Замерзший (ЛП)

- Там еще и камеры работают.

- Как только выжившие будут на нашей стороне, Клиппер все уладит. Вспомни о его беседах с Райдером, прежде чем мы отправились в поход — идея состоит в том, чтобы взять несколько часов отснятого видео и поставить его на повтор на неопределенное время. Для тех, кто наблюдает из диспетчерской Таема все будет выглядеть как обычно для Группы А: пустынно и мертво, как всегда, а в это время мы сможем начать вербовку выживших, которые там остались.

- А что по поводу Копии? - спросил я.

- Мы избавимся от него, как только перейдем через Внешнее кольцо. Орден подумает, что мы где-то, но Группа А «расширит зону нашего поиска», и он будет мертв до того, как сможет обнаружить и передать место расположения их штаб-квартиры.

Я, молча, киваю. Я слышал эти планы, всю эту логику много раз — в основном на собраниях, прежде чем мы покинули Долину Расселин. Я даже повторял некоторые из них для Бри, когда ее одолевали сомнения по поводу миссии. Но теперь я сижу здесь, слушая моего отца, помня о теле Блейна, лежащее в снегу, и думаю о том, как быстро может оборваться жизнь, и из-за этого у меня появляются сомнения. Так много из нашего плана может пойти не так, как хотелось бы.

Оуэн поворачивается ко мне, он выглядит спокойным, учитывая все, что произошло.

- Ты уверен, что ты в порядке?

Нет.

Но я не говорю этого. Потому что я хочу стать равнодушным, как он. Я хочу убивать Копии и не казнить себя за это.

- Если ты захочешь поговорить об этом, - говорит он, - или о чем-нибудь, когда-нибудь, ты только скажи мне. Я найду время.

А вдруг это был Блейн, и он знает, что прямо сейчас я хочу поговорить об этом. Мне не надо ничего говорить, он отлично понимает, что у меня на уме. Но мой брат не здесь. И в этот момент на меня накатывает еще один страх.

Франк хотел вернуть Харви, чтобы создавать неограниченное число Копий. Его целью всегда были Клоны, которые могут быть воспроизведены снова и снова. Но когда я осенью привел Харви в Таем в качестве приманки, Франк мимоходом обмолвился, что ему не нужна помощь Харви. Что заставляет меня задаться вопросом, а вдруг он уже все это реализовал. Бесконечное множество.

- А что, если мне придется убить другую версию Копии Блейна? - ляпнул я. - Я не думаю, что я смогу это сделать.

- Ты сможешь, - сказал мой отец. - Ты будешь делать то, что и должен делать без колебаний.

- Звучит обнадеживающе.

- Это должно было звучать как комплимент. Я говорю тебе, что ты сильнее, чем большинство, потому что ты делаешь то, что должно быть сделано, даже не смотря на то, что эти действия неприятны. - Оуэн поскреб подборок, смотря на лес перед нами. - Должно быть больно, - добавляет он. - Наблюдая что-то подобное. Делая что-то подобное. Если это не ранит тебя, то ты не лучше, чем Копия себя.

Он встает, и квадратик ткани падает в мои руки.

- Вытрись. - Улыбка мелькает в его бороде. - Ты ужасно выглядишь.

ВОСЬМАЯ

СЛЕДУЮЩИЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ БЫЛИ похожи один на другой. Мы просыпались утром и собирали лагерь. Мы шли часами, которые казались бесконечными, как и сами Отходы. Ксавье теперь отвечал за Джексона, который большую часть времени тратил на рассматривание деревьев, как будто он у него могла появиться возможность сбежать, а остальное время смотрел на членов нашей команды с настолько злым взглядом, что у мне от него начинался озноб.

Я не мог его понять, потому что каждый вечер после разбивки лагеря, первое, что он делал - это играл в «Камень, Ножницы, Бумага» с Эйденом. Однажды ночью Расти, который долго не успокаивался по его поводу, позволил Копии почесать ему за ушком. Джексон улыбнулся этому — настоящей, искренней улыбкой — и на долю секунды я как будто увидел сквозь клона реального Джексона. Тот, который должно быть вырос в Декстерне, поскольку ни Бри, ни я не признаем в нем своего.

