Страница 63 из 122
«Разве вы не видите богатство земли персов? Разве вы не помните скудость земли арабов? Разве вы не видите, какие урожаи приносит эта земля? Если бы священная война не была предписана Аллахом, нам все равно следовало бы прийти и завоевать эту богатую землю и сменить голодное существование в наших пустынях на изобильную еду, которая теперь стала нашей».
И все воины Халида согласились.
Накануне битвы у ал-Валаджи Халид послал за двумя своими офицерами, Буером ибн Абу Рамом и Са'йдом ибн Маррой.[2] Он сделал их командирами мобильного ударного кавалерийского отряда численностью около 2000 человек и велел им следующее.
Ночью офицеры должны были незаметно собрать своих всадников и окольными путями обойти персидский лагерь с юга. Добравшись до дальней стороны гряды, тянувшейся за персидским лагерем, они должны были спрятать своих людей, но держать их в готовности, чтобы те вступили в бой по первому сигналу. Утром, после начала битвы, офицерам следовало держать своих людей в седлах за гребнем гряды и выставить наблюдателей, чтобы те увидели, когда Халид подаст сигнал.
Когда Халид подаст сигнал, два ударных отряда должны были ударить в тыл персидской армии, каждый со своего фланга.
Халид отдал необходимые приказы тем, кто должен был быть посвящен в его план, чтобы организация и подготовка ударных отрядов прошли без сучка, без задоринки. Однако дело держалось в строжайшем секрете, и рядовые мусульмане ничего не знали о спланированном маневре. Утром нигде не было видно кавалерии, состоявшей из этих двух отрядов, и Халид построил остальную часть своего войска численностью около 10 000 человек напротив персов.
Карта 13. Битва у ал-Валаджи
Таков был план битвы у ал-Валаджи, имевшей место в начале мая 633 г. (на третьей неделе месяца сафар, 12 г. хиджры). Он заключался в лобовой упреждающей атаке, дополненной эффективным обходным маневром. Операция прошла строго в соответствии с планом Халида. Такое мог осуществить только мастер. Это не первый случай в истории, когда был осуществлен подобный блистательный маневр. Так делали и ранее. Самый известный пример такого рода маневра — битва при Каннах в 216 г. до н. э., когда Ганнибал аналогичным образом обошелся с римлянами. После сражения Ганнибала этот тип маневра стал называться каннским. Однако Халид никогда не слышал о Ганнибале. Для Халида это было оригинальное решение.[177 Разница между ал-Валаджей и Каннами заключалась в том, что кавалерия Ганнибала обошла противника с обоих флангов, обогнала римскую конницу, а затем, в подходящий момент, ударила в тыл римлянам, тогда как конница Халида совершила обход по одному флангу (в нашей реконструкции сражения). Однако это вопрос передвижения сил до начала боя. Схема битвы была та же.]
Глава 22
Кровавая река
Третья битва с персами завершилась победой, и Халид приблизился к своей конечной цели— Хйре. Однако ему еще предстоял далекий путь, и он не питал иллюзий относительно этого путешествия. Едва ли гордые персы уйдут с его дороги. Еще предстояло пролить много крови.
Несмотря на искусный маневр и все усилия Халида, нескольким тысячам вражеских воинов все же удалось покинуть поле боя у ал-Валаджи. Это были преимущественно арабы-христиане из племени бану бакр (племени Мусанны) — те элементы, которые не приняли новую веру и перешли в христианство. Значительная часть этого племени проживала в Ираке, являясь подданными Персидской империи. Они ответили на призыв Андарзгара, сражались под его рукой и понесли потери у ал- Валаджи.
