Ричард III

Следующее свидетельство обнаруживается в акте первого парламента короля Генри VII. У Тюдора не нашлось никаких доказательств прямой причастности Ричарда III к убийству принцев, и ему пришлось отделаться лишь общим перечислением всех смертных грехов, в которых, по его мнению, погряз предшественник, включая «пролитие крови младенцев».

Весьма осведомленный автор второго продолжения «Кройлендской хроники» был лично знаком с Ричардом III и входил, по всей видимости, в состав королевского совета. Он не питал особых симпатий к королю при его жизни, но также не взял на себя смелость выдвинуть прямое обвинение, хотя это весьма приветствовалось бы новым монархом. Хронист лишь процитировал слухи, имевшие хождение в то время. Так, под 1483 годом он отметил: «Публично объявлено, что Генри герцог Бакингемский, проживавший в то время в Брекноке в Уэльсе, раскаялся в своем прошлом поведении и стал одним из вождей попытки [отомстить за обиды]. Тем временем распространился слух, что вышепоименованные сыновья короля Эдуарда умерли насильственной смертью, но неясно, каким образом»{122}.

Под 1484 годом он вновь не решился прямо приписать убийство королю, переложив ответственность на какого-то безвестного поэта, которого без комментариев процитировал в своей хронике:

В отличие от автора «Кройлендской хроники» Джон Раус, при жизни Ричарда превозносивший его многочисленные достоинства, после гибели короля всей душой стал служить новому хозяину. Он не только изобразил его монстром, но и без обиняков заклеймил как серийного убийцу:

«[Ричард III] взошел на трон, убив того, чьим защитником до достижения совершеннолетия он сам являлся… Он убил его [короля Эдуарда V] вместе с его братом. Он отравил и леди Энн, его королеву, дочь графа Уорикского. Теща, почтенная графиня Энн, вдова и наследница этого благородного лорда, искала у него убежища, и он запер ее до конца ее жизни. И, что самое отвратительное для Бога и всех англичан, да и для всех других народов, которым это стало известно, он послал других, чтобы убить святого человека короля Генри VI, или, как многие думают, сделал это своими руками»{124}.

За исключением этого предельно тенденциозного пассажа современники, лично знакомые с Ричардом III и вращавшиеся в придворных кругах, не склонны были выдвигать необоснованные обвинения и лишь ссылались на слухи, имевшие хождение в Англии. Народная молва порой действительно без весомых доказательств приписывала преступление королю. Это вполне объяснимо, ибо ответственность за все важные события в жизни страны нес монарх.

А вот люди, которые никогда не встречались с Ричардом III и даже близко не подплывали к берегам Англии, позволяли себе гораздо более вызывающие сентенции. В начале 1484 года канцлер Гийом де Рошфор с пафосом произнес на заседании Генеральных штатов: «Взгляните, молю вас, на события, которые произошли в этой земле [Англии] после смерти короля Эдуарда. Посмотрите, как его дети, уже большие и возмужавшие, были безнаказанно убиты, а корона передана благоволением народа их убийце»{125}. Писатель и историк Диего де Валера в письме королям Испании, безбожно перевирая факты, безапелляционно заявил: «Вашим королевским величествам достаточно хорошо известно, что сей Ричард убил двух невинных племянников, коим по смерти его брата должно было принадлежать королевство, несмотря на то, что король Эдуард, их отец, вел войну в Шотландии, в то время как Ричард оставался в Англии. Говорят, что он убил их ядом»{126}. Таким образом, француз дополнил по своему разумению информацию, полученную от своего приятеля Доменико Манчини, а испанец творчески развил сообщения наемника Хуана де Салазара, сражавшегося при Босуорте.

Чем дольше длилось правление Генри VII Тюдора, тем более императивными становились обвинения в убийстве Ричарда III, что можно трактовать как намеренное очернение последнего короля династии Йорков. Так, в начале XVI века «Хроника Фабиана» отметила: «Недовольство увеличилось в первую очередь из-за того, что пошли слухи о том, что король Ричард тайно предал смерти в Тауэре двух сыновей своего брата Ричарда»{127}. Ей вторит другой хронист: «И тотчас же упомянутый король Ричард предал смерти лорд-камергера и других джентльменов, как уже было сказано, он также предал смерти двух детей короля Эдуарда, и это стало причиной того, что он потерял сердца народа»{128}. И только «Великая хроника Лондона», составленная на основе муниципальных записей, более полно, но вместе с тем и более осторожно говорит о событиях 1483 года:

«И после этого [казни Хейстингса] принц и герцог Йоркский содержались в почете, но люди сведущие говорили, что королем станет лорд-протектор… Во время исполнения обязанностей лорд-мэра Эдмундом Ша детей Эдуарда часто видели стреляющими из лука и играющими в саду Тауэра множество раз. После Пасхи пошли слухи меж людей, что король предал детей короля Эдуарда смерти… О их смерти существовало много мнений, ибо некоторые говорили, что их задушили между двумя перинами, некоторые говорили, что они были утоплены в мальвазии, и некоторые говорили, что их извели отравленным зельем. Но как бы они ни были преданы смерти, к тому времени [к началу мятежа] они без сомнений отошли в мир иной, и совершил это злое дело сэр Джеймс Тирелл, хотя другие возлагают вину на старого слугу короля Ричарда»{129}.

Еще спустя десятилетие к демонизации Ричарда III подключились историки. Полидор Вергилий, официальный историограф Генри VII, писал: «Когда король Ричард понял, что лейтенант [Брекенбери] медлит с выполнением его приказа, он тотчас возложил обязанность неотложного убийства на другого, то есть на Джеймса Тирелла, который, будучи вынужден исполнять королевское повеление, с тяжелым сердцем поскакал в Лондон и убил детей… Но какую смерть приняли эти невинные дети, нам точно не известно»{130}.

Воспитатель наследного принца Артура, старшего сына короля Генри VII, Бернар Андре также не испытывал никаких сомнений, морализируя по поводу роли Ричарда III в этой трагедии: «После убийства тех лордов, которые, как он знал, хранили верность его брату, тиран тайно и внезапно убил своих племянников в Лондонском Тауэре, и так смерть стала платой за смерть, а уничтожение — за уничтожение»{131}.

Творение сэра Томаса Мора «История Ричарда III» заслуживает отдельного рассмотрения, ибо являет собой пример того, как историк, ведомый своими идеями, перестает следовать истине и начинает изобретать удобные ему факты. Мор писал о том, что, став королем, Ричард отправился в вояж по подвластным землям, и во время путешествия послал некоего Джона Грина к коменданту Тауэра сэру Роберту Брекенбери с письмом, заключавшим в себе приказ предать смерти обоих принцев. Но Брекенбери заявил, что скорее сам умрет, чем поднимет руку на детей, и Джон Грин несолоно хлебавши вернулся к королю. Выслушав гонца, Ричард впал в гнев и пожаловался своему пажу: «Ах, есть ли человек, которому можно довериться?» Паж представил королю сэра Джеймса Тирелла, который с готовностью отправился все к тому же Брекенбери с письмом, содержавшим приказ передать сэру Джеймсу на одну ночь все ключи от Лондонского Тауэра. Письмо было вручено адресату, ключи безропотно переданы, тянуть с убийством смысла не имело, поэтому Тирелл решил совершить его той же ночью:

186

Имеется в виду Ричард III.