Страница 26 из 46
На площадку выходили двери четырех квартир с буквами «А», «В», «С» и «Д». Квин подошел к окну, выходившему на пожарную лестницу, и посмотрел вниз, затем взглянул вверх. Они находились на последнем этаже, и этот пролет лестницы безусловно оканчивался выходом на крышу, скрытым сейчас в кромешной темноте.
— Джифин?
— Да, инспектор, — чуть удивленно отозвался бывший полицейский. — Мы решили, что Крипс будет вести наблюдение за входом, а я — за черной лестницей.
— Ну и правильно.
Квин подошел к двери с буквой «С» и нажал кнопку звонка. Эта квартира была одной из двух, окна которых выходили во двор.
Джесси затаила дыхание. Наконец-то они увидят мать маленького Майкла...
Загремела дверная цепочка, и дверь приоткрылась на несколько дюймов.
— Кто тут?
Голос был глубоким, грудным и чуточку хрипловатым. Мелькнула копна волос золотистого цвета и ярко-красные от помады губы.
— Мисс Конни Кой?
— Да.
Квин предъявил свой полицейский значок.
— Можно к вам войти?
— Вы из полиции?
В мягком голосе женщины, как показалось Джесси, послышалась чуть заметная нотка страха. Большие карие сильно подведенные глаза на мгновение остановились на ней.
— Что вам от меня нужно? — спросила женщина, все еще не открывая дверь.
— Прошу вас, откройте, мисс Кой, — тихо ответил Квин. — Вряд ли вы заинтересованы в том, чтобы ваши соседи слышали наш разговор.
Женщина сняла цепочку и, распахнув дверь, быстро отступила в сторону. На ней был зеленый домашний халат, который она придерживала рукой, посматривая то на Квина, то на Джесси. Корни ее волос золотистого цвета были зеленоватыми, а косметика на лице не могла полностью скрыть выражения усталости и горечи. Она была обута в темно-зеленые сандалии, из которых виднелись ногти, покрытые лаком золотистого цвета.
Квин снова закрыл дверь на цепочку.
— Извините, мисс Кой, что мы к вам так врываемся, но иначе ничего нельзя было сделать. Я — инспектор Квин, а это — мисс Шервуд. Где бы мы могли переговорить?
— Но в чем дело? — Конни Кой теперь уже не скрывала испуга.
— Там у вас гостиная?
Квин быстро прошел через крохотную чистенькую кухню в большую гостиную.
— Да вы не бойтесь, мисс Кой, — мягко сказала Джесси.
Женщина озадаченно посмотрела на Джесси, потом засмеялась.
— У меня еще никогда не бывали полицейские. Вы — женщина-детектив?
— Я медицинская сестра и няня.
Конни Кой словно остолбенела, но потом взяла себя в руки.
— Может быть, вы пройдете сюда? — пригласила она и отошла в сторону.
Джесси и Конни Кой прошли в гостиную, а Квин осмотрел спальню и ванную. На кровати и на полу стояли огромные чемоданы, повсюду лежали вечерние платья.
— Что вы ищете, инспектор? — спросила Кой.
— Я просто хочу убедиться, что мы — одни, — хмурясь, ответил Квин и возвратился в гостиную.
Даже внешний вид этой комнаты говорил, что здесь живет артистка. Ничем не примечательная современная мебель была обита яркой материей, а на спинку софы был брошен кусок пестрой восточной ткани. Около большого, во всю стену, окна стояло пианино цвета слоновой кости с позолотой. Окно было распахнуто, тяжелые занавеси из ярко-красного бархата раздвинуты, стены покрывали многочисленные фотографии с автографами, в основном — музыкантов джаз-оркестров; но вместе с ними висело несколько репродукций с картин Дега, изображавших балерин, солнечный пейзаж Дюфе, а также два небольших, похожих на старинные, японских эстампа, написанных нежными, мягкими тонами. Из египетской медной вазы, стоявшей на доске декоративного камина, клонились увядшие красные розы. Часть одной стены занимали полки, от пола до потолка набитые книгами и грампластинками. Здесь же стояли стереофонический проигрыватель, телевизор и маленький бар.
— Я, к сожалению, не могу предложить вам выпить, — сказала Конни Кой, вымученно улыбаясь. — В доме у меня ничего нет: я только сегодня вечером вернулась в город. Прошу вас, садитесь.
Джесси села на кушетку у столика со стеклянной крышкой, на металлических ножках. На нем лежала книга, и Джесси мысленно спросила себя, о чем она.
