Страница 33 из 46
— А я только собирался перейти к наиболее интересной части своего рассказа.
Замечание Квина, сопровождаемое широкой улыбкой, вынудило Хамфри отказаться от его намерения. Он снова сел.
— Ну, что же, хорошо. Так что еще вы видели во сне?
— Конни Кой действительно приехала в тот вечер на Центральный вокзал и взяла там такси. Вы ехали за нею до дома на 88-й улице.
— И у вас есть свидетели этого?
— Нет.
— Мой дорогой Квин!
— Во всяком случае — пока, мистер Хамфри.
— Видимо, мне все же следует выслушать до конца эту сказку.
— Вы проследили за нею до ее квартиры, пробрались на крышу дома напротив, откуда прекрасно видно, что она делает, и как только обнаружили, что я ее настойчиво расспрашиваю, выстрелили и убили ее. Не перебивайте меня сейчас, — продолжал Квин. — Финнер был убит, так как обладал папкой с подборкой документов о настоящих родителях ребенка. Конни Кой была убита за то, что знала его отца. Только настоящему отцу ребенка, мистер Хамфри, было выгодно уничтожить бумаги и заставить Финнера и настоящую мать умолкнуть навсегда. Вы хладнокровно совершили эти два убийства для того, чтобы никто не узнал, что вы усыновили не чужого ребенка, а своего собственного.
Хамфри открыл боковой ящик письменного стола, и Джесси почувствовала, как у нее подпрыгнуло сердце. Квин вскинул руку, задержав ее на уровне средней пуговицы пиджака. Однако, когда миллионер снова откинулся на спинку кресла, Джесси увидела, что он достал всего лишь коробку с сигарами.
— Вы не возражаете, мисс Шервуд? Я курю редко... и только если опасаюсь потерять самообладание. — Он прикурил от платиновой настольной зажигалки и долго смотрел на Ричарда Квина. — А знаете, мистер Квин, теперь это уже не просто старческий маразм, ибо вы превратились в опасного фанатика. Вы утверждаете, что я не только совершил два зверских убийства, но и сделал это для того, чтобы скрыть от всех, будто являюсь настоящим отцом усыновленного мною ребенка. Я даже не могу вообразить, какие еще более отвратительные преступления вы мне можете приписать, но хорошо помню, что вы с мисс Шервуд все время настаиваете, что Майкл был убит. Как же увязывается в вашем больном уме его якобы убийство с моими последующими преступлениями? Может быть, и собственного ребенка убил тоже я?
— По-моему, мысль об этом у вас появилась в ночь на четвертое июля, после того как Фрост сделал пьяную и бессмысленную попытку проникнуть в детскую, — спокойно ответил инспектор. — Вы никак не могли заранее знать, что у Фроста произойдет приступ аппендицита и он подвергнется срочной хирургической операции как раз в избранную вами ночь. Я думаю, что эту ночь вы выбрали только потому, что знали о предполагаемом отсутствии мисс Шервуд. Видимо, после того, как ваша жена уснула, вы умышленно накрыли ребенка подушкой. Но в суматохе, возникшей, когда вернувшаяся мисс Шервуд обнаружила ребенка мертвым, вы заметили на наволочке предательский отпечаток руки и сразу же спрятали улику. Вот, мистер Хамфри, что я думаю.
— То есть что я — просто чудовище, равное которому трудно найти, — с угрозой в голосе сказал Хамфри. — Только чудовище убивает собственных детей, а, мистер Квин?
— Пожалуй, так можно сказать, если дети действительно собственные.
— Что-что? — удивленно спросил миллионер.
— Как только вы узнали, мистер Хамфри, о беременности Конни Кой, вы договорились с Финнером, что купите ребенка и усыновите его. Вы сделали это, так как хотели, чтобы ваш ребенок был у вас. Ну, а предположим, что потом вы вдруг заподозрили, что вас основательно одурачили? У вас могла мелькнуть мысль, что все эти хлопоты были предприняты, чтобы передать вашу фамилию ребенку, который вашим никогда не был!
Хамфри слушал молча.
— Вы принялись убеждать себя, что девушка могла иметь не одного любовника, а десяток. Можно даже предположить, что вы навели некоторые справки о прошлом Кой. Возможно, кто-то сообщил вам, что одновременно с вами у нее были и другие возлюбленные. Вполне возможно, что у такого человека, как вы, с невероятно раздутым мнением о себе, любовь к ребенку могла превратиться в ненависть, и при удобном случае вы убили его.