Арабы, уцелевшие после ал-Валаджи, бежали с поля боя, переправились через реку Хасйф и пошли между ней и Евфратом (эти реки протекали на расстоянии 3 миль друг от друга, и первая из них была ответвлением Евфрата). Бегство арабов завершилось в Уллайсе, что примерно в 10 милях от ал-Валаджи. (См. карту 10.) Там они чувствовали себя в безопасности, поскольку этот населенный пункт находился на правом берегу Евфрата, а по другую сторону Уллайса протекал Хасйф, который на самом деле отходил от Евфрата чуть выше Уллайса по течению. К Уллайсу можно было подойти лишь в лоб, то есть с юго-востока.[178 Согласно Табари (т. 2, с. 560), Уллайс находился в месте слияния рукавов Евфрата. Музиль (с. 293) указывает на то, что он находился в аш-Шаси', который в настоящее время называется ал-'Аси и находится в 4 милях к западу — северо-западу от Шинафийи. Даже в наши дни к этому пункту можно приблизиться только по междуречью, если не иметь в своем распоряжении лодку для переправы через одну из рек.]
В течение нескольких дней обессилевшее войско Халида отдыхало, а сам он занимался распределением трофеев и подготовкой дальнейшего марша. Зная о существовании армии Бахмана, Халид догадывался о том, что до того как он попадет в Хйру, ему придется дать еще одно кровопролитное сражение. Поскольку теперь центр тяжести иракской кампании переместился с Тигра на Евфрат, он отозвал мусульманские отряды, которые оставил на нижнем течении Тигра.
От своих агентов Халид знал о том, что в Уллайсе находятся враждебно настроенные арабы, однако поскольку они были всего лишь остатками, уцелевшими при ал-Валадже, Халид не рассматривал их как военную проблему. В любом случае он не хотел перенапрягать своих людей, посылая их в очередную битву до того, как они восстановят свои силы после великого испытания, которое они выдержали, сражаясь с Андарзгаром. Однако когда около 10 дней спустя Халиду сообщили о подходе в Уллайс дополнительных арабских отрядов, стало ясно, что ему придется сразиться с укомплектованной и практически новой армией. Концентрация вражеского войска была достаточно большой, чтобы Халид понял, что предстоит серьезное сражение. Как только к нему присоединились отряды, прибывшие с нижнего течения Тигра, Халид выступил из ал-Валаджи с войском, которое, как и при входе в Ирак, состояло из 18 000 человек.[179 Ат-Табари: т. 2, с. 562. Нет письменных сообщений о подошедшем к нему подкреплении, но мусульмане, должно быть, компенсировали понесенные ими потери либо за счет подкрепления, подошедшего с Аравийского полуострова, либо за счет местных иракских добровольцев.] Поскольку из-за двух рек невозможно было приблизиться к Уллайсу с флангов, у Халида не было иной возможности кроме как переправиться через Хасйф и подойти к цели в лоб.
Уничтожение армии Андарзгара, последовавшее практически сразу после поражений у Казимы и у Реки, потрясло империю Хусрау до самого основания. Казалось, что армия Ислама, явившаяся из пустыни и непобедимая, превосходила человеческие возможности. Любая персидская армия, пытавшаяся остановить ее неумолимое продвижение, оказывалась уничтоженной. Для гордого персидского двора, привыкшего относиться к обитателям пустынь с презрением, это была горькая пилюля. Никогда прежде за всю свою долгую историю империя не несла подобных военных поражений, следовавших друг за другом с такой частотой, от войска, которое было значительно меньше ее собственных армий, и так близко от центра ее могущества и славы.
Персы впервые сочли необходимым пересмотреть свое мнение об арабах. Было ясно, что в Исламе есть нечто, что превратило этот отсталый, разобщенный, неуправляемый народ в могущественную, сплоченную, дисциплинированную военную силу, способную совершать завоевания. И еще было ясно, что есть нечто особенное в Халиде, чье имя теперь испуганным шепотом произносили в персидских домах, благодаря чему гениальными оказывались проводимые им военные операции. Однако великую империю, просуществовавшую 12 столетий, нельзя разбить в трех сражениях.
Персы были народом завоевателей и правителей, который и прежде проигрывал сражения, но вновь возвышался. Настроение отчаяния, охватившее Ктесифон при первом сообщении о ал-Валадже, прошло, сменившись всеобщей решимостью сокрушить эту армию завоевателей и загнать ее обратно в пустыню, откуда она пришла. Персия поднялась, отряхнула с себя пыль и приготовилась к новому раунду схватки.