Страница 180 из 181
Затем в лучших традициях политического триллера сэр Майлз принялся искать причины провала переговоров внутри Фортвудса. Больше всего его увлекла идея, что в Обществе есть шпионы Гипогеи или хотя бы один, тот, кто был завербован внизу и попал наверх, в Фортвудс. Кандидатур в "кроты" нашлось не много. Полковник Кристиан был "помилован" ввиду героической в два удара поимки распоясавшихся кровопийц. А вот зрелой красавице Мадлен Бетелл не повезло - сэр Майлз лично вызвал её в свой кабинет, и после часа расспросов на повышенных тонах - уж не за близость ли жизненных взглядов подземные кровопийцы захотели приобщить её когда-то к своему миру - Мадлен выбежала из кабинета вся в слезах.
- Мадлен, ну хватит плакать, - обнимая, успокаивал её Ник Пэлем, - хватит тянуть время, выходи за меня и когда ты станешь Мадлен Пелэм никто не посмеет тебе и слова поперек сказать, даже сэр Майлз.
Но Мадлен ничего ему не отвечала, и их восьмилетний вялотекущий роман тянулся и дальше.
В то время как Людек с Мемноном пребывали в подвале особняка, двадцатидевятилетняя мать по имени Аннет Перри, её дочь Дженни десяти лет и сын Мик пяти были также вынуждены остаться в Фортвудсе. После пережитого ужаса от лицезрения разъярённых белых кровопийц, о существовании которых они ранее не подозревали, вся семья была обречена, чтобы пополнить ряды нетитулованных служащих, как когда-то секретарша Мадлен Бетелл, тюремщик Доминик Рэмси и многие другие, кто теперь обживал подземные комнаты в новом корпусе после высылки из особняка.
И до того жизнь семейства Перри была не сахар. После смерти в пьяной драке мужа и выселения Аннет из квартиры, она с детьми уже три года скиталась из города в город от одной подруги к другой в поисках хоть какой-нибудь работы. В то злополучное раннее утро она спешила на автовокзал после приезда из другого города, чтобы после пересадки успеть попасть на новый рейс. Не спав всю ночь, с двумя не менее уставшими детьми и двумя тяжёлыми сумками, она даже не сразу поняла, что за три странных мужчины идут им на встречу. Глаза увидели, но сонный разум не сразу подсказал, что в их внешнем виде было не так. Когда один из них заговорил, а другие принялись тянуть руки к детям, было уж поздно.
- Вы ещё легко отделались, - говорил Аннет доктор Вильерс во время очередной перевязки её раны от гипогеянского ножа, - просто царапина, и шрама не останется. Другим, например, везло меньше. И на горле оставались следы вилки и на бедре разрез крест-накрест. А вот когда увидите оперативника Ника Пэлема, спросите, как его покусали за руку. Самые отвратительные шрамы, которые я когда-либо видел. Хотя, не так давно они ему очень сильно помогли, но это уже другая история.
- За что такая жестокость? - понуро спросила Аннет, скромным жестом заправляя за ухо светлые коротко остриженные волосы.
- Гипогеянцы не альвары поверхности, - пояснял доктор, - у них нет времени вас уговаривать поделиться кровью добровольно. А пить очень хочется, что скулы сводит.
После Аннет отправили в кельтологический отдел на лекцию и просмотр учебного фильма о различиях между альварами и их частной разновидностью гипогеянцами, куда потом пригласили и её детей для спецпоказа сходного по содержанию анимационного ролика, но адаптированного для младшего возраста.
После того как семейство Перри смирилось с тем, что они простые смертные, а выше их по пищевой цепочки есть и другие люди, что были и есть рядом со смертными испокон веков, Аннет пригласили на собеседование к главе администрации, стареющему плэйбою Колину Темплу.
- Работа в Фортвудсе для вас будет гарантирована, - заверял он. - У нас здесь стопроцентрное трудоустройство и нулевой уровень безработицы. Для ваших детей у нас есть специальная школа, пока что за пределами территории Фортвудса, пансионного типа, но это ненадолго, месяц-другой и все дети служащих нашего Общества вернутся в родные пенаты. Новую школу на верхнем этаже вы уже видели.
- Но Мику всего пять лет, - взволнованно произнесла Аннет, - я не могу отдать его в пансион, он до сих пор плохо спит по ночам из-за того... того что с нами случилось. Я не могу сейчас оставить его одного. И Дженни будет против отъезда.
