Страница 16 из 25
И сказал тогда, собрав весь свой народ, шестой царь Рима Сервий Туллий:
- Пора нам, римляне, наведя порядок вокруг нашего дома, взяться за уборку и в самом доме! Надо найти наиболее справедливое и достойное место для каждого из вас и раз и навсегда определить, кто есть кто в римском государстве. А так как вы больше привыкли к выполнению военных команд и общению друг с другом в сражениях, то решил я, посоветовавшись с отцами От греческого слова «масса», «народ».
-сенаторами, разделить вас на пять классов, чтобы вы и в мирной жизни как бы стояли в строю легиона. К первому классу отныне станут относиться самые богатые люди нашего государства, которые служат сейчас в коннице. Они будут называться «всадниками» и будут пользоваться наивысшим почетом и наибольшими правами...
Радостными возгласами встретили такие слова те римляне, что имели богатые дома, набитые сокровищами. Недовольными - те, у кого было богатств поменьше. И уж совсем негодующими - кто вообще ничего не имел, кроме пары собственных рук.
- Но не только наивысшими правами будут обладать всадники, но и большими, по сравнению с другими классами, обязанностями! - с трудом дождавшись тишины, продолжил Сервий Туллий. - Все они должны иметь самое дорогое вооружение и исполнять государственные должности за свой счет!
Теперь голоса наиболее богатых римлян стали менее радостными, зато возгласы остальных - более согласными с царем. Когда же таким образом речь дошла до последнего класса, который должен был вооружаться только пращами и вместе с тем обладать хоть и небольшими, но все же правами, судя по крикам, все были довольны мудрым решением Сервия Туллия.
Молчали только неимущие жители, не имевшие вообще права служить в войске, которых и патриции, и плебеи прозвали за это пролетариями. Что толку было возмущаться, если они все равно ничего уже не могли изменить.
Произведя оценку имущества, распределив по ее итогам жителей на классы и назвав это цензом, Сервий Туллий собрал всех горожан - всадников и пехотинцев — на Марсовом поле. Здесь он принес за войско очистительную жертву: барана, борова и быка и объявил, что пора переносить стену города, так как население Рима достигло, судя по переписи, невиданных доселе размеров - восьмидесяти тысяч человек...
Пролетарии - от латинского слова «пролес» (потомство). Так прозвали римлян, все имущество и богатство которых заключалось лишь в их потомстве.
Глава VI
СУД «ПАРИСА»
Мимо Клавдия нескончаемым потоком шли и шли сенаторы. Одни восторженно приветствовали его. Другие представляли своих детей, которые во все глаза таращились на статного, седого, углубленного, как им казалось, в государственные заботы, императора.
Клавдий уже не поднимался с кресла и не целовал высокопоставленных посетителей, а лишь невпопад покачивал головой и согласно кивал, когда Ксенофонт объяснял разочарованным сенаторам, что цезарь болен и ведет прием из последних сил.
Сенаторов сменяли гонцы из провинций, гонцов - всадники, многие из которых, пользуясь случаем, подавали жалобы и прошения Клавдию. Некоторые из них обменивались многозначительными взглядами с Афером, что еще больше усиливало тревогу в стане вольноотпущенников.
Трижды просвистела клепсидра, а поток посетителей все не иссякал. Вокруг императора все тем же яростным шепотом спорили, перебивая друг друга, его друзья.
Иногда их голоса становились особенно громкими, а просьбы настойчивыми. Тогда Клавдий неохотно приоткрывал глаза и старался понять, чего от него хотят.
- Ну, что еще? - проворчал он после того, как Паллант попросил обратить внимание на очередного посетителя - коренастого, бородатого эллина. - Кто это?
- Посол из Боспорского царства!
- Зачем? Что ему от меня надо?..
- Признания права на боспорский престол за своим царем Митридатом!
- И что же я должен делать? - с трудом отрываясь от своих мыслей, спросил Клавдий.
- Как что? - удивился Гальба. - Конечно же, отказать!
- Почему отказать - ответить положительно! – возразил Паллант.
