Рантье

После кофе на скорую руку Буряков позвонил отцу Сергию и напросился на встречу. Тот повздыхал, но не отказал: "Ладно, запоминай адрес". По пути Лев Михайлович вовремя вспомнил, что у отца Сергия пятеро детей, поэтому заехал в торговый центр и набрал сладостей к чаю, всяких игрушек, книжек на разные возраста и ещё альбомов, красок, фломастеров, карандашей.

Батюшка жил недалеко от поселка, в котором стоял храм на окраине маленькой деревни. Буряков подъехал к длинному темному от времени бараку с большими окнами, перед чуть покосившимся крылечком стояла машина отца Сергия. Буряков прихватил пакеты с покупками и направился к дому. Словно приветствуя его прибытие, из крайнего окна зазвучало фортепиано, видимо, один из отпрысков батюшки отрабатывал урок. Буряков удивлённо покачал головой, молодец отец Сергий, всё успевает! Старые доски заскрипели под ногами, вот и звонок.

Дверь открыл хозяин дома в подряснике и с крестом на груди, из-за его спины пахнуло печным теплом и запахом свежего хлеба.

- Входи, Лев, - батюшка посторонился, пропуская Бурякова с объёмными пакетами.

- Вот, отец Сергий, я гостинцы привёз. Здесь для детей всякая всячина, а здесь сладости.

- Спасибо, от подарков не откажемся. Матушка! - громко крикнул священник.

- Да, батюшка, - в прихожую заглянула супруга священника с младенцем на руках. - Здравствуйте, - сказала она, увидев Бурякова.

- Матушка, ты должна помнить Льва Михайловича.

- Помню, помню.

- Проводи его на кухню и прими гостинцы, - батюшка повернулся к Бурякову. - Мы уж с твоего позволения сами детей одарим от твоего имени, хорошо?

- Конечно, - Буряков огляделся. - Я вот только разуюсь.

- Не надо, Лев, на улице снег чистый, оботри вот о тряпицу.

Буряков с облегчением сдал пакеты матушке и вслед за отцом Сергием прошёл в его кабинет, который мало чем отличался от любого другого кабинета: письменный стол с компьютером, книжный шкаф, забитый книгами, разве что в углу иконы и ладанка. Батюшка вошёл, перекрестился, Буряков поторопился сделать то же самое, затем они сели друг против друга.

- Ты уж извини, Лев, к детям не поведу, они уроки делают, а чаю мы и здесь попьём.

- Да, никаких проблем, - закивал Буряков.

- Так что у тебя стряслось?

- Большой у вас дом, - неожиданно для себя спросил Буряков.

- Да, - улыбнулся священник, - это бывшая школа, она давно пустая стояла, вот мне её по многодетности приход и определил. Так ты всё ж рассказывай.

- Я, отец Сергий, венчаться надумал.

- Чего?! - изумился батюшка. - Ты же едва от женитьбы спасся?

- Да, верно, и, наверное, со стороны это выглядит смешно, но сейчас всё другое, это не страсть, - Буряков замолчал.

- Так что же?

- Не знаю.

Буряков помолчал и начал говорить. Он рассказал о том, как появилась Настя, как они вместе гуляли по Москве, о чём разговаривали и ещё больше о том, о чём умалчивали не сговариваясь. Он говорил долго, за это время матушка принесла поднос с чаем и пирогами, а он говорил и говорил, наконец, остановился передохнуть.

- Чай остыл, - сказал батюшка.

- Да, остыл, - кивнул Буряков.

- Настя это та, с которой ты на причастие приезжал?

- Она.

- Хорошая женщина, но, как и ты, церковью пренебрегает.

- Виноваты, батюшка, так уж жизнь наша сложилась.

- Бог простит.

Они помолчали.

- Так чего ты от меня ждёшь?

- Благословения.

- На что?

- Настя сейчас в поезде едет, я хочу на самолёте её опередить и встретить в Омске.

- Эффектно, - усмехнулся отец Сергий. - Прямо принц на белом коне! Разве ж устоит одинокая женщина?! - голос священника загудел суровыми нотками, Буряков сжался. - А ты подумал, что венчание это не ЗАГС?! Это навсегда, понимаешь, по гроб жизни! Ты уверен, что она согласна?

- Нет, отец Сергий, - прошептал еле слышно Буряков, - не уверен.