- Это временные неудобства, - продолжал успокаивать её Темпл, - не одна вы будете переживать разлуку с детьми. Здесь в Фортвудсе десятки семей видят своих чад только по выходным и на каникулах. Впрочем, поговорите с Лесли Вильерсом Если он скажет, что мальчику нужна психологическая реабилитация, на время лечения он останется здесь с вами.
Аннет невольно улыбнулась от закравшейся в душу надежды.
- А как быть с работой? - поинтересовалась она. - Я раньше занималась организацией мероприятий, была официанткой. Я могла бы помогать в канцелярской работе или отвечать на звонки...
Темпл снисходительно улыбался, слушая о её былых заслугах. На Аннет у него были совершенно иные планы:
- Из-за того что недавно было построено это новое здание, появилась и новая вакансия уборщицы. Здесь в общей сложности семь этажей, с прежней уборщицей поделите их пополам, и вам уже будет легче справляться.
Не то, чтоб Аннет была рада такому началу карьеры в Фортвудсе, но она и не думала отказываться от предложенного места. Видя её смущенную реакцию, Темпл добавил:
- Послушайте, Аннет, хоть с вами и произошла ужасная история, но обернулась она в итоге к лучшему. Теперь вы в ближайшие лет тридцать будете на полном попечении Фортвудса, у вас будет гарантированная работа, как семья вы будете жить в отдельной квартире, без окон на улицу, конечно, но зато она будет полностью вашей. И ваши дети смогут получать бесплатное среднее образование, и у них будет неплохой шанс, если проявят усердие, получить грант на обучение в высшей школе. Оплата вашей должности, конечно, не будет слишком высокой, но голодать вы не будете, я вам обещаю. В Фортвудсе ежедневно работает столовая для всех служащих, обслуживается она в несколько смен, трёхразовое питание, скоро будет отдельная детская кухня. Все ваши скитания и попытки выжить в этом жестоком мире закончились - вы под надежной защитой Фортвудса. Просто следуйте нехитрым правилам проживания здесь, и всё будет хорошо. Да, и если будут вопросы или проблемы, обращайтесь ко мне в любое время.
Когда Аннет приступила к своим должностным обязанностям, то в первый же день поняла, на какую адскую работу её кинули. Обойти три самых нижних этажа, где из освещения только тусклый электрический свет в коридорах и чуть более яркий в многочисленных кабинетах, лаборатории, жилых комнатах и спальнях, сделать влажную и сухую уборку, где надо вымести мусор, протереть столы и шкафы - к концу дня Аннет еле держалась на ногах.
Дженни всё же отправили в школу-пансион, и раз в неделю ей позволяли звонить матери, но этих пятнадцати минут телефонного разговора было мало. Не меньше Аннет переживала за сына, которому хоть и позволили на время остаться с матерью, но во время работы она не могла за ним присмотреть, а просто запирать пятилетнего ребенка в комнате без окон на весь день, она тоже не осмеливалась.
До обеда Аннет оставляла Мика в квартире, а после обеда выводила наверх погулять на лужайке между особняком и новым корпусом, периодически выбегая наружу и проверяя, как там сын. Больше всего она переживала, как бы Мик не заигрался, не ушел далеко и не потерялся, хотя служащие оперативного отдела, что чаще остальных пребывали снаружи, заверяли её, что далеко он не убежит, ведь территория плотно огорожена. Иногда некоторые оперативники после пробежки сами играли с мальчиком, но занять его чем-то надолго у них не было времени. Аннет понимала, одному Мику здесь ужасно скучно, ведь даже Дженни нет рядом, а она сама постоянно работает. Но она говорила сыну, что скоро всё изменится, скоро в Фортвудс приедут другие дети и ему будет с кем играть и ходить в школу.
Однажды, выйдя из здания, чтобы посмотреть, как там Мик, Аннет поняла, что на лужайке лежат альбом и карандаши сына, а его самого рядом нет. Она осмотрелась, пробежалась от одного здания к другому, но мальчика нигде не было. После двадцати минут поисков почти в слезах она заметила за зарослями кустарника, что Мик на самой окраине поместья и не один. Подойдя ближе, Аннет увидела, что начальник оперативного отдела, как ей сказали, полковник Кристиан, посадил её сына себе на плечи, и с высоты почти двух метров они смотрят за забор и мило разговаривают: