Страница 5 из 48
3. Была застукана с шоколадом на территории лагеря
4. Была застукана в комнате мальчиков после отбоя
5. Сбежала из лагеря, угнала фургон и залетела в кювет
Последнее положило официальный конец терпению лагерного руководства.
— Но она цела? — уточнила я.
— Шишки и синяки. С фургоном все гораздо хуже. Мне нравится ваша сестра, а прошлым летом она имела оглушительный успех, оттого все, включая меня, старались игнорировать неприятности. Наверное, мне стоило позвонить раньше.
Мне хотелось наорать на мисс Бельвуар за недостаточный присмотр, но я понимала, что это неразумно. Я закусила потрескавшуюся губу, которая немедленно начала кровоточить.
***
Нетти прибыла в квартиру в шесть утра, когда уже наступило воскресенье. Моя сестренка была в ссадинах. На лбу и щеке синяки, на подбородке – глубокий порез.
Она раскрыла руки, будто собираясь меня обнять, но затем на ее лице появилось выражение досады.
— Ради всего святого, Анни, не смотри на меня так. Ты не моя мать. — Она прокралась в свою спальню и хлопнула дверью.
Я дала ей десять минут, и только потом постучала.
— Отвали!
Я повернула ручку. Заперто.
— Нетти, нам необходимо обсудить случившееся.
— С каких это пор ты хочешь говорить? Разве ты не мисс присутствие духа? Не мисс держу все в себе?
Я отомкнула замок шпилькой, которую мы хранили у комнаты Лео (теперь она принадлежала Норико).
— Уйди! Будь любезна оставить меня одну!
— Не могу, — отрезала я.
Она натянула одеяло на голову.
— Ну так что случилось?
Она не отвечала.
Я не уходила. Такое ощущение, что жили тут два человека: подросток и молодая девушка. Тут валялись бюстгальтеры и куклы, духи и мелки. На крюке висела одна из фетровых шляп Вина. Эти шляпы ей нравились всегда. Рядом с зеркалом таблица Менделеева, я отметила, что некоторые элементы были обведены.
— Что эти пометки значат? — поинтересовалась я.
— Мои любимые.
— Как ты их выбрала?
Она вынырнула из-под одеяла.
— Водород и кислород — это же очевидно. Они составляют воду, главный жизненный ресурс, если тебя это заботит. А из натрия и бария образуются мои инициалы. — Она ткнула на Ar. — Аргон абсолютно инертен. На него ничего не влияет, и он с трудом образует химические соединения, то есть налаживает отношения. Одиночка. Ни о чем никого не просит. Напоминает тебя.
— Нетти, это бред. На меня многое влияет. На данный момент я расстроена.
— На тебя-то? Трудно сказать, Аргон.
— Суть в том, что не важно, что там с тобой приключилось в лагере. Лето есть лето. Лето далеко от реальной жизни.
— Да ты что?
Я покачала головой.
— У тебя выдалось неудачное лето. Только и всего. Школа начнется через пару недель. Это твой младший год, я считаю, он будет для тебя важным.
— Ага, — сказала спустя некоторое время.
— Мне надо идти в клуб, но я вернусь, — сообщила я.
— А я могу пойти?
— Как-нибудь в другой раз. Отдохни сегодня. Выглядишь неважнецки.
— А я думала, что выгляжу бесподобно.
— Скорее, проблемно.
— Криминально. Как истинная Баланчина.
Я поцеловала Нетти в лоб. У меня всегда было туго со словами. По пути через разум от сердца и ко рту предложения теряли смысл и безнадежно запутывались. То, что я намеревалась высказать, не обретало плоти. Сердце думало «люблю». Разум предупреждал «ты не пройдешь». Как же глупо. Как опасно. Рот открывается и произносит «пожалуйста, уйди», или что еще хуже, выдавливает пару-тройку бессмысленных шуток. Знаю-знаю, в такой момент к Нетти надо относиться мягче.
— Нет, ничего подобного. Ты самая умная и лучшая девочка в мире.
