Страница 6 из 18
Сенатор сразу понял, - зачем к нему пожаловал Макрон, с достоинством принял подарок и, придавая весомость каждому своему слову, сказал:
- Нет слов, Тиберий - прекрасный администратор, он многому научился от Августа, и его нельзя ставить ни в какое сравнение с выскочкой Сеяном. Подумать только – этот безродный плебей вчера угрожал мне и требовал, чтобы я голосовал за его избрание консулом!
- Сеян в Риме? – скрывая тревогу, спросил Макрон.
- Да, - кивнул сенатор. - И после его ухода я понял, что в будущем он не намерен ни в чем считаться с сенатом. Иное дело Тиберий... Не было такого дела малого или большого, государственного или частного, о котором он не доложил бы сенату, когда жил в Риме... Налоги, починка зданий, даже кому поручить срочный поход и как отвечать царям на послания - все шло, благодаря ему, через сенат. Скажи, он вернется?..
- Несомненно, - кивнул Макрон. - Если, конечно, ты в нужный момент поддержишь его.
- Я? Конечно, конечно! - обрадовался сенатор. - Да ради возвращения нашего законного императора...
Он снова начал перечислять заслуги Тиберия. Макрон, с трудом дослушав его, попрощался и отправился к Титу Кальвизию.
- А-а! - радостно приветствовал его сенатор, выйдя сразу же, как только ему доложили о 19 приходе офицера претория. - Рад видеть, рад! Как поживает наш уважаемый Сеян?
- Прекрасно! - коротко бросил Макрон. - Подыскивает себе новое жилище!
- Да? И чье же? - заволновался сенатор, - А это ты у него самого спроси! Я здесь по другому делу.
- По какому?
Макрон не ответил. Он внимательно осматривал стены, заглядывая даже в углы.
- Что ты тогда делаешь в моем доме? - не отставал от него сенатор.
- То же, что и другие офицеры претория скоро будут делать в домах отцов сенаторов.
- Что ты хочешь этим сказать?..
- Ничего,.. Просто, когда Сеян придет к власти, в ваши дома переселимся мы, преторианцы. Ну, прощай, Тит Кальвизий. Я рад, что ты так неплохо устроился... Эти мраморные полы... Колонны... Молодец! Да! И не вздумай прятать куда-нибудь эти картины и статуи - они мне очень понравились!
Оставив сенатора в полном замешательстве, Макрон усмехнулся решив, что мало погрешил против истины, ведь именно так оно и будет, если Сеян сменит Тиберия, он перешел через дорогу и постучал бронзовым молотком в дверь большого дворца.
Сразу уяснив в чем дело, Секст Сатурнин заверил Макрона, что всегда поддерживал и будет поддерживать законного императора и... попросил от Тиберия сущий пустяк - всего миллион сестерциев в долг.
- Зачем же в долг? - усмехнулся Макрон – Я предлагаю тебе от имени императора наместничество. Скажем, в Сирии!
- В Нумидии! - быстро поправил Сатурнин.
- Да хоть в Британии! Миллион там выкачаешь, или сто миллионов - меня не касается. Но помни, путь в провинцию для тебя лежит только через труп Сеяна! А если скажешь кому хоть слово, то Тиберий откроет путь к Нумидии другому, но уже через твой труп!
Через час Макрон уже разговаривал с Гнеем Реститутом.
- Даже не знаю, как мне быть... - то и дело повторял, оглядываясь на дверь, бледный сенатор. - Может, ты сначала со всеми остальными поговоришь, а?
- Значит, не знаешь? - с угрозой спросил Макрон.
- То сделаешь - попадешь в немилость Сеяна, это - не сделаешь - станешь врагом Тиберия!
- Выбери кого-нибудь одного, и будешь спать спокойно!
- Кого? - простонал сенатор, - Конечно, Тиберия!
- Тебе хорошо! А мне каково? Что, если ты послан Сеяном?
- Тогда бы ты давно загремел у меня в подвалы за оскорбление величества императора!
- Вот видишь! И так не знаешь куда деваться от этого закона! Ни раба побить у статуи императора, ни в отхожее место или публичный дом сходить с монетой, где его изображение. А ты предлагаешь еще держаться Тиберия!
