Приёмыш на заклание.

— А ты знаешь, Элизабет, — продолжала Джесси, толкнув Квина в ответ, — вообще-то говоря наши планы еще не совсем определились. Фирма Ричарда на несколько месяцев посылает его за границу, и, видимо, мы сможем... пожениться только после его возвращения.

— Ну и очень глупо! — заявила приятельница Джесси. — Ты будешь дурой, если вы не поженитесь сейчас же и не поедете вместе.

— Видите ли... нам не позволяют средства, — поспешно вмешался Квин. — Вот Джесси и приходится сейчас, подыскивать для себя какое-то место, где она могла бы поработать это время...

— И ты знаешь, Элизабет, мне страшно не хочется обслуживать больного дома. Лучше поступить на службу в какое-нибудь лечебное заведение.

— Да ты с ума сошла! — воскликнула Кэрри.

— Элизабет, ты знаешь, какая мысль мне пришла в голову?! Как, по-твоему, для меня не найдется места в санатории Дуэйна?

— Вакансия там всегда найдется, потому что люди у нас не задерживаются. Но я по-прежнему утверждаю, что ты спятила, Джесси!

— Но ты могла бы навести для меня справки? Завтра же с утра? Я буду так благодарна тебе!

— Да я сама переговорю с доктором Дуэйном... — Приятельница Джесси захихикала. — А вы знаете, я, кажется, напилась... Ты не беспокойся, я все для тебя устрою. Но ты все же дура.

— Возможно, Элизабет и права, — задумчиво сказал Ричард Квин. — Что у вас за санаторий, мисс Кэрри? Мне совсем бы не хотелось, чтобы Джесси влипла...

— Именно это она и делает, — доверительно сообщила Кэрри. — Конечно, у нас заведение аристократическое и все такое, но это самая настоящая тюрьма, вот что. Пациенты же там... Брр!

— Очень больные, да?

— Какие там больные! Банда богатых ипохондриков, во всяком случае — большинство. Любую няньку сделают алкоголиком... Да, кстати, милый мой человек, может, вы закажете мне еще бокал коктейля?

— Лучше не нужно, Элизабет, — сказала Джесси. — Так вот, о пациентах. У вас там бывают и довольно известные люди, правда?

— Мерзкие богатые бездельники. Можно мне еще...

— По-моему, именно в санаторий Дуэйна направили ту богатую великосветскую даму... забыла ее фамилию. Ты, Элизабет, наверное, помнишь — она жила где-то здесь по соседству, и у нее произошла трагедия с крохотным ребенком, который задохся в кроватке. Это случилось, кажется, в прошлом месяце.

— А-а! Миссис Хамфри, да?

— Да, да, она! — подтвердила Джесси и тут же подумала, что если Кэрри вспомнит шумиху в газете, все пропало. Она нерешительно взглянула на Квина, однако он кивнул ей, давая знак продолжать разговор. — Что с ней такое? Расстройство нервной системы или что-нибудь еще?

—- Да, она совершенно потеряла контроль над собой, — презрительно качая головой, сообщила Кэрри. — Врачи называют это «сильное нервное потрясение в результате тяжелой утраты». Я, конечно, понимаю, что она перенесла трагедию, но как тут вокруг нее носились!

— Носились? — удивился Ричард Квин. — Мисс Кэрри, вы сказали: «носились»?

— Да, а что? — недоуменно спросила Кэрри.

— Но разве с нею не носятся до сих пор?

— Нет, милый вы мой человек.

— Это почему же? — спросила Джесси, опасаясь даже взглянуть на Квина. — Ты так говоришь, Элизабет, словно ее уже нет у вас в санатории.

— Конечно, нет. В прошлую пятницу, утром, две здоровенные санитарки увезли ее от нас в крытом большом автомобиле. Доктор Дуэйн был так рад наконец отделаться от нее.

— Интересно, куда же ее увезли?

— Никто не знает, это держится в большом секрете. Да и кому это интересно?.. Ричард... Ведь мне можно вас так называть, правда? Ричард, я хочу выпить еще малюсенькую рюмочку. Какой он у тебя милый, Джесси...

Дело шло уже к вечеру, когда они с трудом отделались от Элизабет Кэрри, совершенно сбитой с толку внезапным решением Джесси даже не пытаться устроиться на работу в санаторий.

