Страница 77 из 114
— Вы ставите передо мной трудную задачу, дорогая, — ответил я.
— Слишком трудную? — спросила она.
— Не тогда, когда просьба исходит от вас, — ответил я и на следующий день покинул Фэри-Уотер.
Прежде чем написать Валентайну, я запасся копией завещания Джеффри. Я рассудил, что знакомство с документом убедит его лучше потока доводов и упреков.
"Вы видите, она потеряет детей, если выйдет замуж, — писал я. — Она решительно утверждает, что не бросит их. Разве достойно мужчины упорно преследовать женщину в таком положении, как у Мэри?
Разумеется, в подобных вопросах решение остается за вами. Я больше не могу и не хочу вмешиваться, поэтому не осыпаю вас упреками, не требую прекратить переписку. Я бессилен помешать тому, чтобы вы посылали, а Мэри получала ваши письма. Я просто повторяю свой вопрос и спрашиваю, достойно ли мужчины умножать страдания женщины?"
Вскоре пришел ответ.
"Нет, недостойно. Я более не стану ее беспокоить. Прошу вас передать ей это. Поверьте, если можете, что я по-прежнему ваш,
В. Уолдрум".
Я рвался к Валентайну всей душой, но не собирался сразу же его прощать. Он был озлоблен, мрачен, упрям, дерзок, и если бы я при первых же признаках раскаяния принял грешника с распростертыми объятиями, кто знает, какие проступки он вздумал бы совершить в будущем?
Нет, пусть он идет своим путем, а я пойду своим. В то время мой путь гораздо чаще, чем мне хотелось бы, приводил меня в Эссекс.
Дело в том, что Кроу-Холл превратился для меня в bete noire[57]. Временами, когда я уютно лежал в постели, прислушиваясь к уличному гулу, глядя на обычные в роскошных меблированных домах предметы, я вдруг вспоминал об этой мрачной обители и клялся, что найду способ избавиться от связанных с этим местом неприятностей.
Имение уже принесло мне доход: железнодорожной компании пришлось выложить за Черный пруд кругленькую сумму.
Однако прежде чем пруд снова наполнили, один из землекопов обнаружил любопытную вещь.
На берегу, в зарослях ежевики, плюща и барвинка, среди сорняков, вьюнков и диких брионий он нашел проем, и не только проем, но и ступени.
— Наверняка в былые времена этим ходом пользовались контрабандисты, — сказал практичный человек в лондонской железнодорожной конторе.
— Вне всякого сомнения, — ответил я и направился прямо к знакомому архитектору, который на свои скудные средства ухитрялся содержать больную жену и несколько никчемных детей.
Сказать, что он подпрыгнул, услышав мое предложение, значит бледными красками описать его согласие. Привидения? Какое ему дело до привидений! Привидения — это негодный воздух, негодный дренаж, негодная вода и тысячи других негодных вещей. Дайте ему только взглянуть на дом, а он уж найдет средство избавить Кроу-Холл от призраков.
— Мой дорогой друг, — перебил я, — против призраков есть только одно средство: снести дом. Но я нуждаюсь в совете, как лучше это сделать.
Мы вместе отправились в Эссекс и к ночи добрались до Кроу-Холл. Ни я, ни он не стали ночевать в "Спальне для гостей" — той комнате с дубовыми панелями, где обитало привидение, — а отправились туда сразу после завтрака.
Он измерил комнату внутри, он измерил дом снаружи. Затем он снова поднялся по лестнице и стал простукивать стену рядом с камином. Несколько раз он возвращался к одному участку шириной фута в три.
— Здесь пустота, — заметил он. — Вот только не разберу, зачем она нужна.
— Как же нам это разобрать? — спросил я.
— Пошлите за каменщиком.
Что я и сделал.
Самым прозаическим тоном мой друг приказал ему проделать в стене дыру.
Через два часа комната заполнилась строительным мусором, и мы смогли засунуть в отверстие свечу и головы.
— Ну что? — спросил мой друг торжествующе.
— Здесь, без сомнений, проходит лестница, — признал я.
— Спустимся вниз?