- А разве Тиберий преследует тех, кто оскорбляет его? - удивился Макрон. - Насколько мне известно, делает это Сеян. Очень неплохо делает. И представь, что станет, если он станет императором? А, впрочем, смотри, - решительно встал он, направляясь к двери.
– Тебе виднее. Думаю, не надо напоминать, что ожидает твою голову, если ее язык сболтнет хоть одно лишнее слово? Ведь, ты сам сказал, что я могу быть, как от Сеяна, так и от Тиберия!
- О боги! - простонал сенатор. - А если...
- Никаких если! - отрезал Макрон, берясь за ручку двери.
- Но погоди...
- Нет.
- Ну, хорошо, хорошо! - прокричал сенатор. - Я... согласен. Любому другому посланнику Тиберия я указал бы на дверь. Но ты так доходчиво все объяснил, что нельзя не поверить... Говори, что я должен делать?
- Для начала принять подарок принять подарок от императора, который при несут тебе сегодня, а потом слушаться каждого моего слова.
- А без подарка нельзя? - робко спросил сенатор.
- Я же сказал - слушаться каждого моего слова!
Выйдя из дома Реститута, Макрон направился к последнему на сегодня сенатору.
«Пять человек за день, - прикидывал он на ходу. - Не густо... Сколько же времени пройдет, пока я таким образом дойду до последнего, шестисотого сенатора?..»
Прошло несколько месяцев.
Внешне ничто не изменилось во дворцах императора на Капри, и в его привычках.
Вставал он как всегда поздно. Все так же коротал дни беседами с философами или филологами. Писал по вечерам записки о своих деяниях, тщательно обдумывая каждую фразу послания к потомкам.
И только в его внезапной резкости во время бесед с учеными, непривычно мрачном виде, угадывалось то чудовищное напряжение, которое искало и не находило в нем выхода.
Наконец в один из штурмовых зимних дней с трудом причаливший к острову парусник высадил на берег десять воинов. Их начальник - стройный, быстрый в движениях офицер - немедленно прибыл на доклад к Тиберию. Назвавшись Гаем Валентом, он сообщил, что воины посланы лично Макроном для охраны императора.
- Макроном?! - забывая свою обычную осторожность, радостно воскликнул Тиберий.
Быстрыми шагами он подошел к гонцу, заглянул в серые, улыбчивые глаза:
- Не тяни! Говори... Как он там?!
- Передает тебе привет и пожелания здоровья! - улыбнулся Валент и протянул тщательно свернутый лист пергамента.
Тиберий торопливо выхватил его, развернул дрожащими пальцами и впился жадными глазами в грубые, неуклюжие строки, выведенные рукой Макрона.
«Так... так... - беззвучно шевелил он губами, глотая короткое сообщение о солнечной погоде в Риме и неплохом вине, которое можно купить в лавке какого-то Нимфея! - Ага!
Вот...»
В верхнем левом углу, после цифры, обозначающей вчерашнее число, с не присущим Макрону тщанием было написано - «август». «В III день перед нонами августа...» - снова перечитал император и, невольно покосившись на окно, за которым стоял февраль, понял, что таким способом Макрон давал ему понять, что в письме использован шифр, изобретенный покойным Августом.
Первым его желанием было выпроводить гонца и броситься за стол расшифровывать письмо. Но перед ним стоял посланник из Рима. Это был единственный единомышленник во всех его двенадцати дворцах, рощах и гротах, на которого он наконец-то мог теперь полностью положиться. Человек, с которым он мог говорить о том, о чем боялся даже думать, чтобы ненароком не выдать во сне или за кувшином вина свои тайные мысли, - Значит, с тобой прибыли еще девять... верных мне легионеров? - спросил Тиберий, удивляясь тому, что язык повинуется ему так же неуклюже, как в дни молодости, когда он на каком-нибудь варварском наречии лично допрашивал пленных.
- Да! - охотно кивнул Валент. - Но нас могло быть и сто, и тысяча! Просто Макрон считает, что на Капри вполне хватит и этого.
- Тысяча... - силясь проглотить комок, появившийся в горле, прошептал Тиберий.
Сквозь наплывшие на глаза слезы благодарно взглянул на офицера.
Уверенный, даже наглый взгляд. В наклоне головы, подавшемся чуть вперед теле – готовность до конца служить ему.