Спор сенаторов с вольноотпущенниками разгорелся с новой силой.
Клавдий и сам понимал, что вслед за престолом этот Митридат, чего доброго, потребует и полной независимости для своего Боспора. Но ему не хотелось ввязываться в долгий разговор.
Парис - троянский царевич, выступивший судьей в споре Геры, Афины и Афродиты (по римской мифологии - Юноной, Минервой и Венерой), во время которого каждая из богинь пыталась склонить его на свою сторону.
«Отказать - значит объяснять послу причину отказа, - прикинул он. - А соглашусь – и не надо никаких объяснений!»
- Митридат, так Митридат... - прошептал он, подумав, что далеко ему до Калигулы, который так умел разговаривать с послами, что потом тряслись в ужасе пославшие их цари и целые народы.
«А вообще, какая разница, кто будет сдерживать наши северные границы от набегов варваров? - успокоил он себя. - Митридат, Полемон или другой какой царь?..
Главное, чтобы сдерживали!..»
И снова входили в залу посетители...
- Тит Флавий Веспасиан! - вдруг крикнул в самое ухо Клавдию Нарцисс. - Взгляни на него, побеседуй с ним, и ты сразу поймешь, что он как никто другой достоин должности легата, освободившейся в германском легионе! Энергичен, осмотрителен, обладает трезвым умом!
- С каких это пор бывшие рабы стали распоряжаться римской армией и ее командным составом?! - задохнулся от возмущения Гальба. - Не слушай его, цезарь! У нас есть более подходящий кандидат в легаты!
- Да? - рассеянно переспросил Клавдий и, открыв глаза, неожиданно заинтересовался улыбкой на лице посетителя: - А почему это ты такой веселый, гм-м...
- Веспасиан! - торопливо подсказал Нацисс. - Уверен, в благодарность за его будущие победы, римляне еще не раз будут с восхищением произносить это имя!
- Или ты не слышал, что некоторые мои друзья против твоего выдвижения? – не обращая внимания на слова вольноотпущенника, спросил Клавдий.
- Так ведь сын у меня родился! - с заметным сабинским акцентом, ответил высокий, крепко сложенный полководец.
- Сын - это хорошо! - одобрительно кивнул Клавдий. - Год назад взамен умершего в отрочестве Друза боги тоже послали мне сына, и я назвал его Германиком. А какое имя дал своему ты?
- Очень простое, цезарь, я назвал его Титом! – охотно ответил Веспасиан.
- В честь великого Тита Ливия! - подсказал императору Нарцисс и, заметив, что Веспасиан пытается возразить, сделал ему знак замолчать.
В 69 году во время гражданских войн, когда власть над Римом поочередно брали в свои руки Гальба, Отон и Вителлий Младший, Веспасиан, разгромив войска последнего, сам стал императором и заслужил любовь народа своей простотой и презрением к роскоши.
Друз - сын Клавдия от первого брака умер, когда играл, подбрасывая грушу. Он задохнулся, поймав ее ртом.
- В честь Ливия - как это прекрасно! - растроганно покачал головой Клавдий и, прежде чем снова отрешиться от всего, что окружало его, пробормотал: - И потом, друзья мои, ведь Тит - это от нашего глагола - «заботиться», «защищать». Что ж, Нарцисс, пожалуй, ты опять прав. Пускай этот Тит поскорей вырастает, чтобы заботиться о своем отце - нашем новом легате, и защищать меня - своего цезаря...
...Упорядочив внутренние дела и расширив город, Сервий Туллий не сумел оградить от бесправия самого знатного и богатого римлянина - себя. Прошло совсем немного времени с разделения народа на классы, и по Риму стали распространяться слухи о незаконности его власти и рабском происхождении. Полагая, что это патриции, недовольные его покровительством людям низшего сословия в ущерб богатым и достойным, позорят его, он приказал разыскать зачинщика этих слухов, и был неприятно поражен, когда ликторы привели к нему его собственную дочь Туллию и ее мужа - сына прежнего царя Тарквиния Приска-Луция Тарквиния.