Конни Кой, по-прежнему держась напряженно, опустилась в мягкое кресло с высокой спинкой.
Инспектор Квин подошел к камину, потрогал лепесток розы, упавший на металлическую подставку для дров, а затем резко повернулся к хозяйке квартиры.
— Мисс Кой, когда вы в последний раз видели своего ребенка?
Суровый тон, которым был задан вопрос, подействовал на Джесси, как удар. Она сердито посмотрела на Квина, но он не спускал взгляда с Конни Кой. Джесси тоже взглянула на нее.
Хозяйка квартиры побледнела, но сохраняла самообладание. «Она ожидала этого вопроса», — подумала Джесси.
— Ребенка? Не понимаю, о чем вы говорите.
— Мисс Кой, — сухо и невыразительно продолжал Квин. — Месяцев семь-восемь назад вы сняли эту квартиру под фамилией миссис Артур Диммсдейл, хотя никакого Артура Диммсдейла не существует. Затем, в период до мая этого года, вас разыскал адвокат по фамилии Финнер. Вы были в положении, и он предложил позаботиться о вас при условии, что родившегося ребенка вы продадите ему. Он сообщил вам, что возглавляет фирму, занимающуюся устройством незаконнорожденных или внебрачных детей, и примет меры к передаче вашего ребенка в очень хорошую семью, таким людям, которые не могут иметь собственных детей и хотят взять младенца на воспитание. Финнер пообещал не только проделать все юридические формальности, но оплатить расходы и сверх того выдать вам крупную сумму денег. Вы согласились, так как находились в отчаянном положении. Финнер посоветовал вам обратиться к гинекологу с солидной репутацией, причем назваться «миссис Уиллис П. Экзетер», под этой же фамилией он направил вас в родильный дом. Произошло это двадцать шестого мая. На следующий день вы родили мальчика, весом в шесть фунтов десять унций, с голубыми глазами и светлыми волосами. Третьего июня вы выписались из родильного отделения больницы вместе с ребенком и передали его Финнеру. Финнер выплатил вам обещанную сумму и забрал ребенка...
— Я швырнула деньги прямо в его жирную физиономию!
Конни Кой закрыла лицо руками и разрыдалась.
Джесси хотела было броситься к ней, но инспектор отрицательно покачал головой, и она осталась сидеть.
— Простите меня, пожалуйста, — попросила Конни Кой и перестала плакать так же внезапно, как и начала. — Да, действительно, я находилась в отчаянном положении. Этот мерзавец Финнер все время крутился в клубе, в котором я тогда выступала. Не знаю, каким образом ему стало известно, что я жду ребенка. Наверное, одна из девиц, выступавших вместе со мной, заподозрила меня и продала ему эту информацию. Что вы еще хотите знать?
— Когда в последний раз вы видели своего ребенка? Утром третьего июня?
— Да.
Кой сжимала лежавшие на коленях руки и кусала губы.
— Скажите мне вот что: где вы были в субботу двадцатого августа, в полдень?
— В Чикаго, — безжизненно ответила Кой. — Я только что вернулась оттуда — три недели выступала там в клубе «Интайм».
— Вы можете припомнить, что делали в ту субботу в полдень?
— Конечно. Готовилась к выступлению в концерте по телевидению, организованном рекламным агентом клуба.
— И как долго вы находились в телестудии?
— Весь день, так как концерт начался только в половине пятого.
Впервые лицо Квина несколько смягчилось.
— Лучшего алиби и не придумаешь. Я рад за вас.
Кой удивленно взглянула на инспектора.
— Что вы хотите сказать, инспектор? Какое алиби?
— В субботу двадцатого августа, во второй половине дня, А. Бэрт Финнер был убит в своей конторе на Восточной 49-й улице в Нью-Йорке.
— Финнер... убит?
— А вы не знали, мисс Кой?
— Нет! Финнер убит! Кто это сделал?
— Чтобы узнать это, мы и пришли к вам, — мягко ответил Квин.
— Понимаю. Вы думали, что его убила я... Надеюсь, вы никогда не поймаете ту, которая его убила, ибо ей за это нужно дать медаль! Вы, возможно, не знаете Финнера так, как мне пришлось его узнать. Это было самое подлое существо из числа когда-либо ползавших по земле — отвратительный, разжиревший паразит. Он не просто зарабатывал деньги на торговле детьми, но получал от этого какое-то удовольствие. Это был настоящий подлец и мерзавец.