Ричард III

Первоочередным делом Йорка, таким образом, оставался поиск возможности возвратиться ко двору и зарекомендовать себя в глазах лордов и народа сильным и способным государственным деятелем. Что касается трона, то своих детей у короля пока не было, а слабое здоровье суверена давало основания считать, что их и не будет. Йорк мог позволить себе подождать, пока власть сама упадет ему в руки. Однако мирный путь, которым герцог шел к своей цели, лишь осложнил его положение: из-за той поддержки, которую он получил у парламента, королевская партия стала опасаться его еще больше.

Находясь в своих имениях на границе с Уэльсом, Ричард Йоркский каждую минуту ожидал обвинения в государственной измене. Он знал, что король им недоволен, что при дворе о нем распространялась самая гнусная клевета. 9 января 1452 года герцог направил Генри VI письмо, где называл себя верным вассалом, а короля — своим высокородным господином. Йорк также передал через Реджинальда Булерса, епископа Херефордского, и Джона Толбота, графа Шрусберийского[8], что готов принести священную клятву верности. Но король никак не отреагировал на послания Ричарда. Вместо ответа в Ладдоу прибыл простой придворный клерк, передавший герцогу приказ прибыть в Ковентри и предстать перед королевским советом.

Ничего хорошего от такого развития ситуации Йорк для себя не ждал и 3 февраля обратился к жителям расположенного на границе с Уэльсом города Шрусбери. Он напомнил им об унижении Англии во французской войне, о военных и политических провалах герцога Сомерсетского, об опасности, которой подвергается его жизнь из-за происков королевских фаворитов. Герцог Йоркский превратил Шрусбери в свою базу, где пытался собрать приверженцев — баронов и рыцарей, арендаторов и слуг со всех концов Англии.

Именно эти тревожные события привели к тому, что герцог счел за благо отправить свою беременную жену вместе с младшими детьми Джорджем и Маргарет подальше от себя — в замок Фотерингей. За два с лишним десятилетия совместной жизни супруги еще не оказывались в таком опасном положении, как ныне, когда Йорк решился на открытый бунт против короны. Отослав Сесили, герцог с войском выступил в поход на Лондон и 1 марта встретился у Блэкхита с королевской армией. До боя дело на этот раз не дошло — противоборствующим сторонам удалось договориться миром. Но если Йорк выполнил взятые на себя обещания, честно сложил оружие и распустил солдат, то Генри VI просто-напросто обманул герцога: король отказался разбираться в серьезных обвинениях, выдвигавшихся против его любимца Эдмунда Бофорта, хотя по условиям договора должен был это сделать. Ричард вновь удалился в свои владения, в замок Ладлоу на границе с Уэльсом, что фактически означало продолжение опалы.

В результате столь мрачного развития дел Сесили оказалась надолго разлученной с герцогом Йоркским, все это время находившимся в опасной близости от плахи. Переживания за судьбу любимого мужа не могли не сказаться на здоровье ребенка, которого она вынашивала. 2 октября 1452 года в замке Фотерингей у Сесили родился сын, названный в честь отца Ричардом. Мальчик был ее одиннадцатым ребенком и седьмым из выживших. Он родился слабеньким, хворым. Придворный стихотворец герцога некоторое время спустя сочинил неуклюжие стихи о семье своего покровителя, в которых довольно откровенно намекал на болезненность младшего сына:

Придя в себя после родов и удостоверившись, что жизни сына, несмотря на слабое здоровье ребенка, непосредственная опасность не угрожает, Сесили покинула замок и отправилась к опальному мужу, чтобы поддерживать его в нелегкие времена. Ричард рос в Фотерингее на попечении кормилиц и нянек, приставленных к нему матерью. Нечасто ему выпадало счастье видеть своих родителей — их жизнь по-прежнему была полна треволнений. Герцог в сопровождении жены метался между Сандалом, Уигмором и Ладлоу, лишь изредка заглядывая в Фотерингей. В такие дни тихий сонный замок преображался. Блестящая кавалькада, сопровождавшая герцога и герцогиню, проезжала по мосту, опущенному через ров. Кони в пышной сбруе ржали, роскошные одежды свиты были покрыты густым слоем пыли, но гербы и эмблемы дома Йорков на плащах оруженосцев и табардах[9] герольдов упорно сияли сквозь дорожную грязь. Следом за всадниками через ворота замка во внешний двор неспешно втягивался обоз. Пока прибывшие отдыхали и приводили себя в порядок после долгого пути, главный зал декорировался шпалерами и гобеленами. Слуги сбивались с ног, срочно пополняя запасы провизии и вин, а гонцы спешно рассылались по окрестным манорам[10], доставляя их владельцам личные приглашения от герцога прибыть в замок.

