Страница 8 из 90
Разведчик недоуменно взял в руки мятый листок бумаги.
— Это предоставил мне отдел информации, — пояснил адмирал. — Мой личный отдел информации. Здесь перечислены жертвы «тринадцатого». Кстати, последний потерянный нами флагшип — тоже его работа. Посмотрите — и оцените эффективность, как вы утверждаете, мифического персонажа.
Офицер с сомнением покрутил обрывок.
— Кстати. Буковски, да, я правильно запомнил? Так вот, капитан, вы в курсе, что русские всю важную информацию хранят на бумаге?
— Да, они считают это надежным способом защиты от взлома, — с презрением сказал офицер. — Наши резиденты переснимают их бумаги быстрее, чем они пишутся. Сэр.
— Ничего вы не поняли в защите русских! — бросил адмирал и направился к выходу. — Да, они хранят информацию на бумаге! Но никогда не исполняют то, что там написано! Никогда! Эти русские сами не знают, где хранят настоящие боевые планы! Х — ха — ха — ха!
Капитан проводил его недоуменным взглядом.
— Да, чуть не забыл! — снова появился в дверях адмирал. — Флот получил новые установки невидимости, все в курсе? Ах да, вы же разведчики, обязаны знать… Теперь матка русских уязвима. Сделайте так, чтоб наше нападение оказалось для русских полной неожиданностью. Полной! Чтоб никакой долбаный «тринадцатый» не смог помешать! Чтоб от этой долбаной русской матки только обломки остались!
И адмирал исчез окончательно.
— Что‑то наш старик сегодня злой, — заметил Буковски.
— Ага. Как выковыряли его из обломков флагшипа, так и не в себе.
— А! Оу! Тогда понятно.
— Понятно, но не все. Буковски, вот ты можешь объяснить, как русские раздолбали нашего флагшипа? Руководитель резидентуры на матке русских заверяет, что «Черти» вооружены облегченными трассерами, он вроде подкупил русских офицеров снабжения. Мы проверили — облегченные трассеры даже «Дьяболо» берут с трудом. А они раздолбали флагшипа. Как, Буковски?
Капитан Буковски повертел бумажку, пожал могучими плечами и вернулся на рабочее место.
— Мы выясним, как, и примем соответствующие меры, — твердо сказал начальник разведотдела. — А сейчас давайте подумаем, что мы сможем сделать по обеспечению внезапности. И, господа, не будем отвлекаться на мифические персонажи. Только реальность, только конкретика. А в реальности русские — слабый противник. У них гнилое государство и никакой дисциплины. Кто из русских офицеров — наши агенты? Давайте подумаем, что они должны сделать, чтоб наше нападение оказалось внезапным. Но сначала пусть они объяснят, как так получилось, что русские снова победили. И не зря ли мы им перечисляем средства на карты пан — эро?
Адмирал Штерн еще не раз появится на страницах моей летописи. Уж очень особое место он занимает в истории земной цивилизации, в космической ее составляющей. Может, читатели двадцать пятого века удивятся, мол, какой — такой Штерн? Может, кроме увешанного всеми мыслимыми постами и наградами Роберта Янга, в истории никто больше не будет упомянут. Может быть, и про него забудут, и в истории не останется никого, как не осталось следа от России «двухтысячных». Пустой период, говорят, ничего интересного.
Для того и пишу, чтоб донести потомкам правду.
Адмирал Штерн… Честный, справедливый, свободный настолько, что окружающие считали его сумасшедшим, он идеально подходил для рыцаря новой веры. По справедливости, место ему — среди внуков Даждь — бога. Но справедливости без людей нет в этом мире, а люди назначили его на пост адмирала европейского космофлота и главного врага космичекой России. Мне искренне жаль этого великого человека. Против новой, только начинающей осознавать себя силы он оказался один. Рядом с ним — лишь штабные офицеры. Чистенькие, аккуратные, трудолюбивые… В период великих исторических потрясений его возможные друзья оказались с другой стороны фронта. Не повезло. Я жил тогда, я — знаю.