- Так может не испытывать судьбу? У тебя же внуки, достаток, всё у тебя есть, стоит ли жизнь менять?

- Стоит! - твёрдо ответил Буряков. - Я из Омска без неё не вернусь.

- Да? - неожиданно подобревшим голосом спросил отец Сергий. - Хорошо, - он встал и перекрестил вскочившего Бурякова, - вот на это я тебя благословляю.

Батюшка задумчиво погладил крест, висящий на груди, пристально поглядывая на стоящего перед ним Бурякова.

- Купи кольца для венчания и лети, догоняй своё счастье. На, целуй крест.

Самолёт должен был приземлиться в Омске около пяти дня, а поезд прибыть на вокзал около семи вечера. Разница в два часа была вполне достаточна, чтобы успеть, если не будет задержек, к встрече. Буряков загадал, что если всё сложится с полётом, то его ждёт удача. Пока так и выходило: на посадку вызвали вовремя и в небо поднялись по расписанию. Он до последнего ждал какого-нибудь препятствия, но всё шло как по маслу. У Бурякова не было багажа, поэтому после приземления он просто вышел на огромную площадь перед аэропортом и сел в первое же такси. По пути таксист завёз его в цветочный магазин и Лев Михайлович купил охапку белых роз. На перрон явился в нетерпении, молясь, чтобы Серафим не ошибся с номером вагона.

Поезд с яркими красно-жёлто-белыми вагонами мягко подкатил к перрону, шестой вагон остановился напротив Бурякова, он закрыл лицо букетом и замер. Только сейчас он понял, что страшно боится отказа и уже не верит, что молодая красивая женщина свяжет с ним свою жизнь. Наверное, он бы сбежал, но упрямство и благословение отца Сергия держали на месте. Из вагона потянулись пассажиры, с каждым новым человеком шансы встретить Анастасию таяли, неужели он её упустил?!

Настя вышла последней, с трудом протискиваясь со своими чемоданами по узкому проходу. Едва она спустилась по ступенькам, какой-то мужчина с букетом белых роз снял и поставил в сторонку один за другим её тяжёлые чемоданы. Она никак не могла разглядеть лицо галантного человека, чтобы сказать спасибо. Вот он повернулся и опустил розы. Анастасия сжалась и, прижав руки к груди, перестала дышать. Глаза мужчины и женщины впились друг в друга, время остановилось. Буряков протянул букет.

- Настя, выходите за меня замуж.

Анастасия, потянувшись к букету застыла, её синие глаза и без того огромные, округлились. Сначала она побледнела, затем мгновенно её щёки стали пунцовыми.

- Как, так сразу?!

Буряков вместо ответа наклонился и поцеловал её в губы. Он так мечтал об этом, что даже признаться себе в этих грёзах боялся и вот они, её трепетные губы! Лишь мгновение он чувствовал сопротивление женских плеч, потом они ослабли, поддались, прильнули.

- Лев Михайлович! - возмутилась Анастасия, тщётно пряча улыбку. - Это возмутительно!

- Простите, Настя, но я не вернусь без вас в Москву.

- Вы понимаете, что вы делаете?! - Настя начала сердится по-настоящему.

- Да, я предлагаю вам руку и сердце.

- Вы богатый, избалованный, престарелый ловелас! Помогите мне донести чемоданы до автобуса и дайте букет, вы его уже помяли!

- Слушаюсь! Но поедем на такси.

Анастасия молча дёрнула плечиком и они пошли вдоль перрона.

- Лев Михайлович, - спросила она немного погодя, не поднимая на Бурякова глаз, - как вы здесь оказались?

- Только что прилетел на самолёте.

- А где ваши вещи?

- На мне, - он поставил чемоданы и посмотрел на Анастасию, та вдруг прыснула смехом, закрыв рот ладошкой, они вместе засмеялись.

- И что вы намерены делать в Омске?

- Сначала я провожу замечательную женщину до дома, подниму чемоданы до её квартиры, попью чаю, а потом....

- Что потом?

- Не знаю, - пожал плечами Буряков, - наверное, поеду в ближайшую гостиницу.

- А дальше?

- Каждое утро с букетом цветов буду встречать её у дверей квартиры.

- Заманчиво, но разорительно.

- Ничего, я же богатый ловелас.

- Ладно, ловелас, поехали чай пить, а там видно будет.

- Настя, а вдруг я не ловелас?