***
Вместо того, чтобы поехать на автобусе, я отправилась в клуб пешком. Наступила ночь и уже поздновато для прогулок в одиночку, но даже безучастному Аргону временами необходимо освежить голову. Я уже одолела половину пути, и когда находилась на площади Колумба, хлынул дождь. Волосы закурчавились, но мне было все равно. Обожаю Нью-Йорк в дождь. Мерзкие запахи ослабли, тротуары практически блестят от чистоты. Красочные зонтики словно перевернутые побеги тюльпанов, окна нежилых небоскребов темны. Под дождем забываешь о нехватке воды, или что кто-то любил тебя по-настоящему, быть может, вечною любовью. Я верю дождю.
Прогуливаясь, я размышляла о Нетти и о том, что этим вечером я говорила и делала правильные вещи. В ее годы я была несчастна. Родители погибли, состояние бабушки ухудшалось с каждым днем. Единственным другом в школе была Скарлет. Я была одержима идеей, что меня все оскорбляют, возможно, так оно и было. Я постоянно попадала в переплет и набивала шишки. (Оглядываясь назад, удивительно, как это меня не выгнали из Троицы еще раньше.) В четырнадцать я не была на пике привлекательности — большая шевелюра, круглое личико, а грудь только выясняла, что она грудь. Когда мне стукнуло пятнадцать, я стала выглядеть умнее, начала встречаться с Гейблом Арсли, первым парнем и первым, кто сказал мне, что красивая. Вот видите, дождь ловко подменил мои воспоминания о Гейбле на хорошие.
Я поднималась по ступенькам крыльца, как из темноты вынырнул мужчина и схватил меня за руку.
— Аня, где София? — Он грубо потянул меня за безголовую статую льва, одну из охраняющих вход фигур.
Им оказался Микки Баланчин, мой кузен и муж Софии. Он схуднул, даже в темноте его кожа казалась желтушной. Я не виделась с ними с тех самых пор, как они внезапно покинули город.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Я попыталась вырвать руку, но он подтащил меня ближе. Я ощутила его дыхание, которое было приторно сладким и отталкивающим. Напоминало сырую кожу.
— Мы открывали в Швейцарии новую фабрику Биттеров, — рассказал он. — Мы остановились в отеле, и одним утром она спустилась на завтрак со своим телохранителем, но не вернулась обратно. Знаю, она пыталась тебя убить...
Я прервала его.
— Так все же она?
— Все же она моя жена. Мне надо разыскать ее.
— Послушай, Микки, ты порешь какую-то чушь. Я несколько месяцев вас в глаза не видывала, и уж тем более понятия не имею, где она находится.
— Я думал, ты похитила ее в отместку.
— Похитила ее? Ну уж нет. Я открывала собственное дело. Как-то не было времени похищать кого бы то ни было. Хочешь верь, хочешь не верь, я о ней месяцами не вспоминаю. Уверена, такая особа нажила много врагов помимо меня.
Микки вынул пистолет и уткнул его под мои ребра.
— У тебя есть все основания желать Софии плохого, но мы можем помочь друг другу, если ты скажешь мне, где она.
— Микки, прошу. У меня и правда нет представления об этом. Я правда... — Я начала тянуться за мачете, которое хранилось в рюкзаке все лето. Очевидно же, что без пальто я не могла прицепить его к поясу. Приобретением ножен я не заморачивалась.
Тут заговорил другой голос:
— Добро пожаловать домой, Микки Баланчин. К твоему затылку приставлен пистолет, посему предлагаю тебе бросить оружие. — Мистер Делакруа уткнул в череп Микки какую-то штуку, как по мне даже в темноте не похожую на пистолет. Какая-то бутылка. Из-под вина? — Если с тобой кто-то есть, предлагаю и ему бросить оружие. Двое против одного, уж я-то знаю, что у мисс Баланчиной руки чешутся вынуть мачете, хотя она думает, что о нем никто не знает.
— Я один, — отозвался Микки и медленно опустил оружие.
— Хороший мальчик, — усмехнулся мистер Делакруа.
— Я не собирался навредить ей, — принялся оправдываться Микки. Он кашлянул, звук вышел низкий и дребезжащий. — Только получить информацию. — Микки опустил пистолет на землю, и я его подобрала. Невзирая на это, кажется, я не особо счастлива появлению мистера Делакруа. Не верится, что мой кузен выстрелил бы, да и не хотелось вовлекать его в семейные разборки. Откровенно говоря, его геройство меня раздражало. Я видела его насквозь. Нанимая его на работу, я осознавала, что для него собственные интересы превыше всего и чувствовала его притворство. Героизма от него и не требовалось — я сама какое-то время жизни себе герой.