Я камень, лежащий в степи,
Я — ветер, что в кронах поет…
Шаг третий
Матка-2, «Внуки Даждь — бога»
— Тэк — с, хохлы, — неприязненно сказал комэск-1. — Вот вам новый «Чёрт». Вот два сопровождающих специалиста от завода — изготовителя. Осваивайте технику. Да, и вот вам командир экипажа. Новые истребители — четырехместные, командир — офицерская должность. Кончилась ваша вольница.
Заместитель комэска по работе с личным составом неловко им кивнул.
— А — а?.. — нашелся стрелок.
— Ну — ну? — поощрил комэск.
Пилот кашлянул, переглянулся с командиром.
— Почему — хохлы? — промямлил стрелок. — Где они и где Россия…
— Буревой, Огневой, Стрежевой! — пожал плечами комэск. — Хохлы, без вариантов. Не нравится, поменяйте опознаватели. Еще вопросы? Тогда осваивайте машину.
И комэск с озабоченным видом удалился в осевую, ведущую к складам вооружений. Сопровождающие специалисты проводили его недоуменными взглядами — по их представлениям комэск был обязан принимать новую технику совместно с экипажами. Экипаж «семерки», отлично представлявший, чем именно займется комэск на складах вооружений в компании с интендантами, вносить ясность в ситуацию не пожелал. У них имелась проблема гораздо более серьезная, чем тихий алкоголизм комэска-1.
— Кэптэн Джонс, а вас‑то как угораздило? — вздохнул стрелок. — Служили в штабе тихо — мирно, и служили б до пансиона, что вам мешало?
— Олег, я не из первого отдела! — безнадежно возразил офицер. — Я…
— Вы очень неразумно говорите вслух то, что высмотрели в личных делах! — резко сказал командир. — Господин офицер. Никогда — в обществе — не называйте нас по именам! Очень просим.
— А то что?
— Да то, что европейцы местью не гнушаются, а резидентура их по базе внаглую ходит! И выйдет очередной обмен пленными неполным. Вернут некий экипаж матки-2 без голов!
— Мы еще жить хочем, — проникновенно сообщил стрелок. — Очень хочем.
— Хотим, — машинально поправил офицер.
— Грамотный! — обрадовался стрелок. — А говорил, не кэптэн Джонс!
Офицер опасно сверкнул глазами, но сдержался. Помолчал, подумал — и хмыкнул.
— Представляюсь по случаю принятия командования вашим экипажем, — сообщил офицер. — Буду кэптэн Джонс, мне не жалко. Подал рапорт о переводе в боевые экипажи, рапорт удовлетворен с понижением в звании, должности, окладе и форме пансиона. Будем воевать вместе, добывать славу России.
И офицер протянул им руку. Рука зависла в воздухе.
— Ну, что еще не так? — сердито осведомился офицер.
— Все не так, — вздохнул командир. — С чего вы решили, что мы добываем славу России? Да, и элементар — трехместный.
— Ну, вы, трехместный экипаж! — вмешался специалист. — Машину осваиваем, или мы оформляем отказ? И сидите на матке в ремзоне!
— Слышь, ты, тебе чего надо? — рявкнул командир.
— Да ничего! Машину осваивайте!
— Машина, — с отвращением сказал пилот и пошел вокруг истребителя. — Чего тут осваивать, чего? С европейских SS слизана так называемая ваша машина. Элементара нет. Дадут в подбрюшье трассером — и полетим по небу в разные стороны…
— У него корпус усилен на порядок.
— Видали мы ваше усиление… Знаешь, сколько мы таких корпусов расковыряли? Не знаешь. Один в один SS, на гадальный сайт не ходи! Вот, и обзор неполный! Заходи с хвоста в дисковой плоскости и шерсти сколь хошь — что мы и делали неоднократно! Ребята, нас убить хотят!
— Где ты увидел хвост? — начал тихо закипать специалист. — Какой может быть хвост у дисколета?!
— Незащищенный, вот какой!
— В новой модификации — сферические обзорные системы! Сферические!
— А технологии олл — аут уже отменили? — коварно спросил стрелок. — Да нам в начале боя как дадут по электронике, и увидим мы только то, что в иллюминаторах. А «Дьяболо» с хвоста зайдут да кэ — эк…
— Где ты видишь хвост?!
— Я ничего не вижу в ваши иллюминаторы!
— В новой модификации по всему обводу трассеры! По всему, включая твой долбаный несуществующий хвост! Машина абсолютно защищена!