Страница 13 из 13
Поздно вечером к Тану приехал офицер с портфелем. Они поговорили в саду, затем офицер вошел в кабинет, где сидел Ян
— Мы нашли людей, которые знали твоего отца, — сообщил офицер. — Он погиб в Сватоу за год до окончания войны, попал в руки жандармов, его выдали предатели. Что касается тебя, то все обстоит хорошо. Товарищ Тан и я решили быть твоими поручителями. Не под ведешь нас?
Вместо ответа Ян посмотрел на фотографию. Офицер молча кивнул головой. После его ухода Тан сказал:
— На днях я поеду в Пекин на сессию собрания народных представителей. А ты скорей направляйся в Шанхай, там явишься в издательство. Я уже получил телеграфный ответ. Будешь работать в отделе переводов и учиться на вечерних курсах. Время от времени пиши мне — отчитывайся. И никогда не забывай, за идеалы революции дед и отец отдали жизни.
Спустя два дня Ян поехал в Шанхай. В пути он вспомнил слова старика в джонке — в случае, если отрубят башку, явиться друзьям во сне.
Ян ни к кому не явился ни во сне, ни в виде призрака. Вместо этого, спустя несколько месяцев, на имя шофера Куна пришло письмо из Шанхая. На конверте был изображен мохнатый голубь на фоне земного шара. Письмо было подписано именем, вовсе незнакомым Куну.
Все обошлось благополучно — спасибо Небу. Я нечаянно свалилась в воду, но меня сейчас же выловили молодые рыбаки. Моя благообразная внешность поразила их. Меня доставили в роскошном автомобиле «Амбассадор» в Кантон к Вашей бабушке. Ей тоже очень понравились мое прелестное лицо и манеры.
Ваша бабушка очень внимательно расспрашивала меня, кто мои родители и какие кушанья я умею готовить. Оказывается, Ваша бабушка знала моего деда, они ехали на одном пароходе в Англию во время бури. А потом меня осматривала женщина-врач, просветила меня лучами рентгена и объявила, что у меня внутри все хорошо, никаких дефектов. Женщина-врач слышала много о моем отце.
В общем, выяснилось, что я из очень знатного, вельможного рода и при виде моих предков иностранные военные корабли всегда производили орудийный салют.
Ваша бабушка и женщина-врач приняли во мне живейшее участие и устроили меня на работу в одно шанхайское цветоводство — ухаживать за чужеземными растениями, а по вечерам я учусь в школе кройки и шитья для взрослых, по окончании ее пойду на высшие курсы, чтобы стать первоклассной портнихой.
Прошу передать привет всем моим близким друзьям — студентам и морякам, очень по ним тоскую. Получаю жалованье, которого вполне хватает на еду и книги, а на пудру и духи денег не трачу, потому что я скромная девушка. Все-таки хотелось бы знать, чем кончился роман, который я не смогла дочитать, сообщите, пожалуйста. И буду очень признательна Вам, если убьете администратора гостиницы, где я служила горничной, только проделайте это в закрытой изнутри комнате.
Шлю почтительный привет, простите за небрежный почерк.
6. Две встречи
В то утро старушка соседка принесла Яну письмо, пришедшее на ее имя из Гонконга. Хуан сообщал, что стачка докеров окончилась победой, гоминдановцам дали отпор. Чжу работает на прежнем месте, но Хуан бросил университет и поступил на работу в почтамт. Что касается дела об убийстве Фу Шу, то расследование прекращено, так как вслед за Вэй Чжи-ду скрылся и Лян — бежал из больницы.
Ян поджал губы и покачал головой. Часы показывали девять. Он взял папку с рукописью и вышел из дома. Уже было жарко.
Пройдя несколько кварталов, он свернул в тихий переулок — начал обход букинистов. Это он делал каждое воскресенье.
В этот день ему не повезло. Он нашел только две книжки одного американского автора из так называемых «круто сваренных». Представителей этого направления Ян не любил. У них сыщики не размышляли, не делали умозаключений, а только действовали — пили виски, затевали драки, мчались с недозволенной скоростью, палили из револьверов всех калибров и между делом целовали красавиц, которые тоже умели хлестать виски и палить. Ян любил английских авторов ортодоксальной школы, у которых детективы кропотливо изучали все обстоятельства преступления, строили догадки и расшифровывали криминальные тайны, как шахматные этюды.
