Страница 30 из 46
Лицо его остановилось на высокой сосне…
– Ч-что это? – спросил он Тупларя, который с расстроенным видом шел мимо костра, давно потеряв надежду отыскать свою саблю и увидеть рассвет.
– Где, хан? – с готовностью ответить на любой вопрос, выполнить любой приказ, чтобы только заслужить пощаду и живым вернуться домой, где его так ждала родня, воскликнул тот.
– Вон там, на с-сосне? – Белдуз показал рукой на качавшиеся ветки.
– Может быть, это глухари дерутся? – предположил глуповатый половец.
Хан с презрением посмотрел на него и язвительно спросил:
– С каких это пор глухари дерутся не крыльями, а – руками? И кричат по-человеч-чьи?
– Это два русских мальчишки, хан! – едва взглянув на сосну, сразу же определил Узлюк и предложил: – Позволь, я их одной стрелой из лука!
– Нет, после мне свое уменье покажешь! – остановил его хан и, подозвав двух всадников, приказал: – А этих мальчиш-шек привести сюда! Ж-живыми! Вперед!
Половцы стегнули плетками своих коней и помчались к сосне, у которой колыхалась уже вся вершина.
Трудно сказать, как это им удалось, но, больше всего на свете боявшиеся гнева своего хана, они почти мигом, разве что не перенеся по воздуху, привезли перекинутыми через седла двух отроков и поставили их перед ним.
Белдуз внимательно оглядел пленников с ног до головы и строго спросил:
– К-то такие? Откуда? Почему с-дес-сь? Ш-шпионили?
– Как можно, хан?! – Славко преданно уставился на хана и стукнул себя кулаком в грудь. – Я – сын купца. А это мой слуга! Из Переяславля мы! Остановились в пути… Как можно – 78 шпионить…
Хан с любопытством посмотрел на говорившего отрока и, меняя тон на вкрадчиво благодушный, продолжил:
– Понимаю. Устали в дороге, вышли из обоз-за… Бедные ребятиш-шки! Играли, значит?
– Да, хан, в лапту! – охотно поддакнул Звенислав.
«Вот дурень! – ахнул про себя Славко. – Ну кто тебя просит вперед лезть! Какая может быть игра на месте набега, и кто в лапту на сосне играет?»
– Да не играли мы! – самым убедительным, на какой был способен, тоном сказал он и, показывая пальцем на Звенислава, пожаловался. – Это все он! Украл у меня златник и бежать!
А я следом! Он в поле, и я в поле! Он на сосну, и я за ним! Прикажи ему, хан, пусть вернет!
Хан с еще большим интересом посмотрел на него, и тон его стал почти ласковым:
– Ай-яй-яй! Целый златник украл?
– Да, хан, да!
– И на с-сосну, говориш-шь, вслед за ним полез? А богатый ли у тебя отец?
– Богат, очень богат, хан! – подделываясь под тон Звенислава, стал отчаянно врать Славко.
– Тысячи лошадей, собольих шуб больше, чем пальцев у тебя на руках! А дорогих сапог сразу и не сосчитаешь…
«Эх-х! – ахнул про себя теперь уже купеческий сын. – Да разве ж об этом в плену говорят?
Теперь он такой выкуп заломит!..»
Но Белдуз и не думал говорить о выкупе. У него была своя мысль. И он с усмешкой спросил Славку:
– И ты при таком богатом отце погнался за две версты из-за какого-то ж-жалкого златника?! Да еще и на сос-сну полез?!
«А хан-то, оказывается, и правда хитер! Такого так просто не проведешь! – понял Звенислав и стал умолять. – Ну Славко, или как там тебя теперь – Златослав, только не молчи, выручай, говори!»
Но Славко и не думал молчать.
Делая вид, что переводит дух, он на самом деле придумал, как ему быть дальше, и лукаво усмехнулся:
– Почему из-за одного? Кто тебе сказал, что из-за одного? Я сказал? – И, приблизившись к хану, громко шепнул: – Он у меня десять золотых украл и где-то в лесу спрятал! Верно говорю! Только один у себя оставил, во рту держит! А ну, покажи его хану! – обернувшись к Звениславу, приказал он.
Купеческий сын с изумлением поглядел на Славку, но, вовремя вспомнив свое обещание делать все, что тот ни скажет, покорно вынул изо рта золотую монету и показал хану.
Тот взял тонкий желтый кружок, вогнутый, как чашечка, осмотрел со всех сторон и, сам тому удивляясь, задумчиво произнес:
– И правда златник! Настоящ-щий! Константинопольс-ский!