Наутро герцог слушал мессу в местной церкви, куда валом валил народ, жаждущий воочию увидеть своего высокородного господина. Затем с трона, установленного посреди главного зала, он торжественно принимал приветствия от самых важных вассалов из местной знати, лично разбирал жалобы купцов, ремесленников и крестьян. После этого он отправлялся с избранными дворянами на охоту, а вечером устраивал для них роскошный пир. За всеми этими церемониями у герцога Йоркского оставалось не так много времени на общение с сыном. А через день-другой начинались сборы в дорогу, и кавалькада в сопровождении обоза покидала замок, который вновь погружался в дремотное состояние.

Между тем события разворачивались стремительно. В черный день 17 июля 1453 года лучший полководец Англии Джон Толбот, граф Шрусберийский, потерпел тяжелейшее поражение от французов в битве при Кастийоне, которое повлекло за собой окончательный проигрыш англичанами Столетней войны. Из обширных владений во Франции под контролем Англии осталась лишь небольшая область с крепостью Кале. И без того обремененный тяжелой наследственностью[11], король Генри VI был сражен этим известием наповал, его охватило безумие. Потухшими глазами он смотрел сквозь окружающих, ничего не видя и никого не узнавая. Герцог Йоркский попытался обернуть в свою пользу внезапную болезнь короля, но прежде чем он успел предпринять какие-либо шаги в этом направлении, королева Маргарита родила сына. Таким образом Йорк больше не являлся ближайшим наследником престола. Однако он не опустил рук, добиваясь признания недееспособности короля и назначения правителя королевства. Несмотря на упорное сопротивление властной и энергичной королевы, за которой стояла мощная партия, возглавляемая герцогом Сомерсетским, Йорк сумел заручиться поддержкой двоих членов могущественной семьи Невиллов — родного брата своей жены Ричарда, графа Солсберийскогоуиге uxoris[12], и его сына Ричарда, графа Уорикского jure uxoris. В марте 1454 года парламент назначил герцога Йоркского лорд-протектором Англии[13] при безумном короле.

8

Джон Толбот (1384/87–1453) — первый граф Шрусберийский и Уотерфордский, седьмой лорд Толбот Холламширский, граф де Клермон во Франции, рыцарь ордена Подвязки, лорд — верховный стюард Ирландии. Знаменитый английский военачальник в Столетней войне, прозванный Сторожевым псом Англии и Английским Ахиллесом.

9

Табард (от фр. tabard — короткий плащ) — верхнее одеяние средневекового герольда, представлявшее собой накидку с короткими рукавами, с наплечниками, или совсем без рукавов. Спереди и сзади табард украшался гербами сеньора, которому служил герольд.

10

Манор (англ. manor) — феодальное поместье в средневековой Англии, состоявшее из домениального владения лорда, а также наделов зависимых и свободных крестьян, которые вне зависимости от своего имущественно-правового состояния находились в экономической и судебной юрисдикции лорда манора.

11

Дед короля по отцу Генри IV Болингброк страдал множеством заболеваний, включая какую-то кожную болезнь и эпилепсию. Дед по материнской линии Шарль VI Безумный, король Франции, испытывал периодические приступы буйного помешательства. Жанна де Бурбон, мать Шарля VI, также страдала подобным недугом. Многие члены дома Валуа, к которому принадлежала мать короля Генри VI, демонстрировали разного рода психические отклонения, симптомами которых чаще всего становились галлюцинации и эротомания — в частности, это проявлялось у герцога Луи Орлеанского и королевы Изабеллы Баварской.

12

Jure uxoris (с лат. — по праву жены) — термин обычно используется по отношению к мужу, именующемуся титулом, который принадлежит его жене в ее собственном праве (suojure).

13

Титул лорд-протектора (дословно — «лорд-защитник») использовался принцами королевской крови, управлявшими государством при несовершеннолетнем или недееспособном короле. В отличие от членов регентского совета, правивших коллегиально, лорд-протектор обладал единоличной властью.