Страница 6 из 7
Родители Боба, Жаклин и Юбер Роберы, были автогонщиками: Мать пилотом, Отец – штурманом. Так и гоняли на пару, пока не разбились в Альпах.
Горькая судьба родителей не испугала Боба. И ничему не научила. Вырос – стал каскадёром. Паркур, фехтование, гимнастика, трикинг, бейсджампинг. Вот лишь немногие трюковые дисциплины, в коих преуспел юный Робер к своим двадцати двум годам. Ученичество у легендарного Белля, знакомство с Сирилом Раффаэлли, работа трюкачом на пятнадцати картинах. Вот – дорос до исполнения индивидуального уникального трюка. Дорос и… как оборвало.
Дед ушёл… Вернее не ушёл – его убили! Мало того – тело раство… Фу! Даже подумать страшно. Какое изуверство!!! Кому мог перейти дорогу этот милейший старик с лихо закрученными усами и бородой «французская вилка»?
Боб поднял глаза на Лелуша, хрипло спросил:
– Из-за чего его убили?
Полицейский с лицом Фернанделя и фамилией режиссера «Мужчины и женщины» лишь пожал плечами:
– Трудно сказать. Деньги, ценности, аппаратура: всё вроде на месте. Пропали только книги из одного шкафа. Но стоит ли совершать такое ужасное преступление из-за книг?
– А что за книги?
– Трудно сказать. Каталога мы нигде не нашли, а с порядком на книжных полках у вашего деда, честно признаюсь, не ахти. Вольтер у него соседствует с Монтепеном, Верлен с Сименоном, а Роллан с Алленом.
– Да, – грустно улыбнулся Робер, – в этом весь Дед. Обожал сочетать несочетаемое. Даже шоколад предпочитал не со сливками, а с перцем чили.
Лелуш брезгливо поморщился. Вновь обратился к Бобу:
– Скажите, а фамилия Буссенар вам ни о чем не говорит?
7
Крамер против Крамера
Буссенар?
Ну, конечно же! Именно о Буссенаре они разговаривали с Дедом в последний раз. Кажется, это было на прошлой неделе, в пятницу… Точно, в пятницу. И пятница была не простая – чёрная. Пятница тринадцатое. Вот и не верь после этого в приметы. Ведь разговор у них с дедом тогда не сложился. Разошлись они далеко не по-дружески. Прямо скажем, разругались. Сошлись два яростных Робера. Нашла коса на камень. Эх!
Сейчас Боб отдал бы всё на свете, лишь бы вернуть тот злосчастный вечер, когда наговорил Деду кучу дерзостей и глупостей. Увы, нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Прошлое не воротить.
А началось всё с разговора о новом кинопроекте.
– Весь фильм от первого лица? – покачал головой Дед. – Как в твоих компьютерных игрушках?
– Да, – кивнул Боб, – как в шутерах. Только гораздо круче.
– Чего только не понапридумывают, – вздохнул Робер-старший. – Уж лучше бы экранизировали кого-нибудь из наших старых классиков. А то ведь, ей-богу, стыдно. Даже по книгам Дюма и Верна фильмы чаще снимают за рубежом, а не во Франции! Ну куда это годится? Вот ты – знаешь хотя бы одну отечественную экранизацию романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта»?
– Ну, если за полноценный фильм считать немую короткометражку начала прошлого века, то ровно одну и знаю,[5] – немного подумав, сказал Робер-младший. В истории кинематографа он разбирался гораздо лучше, нежели в литературе.
– А вот русские, – завёлся с пол-оборота Дед, – уже дважды обращались к этому великому роману! Даже диснеевцы что-то там как всегда переврали. С песнями да танцульками… Да ладно Верн! Он, слава Богу, не обделён вниманием твоих коллег – киношников. А вот Буссенар! – Дед, казалось, вот-вот закипит, словно чайник. – Ни одной экранизации! Ни одной!!! А ведь практически любой роман Буссенара – готовый сюжет для лихого приключенческого… как там у вас это принято сейчас называть?… ах да, блокбастера. Снимай – не хочу. Вот-вот, не хотят! Вы, – Дед, разгорячившись, ткнул пальцем во внука, – не хотите!
Робер не сдержался (а следовало бы), огрызнулся:
– Да кому он нужен этот твой пронафталиненный Буссенар? Его, если мне не изменяет память, даже не переиздают уже лет сорок. А то и все пятьдесят. Пятьдесят лет – целые полвека! Молодёжь даже не догадывается о его существовании. Я – редкое исключение. Наслышан о Буссенаре лишь потому, что ты мне с детства о нём все уши прожужжал. И то – я не читал ни одной его книги. Пойми, Дед, так получилось, что твой любимый автор прочно забыт, и место ему… – хотел сказать «на свалке», но пожалел Деда, произнёс: – … лишь в твоей библиотеке. Поверь, кроме тебя он никому не нужен. Он морально устарел. Сейчас в моде другие сюжеты, другие книги, другие авторы. Дэн Браун, например, или Клайв Касслер. На худой конец Джеймс Роллинс. Из наших – Вербер, Лёвенбрюк, Гранже. Люди любят загадки, всевозможные тайны, квесты, экшн. А будущее, по-моему, и вовсе – за компьютерными играми и кино.