Эмма продолжала вести лошадей, но Сэмми иногда снимал Эйдена с седла и сажал его на свои плечи. Что всегда радовало мальчика. Наблюдая за ними, я вспомнил похороны в Клейсуте. Тогда Эмма стояла рядом со мной, а Кейл спала у меня на руках, и это чувствовалась так правильно, что заставляло меня думать, что я действительно хочу когда-нибудь иметь семью. Но не сейчас. Определенно, не сейчас. Хотя, когда Сэмми смотрит на Эмму и одаривает ее своей бестолковой, шутливой улыбкой, я начинаю думать, что я, возможно, готов к этому, если придется. Я мог бы быть всем, в чем нуждается Эмма, пока она не перестанет улыбаться ему в ответ, что она делает в настоящее время.

Мне выпадает идти рядом с Бри, когда мы отправляемся в путь. Она вернулась к себе прежней, перестав метаться от горечи после соревнования по стрельбе из лука до удивительной нежности, следующей после него в тот вечер. Я жалуюсь ей, что у меня уже мозоли от ботинок, а она говорит, чтобы я прекратил ныть.

Я что-то предлагаю на собрании команды, а она возражает этому, просто неодобрительно смотря на меня. Я залезаю на дерево, чтобы проверить, нет ли за нами хвоста, а она критикует мой вид, и выкрикивает властные советы со снега снизу, как будто я не знаю, за что мне ухватиться. Единственный раз, когда ей, кажется, было нечего мне сказать - когда я откровенно обсуждал с ней свои разборки с Копией Блейна, размышляя вслух о том, почему сделав все правильно, я потом чувствую себя так ужасно. Она просто смотрела на меня, ее лицо было немного омрачено, прежде чем она перевела взгляд и уставилась в горизонт.

Она до сих пор приходит каждую ночь ко мне в палатку, засыпая рядом со мной, и каждый раз возвращаясь со своего дежурства, я обнаруживаю, что она уже ушла. Я всегда чувствую укол в груди, когда нахожу свой спальник пустым. Я начал задумываться о том, а что если она, уходя от меня, отдаляется так же, как и Эмма. Прежде чем я могу найти в этом смысл, начинается новый день, где мы с Бри возвращаемся к нашим привычным шуточкам, к нашему комфортному и обычному состоянию подобному паре изношенных перчаток, от которых ты не хочешь избавляться.

Пейзаж становится ровнее и скуднее, леса отступают с холмистых равнин и долин. Снега под нашими ногами становится все меньше, пока мы, наконец, снова можем видеть землю. Мерзлую землю, но все же. Я думаю, что становится теплее, но я такой окоченевший после стольких недель холода, что возможно, я просто себя обманываю, пытаясь поверить в это. Я снимаю шапку и расстегиваю свою куртку, получая удовольствие от того факта, что мне не больно глубоко вздохнуть.

- Все эти дни мы двигались к югу, - говорит Клиппер, когда я спрашиваю его о температуре воздуха. Он показывает мне это на своем навигаторе, которым он пользовался экономно, чтобы продлить срок службы батарейки. Отходы скоро закончатся, и мы упремся в массивный кусок синего, который распространяется на север, примерно на две трети страны. Клиппер зовет это Новым Заливом. Граница между ЭмИстом и ЭмВестом проходит вдоль западного берега залива, а на севере, вода разветвляется на две губы, длинные и узкие, напоминающие заячьи уши. Группа А, якобы, находится где-то между ними, на Западной территории ЭмИста.

Но сейчас наша цель это Бон Харбор. Он находится на восточной окраине Залива в милях к югу от того места, где вода разделяется на два уха. Никто ничего не говорил в эти дни — даже Клиппер, который знал, насколько как мы близки — но мы все могли почувствовать эту надежду.

Прибытие в Бон Харбор означало хорошую еду и ванну, но прежде всего, это знаменует собой решающий поворотный момент в нашем походе. Мы будем более чем на полпути до конца, самая трудная часть останется позади. Я никогда не плавал на лодке, но я был бы рад получить такой опыт, только бы дать ногам отдохнуть. Бри предупреждает меня, что проход через Залив может тяжело мне даться, но я смеюсь ей в лицо.

- Это всего лишь вода. Я купался в ней. Почему плавание будет проходить как-то по-другому?

- Я напомню тебе об этом, когда ты будешь блевать за борт, - отвечает она.