Рантье

Женщина подошла к Бурякову почти вплотную.

- Ваш садовник, просто чародей!

- Да, - кивнул Лев Михайлович, - только курит много.

Они посмеялись и спустились в гостиную, где принарядившаяся Варвара принялась ухаживать за ними и потчевать яствами. Возможно, ей не хватало лоска современных официантов, зато всё, что она ставила на стол, было изумительно вкусным. Ерёмина проявила завидный аппетит и с удовольствием пила вино, заявив, что тоже предпочитает итальянское. Буряков не стал разъяснять своей гостье, что больше любит хорошее виски, напротив, он солидно кивал, внимая её рассуждениям об особенностях вкусового букета Кьянти Классико Ризерва. С Ерёминой было легко, она подхватывала любой разговор, показывая осведомлённость и в политике, и в спорте, и даже в рыбалке. Буряков совершенно поплыл, он заворожено смотрел на эротичные движения губ женщины, не понимая, что именно она ими произносит, и слушал лишь журчащую музыку желанного голоса.

- Лев Михайлович! - прервал его сомнамбулическое состояние возглас Варвары. - Что ж вы ничего не едите?! Не уж то не нравится?

- Что? - Буряков перевёл взгляд на Варвару и улыбнулся. - Да что ты, Варвара, всё замечательно, правда, Алла Владимировна?

- Подтверждаю! Так вкусно я давно не ела. Спасибо вам огромное.

Взгляд Варвары после этих слов смягчился.

- На здоровье, - объявила она и, подняв гордо голову, вышла на кухню. Буряков и Ерёмина переглянулись и улыбнулись.

- Варвара, наверное, добрая?

- Очень, - кивнул Буряков.

- Лев Михайлович! - Ерёмина откинулась на спинку стула. - Официально заявляю, я больше не могу съесть ни грамма.

- Заявление не принимается, Алла Владимировна, нас ещё ждёт десерт.

- Давайте повременим.

- И чем же мы можем заняться? - Буряков неожиданно встал, обошёл стол и, склонившись, поцеловал руку женщины, потом вернулся на своё место. - Я лично, могу просто на вас смотреть, это мне уже доставляет удовольствие.

- Да, - засмеялась Ерёмина, - я заметила, что вы меня последние полчаса явно не слушали, а впитывали.

- Вот, верно сказано! Так что, в наказание, готов нести повинности по развлечению своей гостьи.

- После такого обеда наказание?! Что же я, враг рода человеческого?! Хотя, - она доверительно наклонилась над столом, - себе я сегодня явный враг.

- Это почему?

- Я съела недельную норму калорий! Теперь мне нужно будет их изнурительно удалять.

- А хотите, воспользуйтесь моим бассейном!

- Лев Михайлович, как вы себе это представляете? Какую репутацию я могу приобрести?

- Какую?

- Легкомысленную! Не успела появиться в посёлке, тут же подцепила себе обеспеченного холостяка.

- А если я не холостяк?

- А если я замужем?

- Нет, не верю!

- Я тоже, не верю, - засмеялась своим неповторимым голосом Ерёмина. Буряков что-то хотел сказать, но она подняла вверх руку. - Давайте, Лев Михайлович, не торопить события, ведь через неделю мы сможем вновь встретиться и, возможно, со временем я даже соглашусь на ваш бассейн, уж больно он хорош.

- А баня у меня...

- Да погодите вы, Лев Михайлович! Вы сами послушайте, что говорите?

- Ой, - смутился Буряков, - действительно, извините, кажется, я совершенно потерял голову. Вы дадите мне свой телефон?

- Зачем? - женщина лукаво склонила головку набок.

- Как зачем?! Буду вам вечерами звонить!

- Нет, - неожиданно твёрдо, даже строго сказала Ерёмина. - Давайте пока оставим всё как есть.

- Но почему? - спросил Буряков и протянул ей свою визитку.

- Не знаю, - женщина едва заметно дёрнула плечиком, но визитку взяла. - Может быть, я хочу разобраться в себе? Это ведь так недолго, всего неделя. Согласны?

- Разве у меня есть выбор? - обречённо спросил Буряков. - Не представляю, как я буду жить неделю без вас, без вашего голоса, без вашего запаха. Знать, что вы каждый вечер рядом, но видеть или слышать вас непозволительно, это так мучительно!

- Ничего, Лев Михайлович, я ещё не ухожу. Милая Варвара ещё принесёт нам десерт и кофе, мы с вами допьём вино и вдосталь поговорим, чтобы на всю неделю хватило. Хорошо?

- Хорошо, - смиренно кивнул Буряков.

- Вот и замечательно, а на счёт запаха... - Ерёмина оглянулась, подошла к серванту и вытащила из него пустой хрустальный штоф с широким горлышком. - Вот, смотрите, - она осторожно вынула переливающуюся искрами гранённую массивную пробку и вынула из-за корсажа маленький кружевной платочек, - здесь мой запах, я его вам дарю! - Она кинула платочек внутрь штофа и плотно закрыла пробкой. Полюбовалась на дело рук своих, поставила обратно в буфет. - Достаточно, чтобы пережить неделю?

Буряков кивнул и медленно подошёл вплотную, так же медленно наклонился к её губам, она не отстранилась, он поцеловал, быстро обхватил женские плечи, намереваясь стремительно прижать их к себе, но Ерёмина тихо дёрнула плечами и чуть оттолкнула его от себя.

- Лев Михайлович, будем считать это авансом, но не более.

- Извините, Алла Владимировна, я, кажется, окончательно в вас влюбился.

- Так быстро?

- Это как тайфун! Простите меня.

- Простить?! За то, что я с вами чувствую себя женщиной, а не разъярённой директрисой? Вот что, - она взяла его за руку, - давайте перед десертом оденемся и погуляем по вашему участку. Я сверху видела там замечательные дорожки.

- С удовольствием.

Позже, ворочаясь без сна в постели, Буряков вновь и вновь вспоминал этот чудесный день, переживая каждый момент, когда соприкасался с этой блистательной женщиной. Перебирал скудные сведения о ней и её жизни, полученные в ходе разговоров. Она приехала из Екатеринбургского филиала в головную компанию директором по рекламе. Детей у неё нет, замужем была один раз, четыре года назад, с тех пор все силы уделяет карьере. Их знакомство выбивалось из логики её жизни, но она с интересом наблюдает сама за собой.

- Я тоже, - вторил Буряков, ведя её по дорожкам своего участка.

Позже прощаясь на пороге дома Ерёминой, он попросил ещё один поцелуй и получил его, терпкий, влажный, одурманивающий. Буряков целый час ходил потом по пустым улочкам посёлка, выгуливая себя, и всё равно не мог заснуть. Последней его мыслью был вопрос: "Неужели у меня ещё есть шанс изменить свою жизнь?".

Утром Буряков горячо поблагодарил Варвару за шикарный обед и в прекрасном настроении прошёл в гостиную к завтраку, однако очень скоро почувствовал себя неуютно. Сегодня Варвара, вместо того, чтобы как обычно уйти на кухню, торчала в гостиной, делая вид, что занимается делами. Она так усердно сопела за спиной, что Буряков не выдержал.

- Варвара Ильинична!

- Что, Лев Михайлович? - невинно переспросила Варвара.

- Ты чего у меня за спиной дежуришь?

- Так ведь, - начала женщина, медленно выходя на средину комнаты, - вдруг ещё блинчиков захотите?

- Ты меня раскормить хочешь? - Буряков заулыбался, строгость его вдруг растворилась.

- Как же, раскормишь вас! Опять свои железки три часа будете тягать в подвале?

- Конечно! Холостой мужчина должен быть в форме.

- Т-а-к! - протянула Варвара и всплеснула руками. - Ну вот, я так и знала!

- Что знала?

- А то, что втюрились вы, Лев Михайлович, в нашу новую соседку.

- Фу, как грубо.

- Зато точно! - Варвара сказала это так весомо, словно печать на документ поставила.

- Ну, а если просто влюбился?

- Нет, так быстро не бывает, - покачала женщина головой, - втюрился, оно точнее подходит.

- Значит, ты меня осуждаешь?

- Да как я могу? - вздохнула Варвара. - Жалко мне вас просто, Лев Михайлович, добрый вы и доверчивый.

- Да?! - удивлённо вскинул брови Буряков. - А я думал, что я строгий.

- Строгий, строгий, - хитро заулыбалась Варвара, - пойду я на кухню.

Буряков долго сидел над остывшим кофе, позвякивая красивой ложечкой по полупрозрачным стенкам чашки. Он уже забыл разговор с Варварой и опять поминутно вспоминал вчерашнее свидание с Аллочкой. Так теперь он про себя её называл. Тихо, но назойливо забубнил мобильный телефон. Определитель высветил: "Берия Саша".