— Ни за что на свете, — не раздумывая ответил я.
— Тогда спущусь я, — предложил он.
— Несмотря на жену и детей? — решился напомнить я.
— Несмотря на двадцать жен и двадцать детей, — ответил он с уверенностью, которая, возможно, объяснялась значительным расстоянием от родного очага.
Он осмотрел лестницу и вернулся озадаченный, но полный решимости.
— Нужно обследовать подвалы, — сказал он, — на этом пути нас ждет успех.
— На этом пути нас ждет безумие, — пробормотал я.
— Что вы сказали? — переспросил он.
— Ничего существенного, — ответил я коротко.
Мы спустились в подвалы, но не нашли там ничего, что могло бы облегчить наши поиски.
— Часть дома, — заметил мой друг, — по-видимому, построена прямо на земле, но в этом нет ничего необычного, во всяком случае настолько, чтобы оправдать подкоп в поисках следующего подвала. С вашего позволения я начну с лестницы.
Позволение было получено, и около трех нескончаемых часов каменщик, понукаемый моим другом и подогреваемый пивом, за которым непрерывно бегал его "напарник", крушил своим зубилом штукатурку, которая, как он уверял, была тверже гранита.
Постепенно зимний день угас, и каменщик, ворча, что руки у него онемели и что в такой тесноте долго не проработаешь, покинул нас до утра, пообещав вернуться после завтрака.
Затем мой друг по имени Тафт — в настоящее время он снискал себе известность строительством нескольких зданий, на редкость уродливых и неудобных, зато полностью соответствующих требованиям современного искусства, — как и любой деятельный человек изъявил желание еще раз осмотреть поле битвы с привидениями.
— Оставьте несчастное привидение в покое хотя бы до утра, — взмолился я. После открытия потайной лестницы идея о живущем — если можно так выразиться — в доме привидении обретала реальные черты. Однако Тафт не внял моим увещеваниям.
— Оставайтесь здесь и отдыхайте, мой дорогой друг, — предложил он, — а я еще раз осмотрю подвал.
Он вернулся на арену своих триумфов и оставался там так долго, что я решил было отправиться за ним, но вдруг он ворвался ко мне бледный, но торжествующий.
— Пошли со мной, — закричал он, — быстрей! Тайна Кроу-Холл наконец раскрыта.
— Неужели вы хотите, чтобы я спустился по этим ступеням на ночь глядя?
— Разумеется, да.
— А я, разумеется, не сделаю ничего подобного. Завтра покажете, что вы там нашли.
— Вы странный человек, — заметил он.
— Возможно, вы тоже были бы странным, если б увидели то, то что видели я и другие.
Тогда его энтузиазм немного поубавился.
Вообще-то Кроу-Холл не был уютным местечком, где можно с легким сердцем поминать перед сном привидений.
Утро, однако, вернуло мужество мистеру Тафту. Присутствие каменщика и его подручного, который всего через десять минут после завтрака алкал пива, вселило в меня уверенность, и я согласился спуститься по ступеням, от одного вида которых мне становилось не по себе.
Первым шел мистер Тафт с потайным фонарем, за ним следовал каменщик с обычным фонарем, который освещал мне путь, а замыкал шествие "подручный".
Нам в ноздри ударил отвратительный запах сырости и праха, и мы очутились в помещении размером около трех квадратных футов, в стене которого чернел проем, вызывавший мысли об Эребе.
— Надеюсь, здесь без подвоха? — спросил каменщик, обращаясь к мистеру Тафту, — никаких могил и прочей чертовщины?
— Никакой глупой болтовни, — оборвал мистер Тафт. Впоследствии этот джентльмен сообщил, что предположение каменщика показалось ему вовсе не таким нелепым, как можно было предположить по его тону.
— Вчера мы пробивали не ту стену, — снизошел он до объяснений. — Мы не знали, откуда начать, потому что стены были сплошь оштукатурены, скрывая вход, но из-за наших ударов штукатурка осыпалась в нескольких местах, и прошлой ночью мне удалось обнаружить и открыть дверь. Ну что, вперед?
57
Предмет ненависти (франц.)