Сигара Хамфри потухла. Он внезапно стал белым как полотно.
— Вон отсюда! — хрипло крикнул он. — Хотя нет, подождите. Может быть, вы, мистер Квин, соизволите проинформировать меня, от каких еще фантастических выдумок я должен буду защищаться в будущем? Судя по вашим словам, я завязал жалкую интрижку и стал отцом этого ребенка, затем убил его, Финнера и мать этого младенца. В доказательство этих кошмарных обвинений вы приводите всего два так называемых факта. Во-первых, что я нанял частного детектива для слежки за вами обоими в течение недели; я этого не отрицаю и объяснил, почему так поступил. Во-вторых, что меня якобы видели, когда я наблюдал на Центральном вокзале за чикагскими поездами, что я категорически отрицаю. Что вы еще можете сказать?
— Вы были в доме на острове Нэр в ночь убийства ребенка.
— Я был в доме на острове Нэр в ту ночь, когда произошел несчастный случай, окончившийся смертью ребенка, — спокойно и холодно поправил Квина миллионер. — Следователь в своем заключении по делу пришел к такому же выводу, и я лишь повторяю его формулировку. Что еще?
— Вам больше, чем кому-либо еще, нужно было заполучить папку Финнера и уничтожить ее,
— Я даже не знаю о существовании такой папки, — улыбнулся Хамфри. — Вы можете это доказать?
— Вы не в состоянии объяснить, где вы были в течение той половины дня, когда был убит Финнер.
— О своем предположении вы говорите, как о твердо установленном факте. Но если и допустить, что ваше предположение стало бы фактом, подобного алиби не смогут представить еще тысяч десять человек. Что еще, мистер Квин?
— У вас нет алиби для вечера, когда была убита Конни Кой.
— Могу лишь повторить то, что уже сказал. Что еще?
— Ну, что ж, мы продолжаем работать над вами, — протянул Квин. — Целая группа людей.
— Целая группа?
— Да, мистер Хамфри, бывшие полицейские, перешедшие на пенсию. Таким образом, вы теперь понимаете, вам было бы бессмысленно убивать мисс Шервуд и меня, хотя вы и пытались это сделать вечером в понедельник. Привлеченные мною люди осведомлены о деле во всех подробностях, но вы не знаете, кто они... Пошли, Джесси.
Направляясь к дверям, Джесси могла думать только о том, что вот-вот раздастся выстрел ей в спину. Однако ничего не произошло.
— Одну минуту!
Они обернулись. Миллионер вышел из-за письменного стола и подошел к ним.
Ричард Квин встал так, чтобы загородить собою дверь. Хамфри остановился в нескольких футах от своих посетителей, настолько близко, что Джесси могла слышать аромат лосьона, употребляемого им после бритья.
— А знаете, мистер Квин, — добродушно заметил Хамфри, — поразмыслив, я пришел к выводу, что у вас и ваших друзей-стариков нет абсолютно ничего.
— В таком случае, мистер Хамфри, вам абсолютно нечего опасаться.
— Следовательно, мы находимся в тупике, не так ли? Я не обращусь к полиции с просьбой заставить вас перестать досаждать мне, ибо скорее уж предпочту, чтобы мне досаждали в частном порядке, а не публично. Вы не обратитесь в полицию со своими фантастическими вымыслами, ибо понимаете, что ваша активность в связи с этим может привести вас в тюрьму. Видимо, нам придется- терпеть друг друга... Да, кстати, пистолет вы носите под левой подмышкой, правда?
— Представьте себе, да. — Квин улыбнулся. — Я полагаю, что у вас есть разрешение на тот револьвер, который вы решили не вынимать из стола несколько минут назад.
— Ну, вот теперь ваша фантазия, мистер Квин, вновь стала нормальной, — ответно улыбнулся Хамфри.
— Вы знаете, Ричард, а ведь он однажды угрожал мне револьвером, — от испуга пискливо сообщила Джесси. — Это произошло в ту ночь, когда я вернулась из Нью-Йорка. Уже убедившись, кто я, он все равно держал меня под дулом пистолета. Я было подумала, что он хочет застрелить меня.