– Игры, квесты, тайны, экшн, – передразнил внука дед. – Буссенар им, видите ли, не интересен. Стал скучен, устарел.
– Да, устарел, – подлил масла в огонь Боб. – И лично я, например, ни за что не возьму его книгу в руки.
– Ах так! – вспыхнул Дед. Ох, не зря его прозвали «Бородатым Дюраселом». Того и гляди между кончиков его экстравагантной бороды сверкнет электрический разряд. – А вот мне кажется, возьмешь! И не просто возьмешь, но ещё и прочитаешь! От корки до корки!
Настала очередь яриться внуку. Яблочко, что называется, от яблоньки недалеко падает.
– Даже не притронусь!
– И притронешься, – брызнул слюной дед, – и откроешь, и прочитаешь! И не ты один! Вся Франция! Весь мир!!!
Боб вгорячах громыхнул дверью.
С того дня он Деда не видел. И уже вряд ли когда-нибудь увидит…
8
Неизвестный писатель
12 часов 47 минут 6 секунд
– Вы уверены, что речь именно о писателе? – Лелуш умоляюще посмотрел на Робера, будто от молодого каскадера зависела судьба всей его дальнейшей карьеры. Уж больно полицейскому хотелось верить, что таким необычным способом покойный зашифровал фамилию своего убийцы. Какая никакая, но всё-таки зацепка. А вот некого забытого Богом и людьми писателя позапрошлого века пришить к делу будет крайне затруднительно.
Боб пожал плечами.
– Трудно сказать. Но никаких других Буссенаров, особенно как-то связанных с Дедом, я и вправду не знаю. Для моего Деда, Буссенар – любимый автор из детства. Дед ставил его даже выше Жюля Верна (а уж Верна Дед обожал). – Молчаливый напарник Лелуша скривил губы в усмешке. Боб сказал: – Вы зря смеетесь. Любовь к творчеству Буссенара Дед пронёс через всю жизнь. Собрал целый шкаф его книг. Кстати, – Робер стукнул себя кулаком по лбу, – это был единственный тематический шкаф во всей дедовой библиотеке. Книг других авторов в этом шкафу не было. Только Буссенар.
Полицейские переглянулись, задумчиво прищурились. Лелуш достал из кармана сотовый, зашёл в «галерею», заскользил пальцем по экрану. Наконец нашел нужную фотографию, показал Бобу.
– Да, – кивнул каскадёр, – это тот самый шкаф. С Буссенаром. Только теперь он почему-то пуст. Когда я был у Деда в последний раз, все книги были на месте. Я точно помню, пустых шкафов не было.
– А что же вы сразу нам ничего о нём не сказали? – проворчал полицейский.
– Так вы и не спрашивали. Да, признаться честно, я и сам только что вспомнил об этом шкафе. Я ж в детстве больше времени на улице проводил, да в спортзале, а не в библиотеке. И в отличие от Деда я не испытываю благоговейного трепета, когда слышу фамилию «Буссенар». Ни одного его романа не прочитал. И особо, знаете ли, не тянет. А вот Дед – тот обожал. Сдаётся мне, он собрал все издания любимого сочинителя, когда-либо вышедшие из-под печатного станка. А если учесть, что Буссенара перестали издавать у нас ещё в дедовом детстве, то книги все были старые, раритетные… Хотя нет, вру. Было там несколько свежих изданий. Но не французских, иностранных. Кажется, на русском языке. Помню довольно-таки многотомное собрание сочинений: томов двадцать, а то и тридцать. Запомнил из-за обложек. Там такие яркие разноцветные суперы, с несколько аляповатыми рисунками. Деду какой-то его давний друг прислал, кажется, из Петербурга. В шкафу это собрание целую полку занимало. – Боб подумал, усмехнулся: – Странно, да? У нас во Франции Буссенара благополучно забыли, несколько десятков лет не издают. А вот в какой-то России многотомное собрание сочинений выходит. Может, Дед и прав: и Буссенар – весьма любопытный автор. Ну, стали бы без причины переводить автора вековой давности? Да вот и теперь: кому-то ведь понадобились его книги?
5
Скорее всего, Боб имеет в виду фильм «Дети капитана Гранта», снятый в 1913 году Виктори-Гипполит Жассе совместно с Генри Русселом и Джозефом Фэвром на киностудии «Эклер». Фильм длился всего 23 минуты. Считается утраченным.