. Нет, с такой животиной шутки плохи. И даже очень.

Недолго думая, Куго взобрался на спину собаке. Мальчик обхватил ее руками и ногами и заливисто захохотал. Довольный пес начал носиться туда-сюда, давая, наконец, выход застоявшейся энергии. Тут уж Кирилл не сдержал ухмылки - мыслят они с мальчишкой в похожем ключе.

Когда Грент подошел к ребятам, те успели оклематься. Хозяин поспешил извиниться.

- Вы уж простите, он людям не опасен. Просто по ночам из леса, - Грент показал рукой через забор. Там, сразу за дорогой, начинался густой ельник, - сюда повадились заглядывать рекоты.

Видя недоумение на лице Кирилла, Грент пустился в объяснения.

Это большие совы. Такие большие, что не могут летать, но, взмахивая крыльями, здорово прыгают. И даже забор им порой не помеха. У нас здесь в сезон тепла много грызунов, и, если бы не гости в нашем постоялом дворе, я бы только радовался тому. Но как-то раз рекоты разорвали одного человека... Ему не спалось, и он посреди ночи вышел подышать свежим воздухом. Наутро осталась только часть руки и лохмотья. Тогда я завел Кана, он у нас дежурит по ночам, а днем спит в моем доме.

- Ясненько, - сказал Кирилл и совсем по-другому посмотрел на мохнатую машину для убийства, с благодарностью. Еще прыгающих сов, раздирающих людей на куски, не хватало. - Как там...

- Лучше, - перебил Грент. - Лучше. Утром сможет ехать, но осторожно. Вы далеко собрались, я гляжу.

- Пожалуй, достаточно далеко, - согласился Кирилл.

- Ну, я оказал вам услугу, - лицо Грента тронула добрая и устала улыбка. - Теперь и вы не откажите мне в беседе. Пойдемте, Карена уже накрыла нам ужин. Хорошая еда и хороший разговор - краше не придумаешь.

18.

Далеко не все достижения Первых были забыты, особенно когда дело касалось медицины. Например, сегодня Грент использовал несколько весьма действенных лекарств, чтобы, как выразился сам хозяин, 'возродить здоровый ток крови' в ушибленных тканях.

Мази и порошки для втирания делали, казалось бы, по бабушкиным рецептам - ингредиенты сушили, варили, настаивали, использовали сырыми, наконец, а иногда и вовсе смешивали с тем, с чем дремучий средневековый знахарь смешать бы и не догадался. То есть фармацевтической промышленностью с вакуумными конвейерами и барабанами, наносящими оболочку на таблетки, здесь не пахло.

Самым правдоподобным объяснением для Кирилла было то, что первые поселенцы просто-напросто приучились получать действительно нужные вещи по тем же рецептам, каким следовали Первые. Да, без специальных приборов и технологий все это длилось дольше и не всегда удавалось, однако с помощью естественных свойств и явлений - таких, как солнечный свет, различная влажность в зависимости от места и так далее - нырнувшие в прошлое люди добились кое-каких результатов. Точнее, добились самые первые переселенцы, ибо понимали механику сложных процессов, а их потомки просто повторяли эти действия, как некий ритуал.

Ужинали в просторном гостевом доме, предварительно отправив Куго в дом хозяйский, готовиться ко сну. Грент объяснил, что они в теплое время года они встают с рассветом, потому как много работы. В холода люди не шибко хотят высовывать нос за пределы своего города, а сейчас вот начинается самое бурное движение - торговля, например. Грент как раз вчера ездил в Хаву и продал первый урожай яблок. Крупных и почему-то белых. Такой сорт рос только у него в саду. Сам хозяин объяснил это семейной традицией - секрет белых яблок передавался у них из поколения в поколение по мужской линии.

Грент любезно и щедро угостил ребят. Те изо всех сил делали вид, что им нравится, но, по правде говоря, угощения не оценили. Яблоки были чересчур сладкими и порой вязали, словно хурма. Зубная эмаль жалобно стонала при каждом движении челюстей, но съесть пришлось до конца. Очень уж Кирилл не хотел расстраивать Грента, тем более, что Карена - молодая и очень симпатичная служанка с большими черными глазами - наготовила столько всего замечательного, что хотелось слопать все без остатка.

Сама Карена не стала задерживаться в пустой столовой. Устало пожелав всем доброй ночи - шумные гости изрядно утомили девушку - она отправилась в свою избушку. С Грентом Карена общалась без намека на подобострастие. Наоборот, они говорили на равных. Вполне вероятно, что вся эта прислуга у Грента - наемная, и таким образом здесь просто зарабатывают деньги. Кирилл-то, наивный, всегда представлял себе слуг затюканными, чумазыми, в худой одежде и стоптанных башмаках, органически неспособных посмотреть хозяину в глаза. Но, глядя на опрятное платье и изящные сандалии Карены, он понял, что заблуждался.

Сеня тоже устремил взгляд примерно в ту же область. Если быть точнее, он пожирал глазами единственную оголенную часть тела девушки - лодыжки. Выше было светлое платье с длинными рукавами, а ниже - босоножки.

Запас комментариев на такие случаи у Кирилла был давно исчерпан. Он просто вернулся к ужину и в мгновение ока выхлебал до дна приправленный чем-то острым чесночный суп, а затем набросился на смесь жареных овощей и, наконец, расправился с гигантской котлетой, такой вкусной, что Кирилл съел бы ее еще хоть десять раз. Арсентия прыть друга изрядно озадачила, он впервые завершил трапезу с отставанием, пусть и небольшим.