Из квартала букинистов Ян направился в сторону Чанлолу. На стенах домов еще оставались надписи на английском языке — названия портновских мастерских, шоколадных лавок, меховых магазинов и кафе. Затем пошли небольшие уютные особняки, окруженные каменными стенами с железными дверями. В случае чего каждый дом мог превратиться в бастион. Те, кто проектировали эти особняки, очевидно помнили боксерское восстание в начале столетия.
На углу переулка, рядом с лавочкой, где продавались прессованные угольные шарики и древесный уголь, стояла прислоненная к стене бамбуковая полка с разноцветными книжками. В верхнем ряду пестрели книжки о приключениях героев из времен Троецарствия, о подвигах тайпинов, о похождениях Чжан Фэя и о кровавых тайнах династии Цин. А ниже были выставлены книжки с фотоиллюстрациями — в них излагались сюжеты кинофильмов: «Подвиг разведчика», «Секретная миссия», «Застава в горах», «Операция Б», «Следы на снегу», «Ночной патруль».
На табуретках сидели мальчишки, уткнувшись в книжки. За чтение старичок — хозяин уличной библиотеки — взимал минимальную плату — один фын за книжку без ограничения времени. Взяв книжку, можно было читать ее хоть до вечера. Но тот, кто, сдав книжку, снова брал ее, должен был платить вторично. Сюда приходили с таким расчетом, чтобы, взяв книжку, дочитывать ее до конца в один присест. Поэтому мальчишки старались не обращать внимания на торговца фруктовыми водами и горячим чаем, расположившегося напротив уличной библиотеки. Они знали — пить рискованно, не досидишь до конца книги, а платить лишний фын — непростительная роскошь.
Заведующая отделом издательства Тао Лин жила недалеко от многоэтажного отеля, перед которым стояли автобусы для иностранных туристов. Ян вошел в крошечный дворик через маленькую, похожую на потайную, дверцу в кирпичной стене. Тао Лин в синем мужском комбинезоне, сидя на корточках, мыла цветочные горшки.
— Я сейчас кончу, проходи в дом, — она улыбнулась. — Посмотрел перевод?
Ян положил папку на тростниковую скамейку перед домом.
— Перевод хороший, но есть кое-где мелкие ошибки. Например, не дублинская трубка, и не трубка фирмы «Бульдог», а это названия типов трубок. Трубка «Дублин» — с длинным мундштуком и узкой головкой, а «бульдог» — с широкой головкой. Затем «равиоли» — это не вино, а итальянское кушанье из теста. У нас в гостинице делали. И переводчик неправильно прочитал название одного английского города — пишется Глосестер, но надо читать Глостер.
Тао Лин вытерла руки о штаны и закурила сигарету.
— Исправь эти места и дай общий отзыв о переводе, — сказала она. — Сейчас я приготовлю завтрак, садись.
— Спасибо, мне надо идти. — Он поправил очки, внимательно посмотрел на Тао Лин, на цветочные горшки и на метлу, потом на садовые ножницы, лежащие на скамейке. Потом потянул носом, как будто принюхиваясь.
— Получили письмо от дочери?
Тао Лин засмеялась, тряхнув головой, как девочка.
— Как ты узнал?
— Наблюдательность и логический анализ. Во-первых, когда речь идет о рукописях, у вас всегда строгий, деловой вид. А сегодня вы все время улыбаетесь. Во-вторых, под ножницами лежит распечатанный конверт, который, судя по голубой наклейке, прислан авиапочтой…
Тао Лин цокнула языком:
— Я вижу, что твои любимые книги о сыщиках действительно развивают некоторые способности.
— Кстати, в театрах идет пьеса «Пятнадцать тысяч чохов». Вы не видели?
— Нет еще. Там, кажется, судья выступает в роли сыщика и разоблачает убийцу?
— Публике очень нравится. Эта пьеса идет сразу в пяти театрах уже несколько месяцев. Схожу завтра, если достану билет. — Он посмотрел на ручные часы. — Пойду поищу что-нибудь у букинистов.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.