– Вот видишь! А ты как думал? – делая вид, что обиделся из-за того, что ему не поверили, упрекнул Славко. – Из-за одного златника я и правда не стал бы зря ноги бить. А из-за десяти и двух верст пробежать не жалко!
– Хм-мм! – осклабился, соглашаясь, хан. – Я бы, пож-жалуй, и десять верст из-за двух проскакал! Так значит, золото любиш-ш-шь, купеч-ческий сын?
– А кто же его не любит? Конечно!! Меня в честь золота даже и назвали – Златославом!
– Златослав… Златослав… – задумался вслух Белдуз. – Что-то похожее я уже слышал! Но – только не Златослав. То, ч-что касается золота, я з-запоминаю навсегда! Но что-то уж очень похожее… И сам ты мне, кажется, кого-то напоминаешь… Этот голос, и особенно взг-ляд, который ты так стараешься спрятать за улыбкой! К-де я тебя мог видеть?
– Да мало ли, хан… – пожал плечами Славко. – Я же все время при отце, а он все время в 79 дороге! У одних покупаем, другим продаем! Может, в Корсуни где встречались? Или на пограничном торжище, когда между Русью и Степью мир?
Хан недовольно покосился на него и строго заметил:
– Мира между нами не может быть ни-ког-да!
– Ну, эти, как их там… – запнулся Славко.
– Перемирия! – подсказал Звенислав.
– Во-во, они самые!
– Мож-жет быть, мож-жет быть… – задумчиво пробормотал хан. – Но с-сдается мне, что я видел тебя куда раньше! Да и лицо твоего слуги мне тож-же совсем недавно знакомо!
– Да будет тебе, хан! – успокаивающе махнул рукой Куман. – Все русские на одно лицо!
– Все – да! – согласился Белдуз. – Но от этих у меня как будто в глазах двоится. Ч-что-то у них не так!
– Тебе все не так, хан! Всем ты не веришь!
– Я даже с-самому себе не верю!
– И правильно делаешь, хан! – вмешался в беседу Белдуза со старым половцем Узлюк и с готовностью показал на свой лук: – Позволь, я их обоих одной стрелою!
Хан недовольно посмотрел на него и проворчал:
– Тебе бы все стрелой да стрелой! Сама судьба, каж-жется, посылает нам счастливый случай узнать, что в этой грамоте! А заодно и этих проверить! Так ты, говоришь, Златослав – купеч-ческий сын?
– Да! – с готовностью подтвердил Славко.
– С-стало быть, ты и считать умеешь?
– Конечно!
– Ну, так считай!
– А ты дай мне мои златники, я и посчитаю!
– Ишь, чего захотел! – зажал монеты в кулак Белдуз. – Золото все считать умеют! Ты так считай!
– Просто так неинтересно, но так уж и быть!..
И Славко быстрой скороговоркой, чтобы его не улучили в том, что он почти не умеет считать дальше десяти, затараторил:
– Раз, два, три, шесть, десять, двадцать, двадцать девять, двадцать десять…
– Хорош-шо! – остановил его хан. – И… читать можеш-шь?
– Конечно! А тебе что, надо что-то прочитать?
– Надо, надо!
«Ну вот! – торжествуя, подумал Звенислав. – Сейчас хан даст Славке грамоту, и как только она окажется в наших руках…»
Но Белдуз неожиданно для него, вместо вожделенной грамоты, принес от костра свою плеть и протянул ее Славке со словами:
– Оч-чень хорош-шо! Тогда – пиши!
Славко тоже растерялся не меньше Звенислава. Но он быстро взял себя в руки и с деланным сожалением сказал:
– Но, хан, чем и на чем? Кабы я знал, то прихватил бы с собой калам и чернила или на худой конец писало с куском бересты… А так…
– А так – вот тебе моя новая плетка… – оборвал его хан и, рассеянно пробормотав: «К-де ж я тебя все-таки видел?..», приказал: – Пиш-ши ее рукоятью прямо на снегу!
«А вот об этом мы-то и не подумали! Не успели… Все! Пропали!..» – охнул про себя Звенислав.
Но Славко, как ни в чем не бывало, пожал плечами и, со словами «Ладно! Плеткой, так плеткой!», уверенно, будто всю жизнь занимался переписыванием книг, вывел на снегу 80 четкие, ровные буквы.
– Вот, – показал он на них Белдузу. – Аз, буки, веди… Велишь продолжать, хан?
– Хватит, достаточ-чно!