Квин был прямо-таки взбешен:

— Утром в прошлую пятницу! А я был там в четверг и расспрашивал о ней. Дуэйн, должно быть, позвонил Хамфри по телефону (или Хамфри позвонил ему), сообщил о моем визите — и вот вам, пожалуйста! Уже на следующее утро Хамфри увез ее.

— Ричард, но за ним же велась слежка.

— Сам он и не ездил. Слышите, не ездил. — Он свирепо посигналил какому-то копуше-водителю, едва тащившемуся впереди. — Хамфри обо всем договорился по телефону, и кто-то увез ее в новое укромное местечко. А хитер он, Джесси! Хитер и энергичен!

Джесси спросила:

— Что вы теперь будете делать?

— Кто знает? Возможно, пройдет несколько месяцев, прежде чем мы сможем найти ее, — если вообще найдем.

Он долго молча смотрел перед собой.

Они проехали несколько миль, пока Джесси решила дотронуться до его руки.

— Ричард...

— Да?

— Почему бы нам не отказаться от нашей затеи?

— Ни в коем случае!

— Но она же безнадежна.

К удивлению Джесси, Квин улыбнулся.

— Может быть, и нет.

— Что вы имеете в виду?

— Этот раунд он, конечно, выиграл. И тем не менее нам все же удалось узнать кое-что об Элтоне К. Хамфри.

— Да?

— История с поспешным переводом его жены в другое место только подтверждает мое глубокое убеждение, что слабым местом в цепи всех хитросплетений Хамфри является убийство ребенка. Кроме того, нам удалось выяснить и еще одно обстоятельство. Мы можем добраться до Хамфри, если вынудим его что-то предпринять. Если бы мы только могли захватить Хамфри врасплох, заставить его потерять самообладание... Словом, дайте мне тщательно все обдумать.

Почему-то Джесси при этом не испытала какого-либо восторга. Ей пришло на ум название старой книги Роберта Бенчли «Что же после 1903 года?», и она, задав себе вопрос: «Что же после Элтона Хамфри?», устало опустила голову и закрыла глаза...

Открыла она их только тогда, когда слева от нее показались ажурные пролеты моста Джорджа Вашингтона.

— Я, видимо, задремала, — проговорила она.

— И выглядели во сне, как цыпленок, — изменившимся голосом добавил Квин.

Джесси сделала гримасу и выпрямилась на сиденье.

-— Довольно старенький, к сожалению.

— Джесси...

— Да, Ричард?

— Вы не находите, что в Стэмфорде мы оба чувствовали себя как-то странно?

— Это когда Элизабет сказала, что Сару Хамфри тихонько увезли в другое место? Мне просто сделалось страшно.

— Да нет, я говорю о том, как мы с вами выдавали себя за помолвленных. — Квин сильно покраснел.

Джесси некоторое время смотрела прямо перед собой.

— Ничего страшного я не испытывала, — наконец холодно ответила она. — Мне показалось, что все было очень мило.

— Видите ли...

«Да ну, говори же! — подумала Джесси. — Говори!»

Действительно, спустя некоторое время Ричард Квин заговорил... о новом разработанном плане.

— Вот туда, Джесси, — показал Квин.

Был вечер среды двадцать восьмого сентября.

Джесси повернула машину на подъездную дорожку к дому семейства Перл и выключила мотор. Перлы жили в одной из тихих улочек Таугуса, в стареньком деревянном домике, стоявшем в тени густой жимолости и скрытом ковром глицинии. На лужайках у дома высились огромные клены; на старомодной открытой веранде стояли два кресла-качалки и детские качели.

Квин вышел из машины и вынул из нее большой плоский квадратный сверток, обращаясь с ним так, словно в нем были яйца.

Джесси смотрела на дом.

— Какое чудесное место для жизни вдвоем!

— А вот Эйб утверждает, что для двоих он слишком велик.

— Я уверена, что миссис Перл думает иначе.

— Вы правы, — засмеялся Квин. — Для Бекки этот дом — святыня, так как здесь родились и выросли ее дети. Не так давно Эйб купил маленькую дачку на побережье, но всякий раз ему с большим трудом удается уговорить Бекки поехать туда на лето. И когда они в сентябре заколачивают дачу и возвращаются сюда, она делает это с радостью и облегчением.

Джесси только вздохнула. Она вышла из машины, и они поднялись на террасу. Ричард Квин осторожно нес сверток.