Страница 2 из 13
Это абсурд, в принципе – два взрослых человека, не знакомых друг с другом: он не знал ее, она не знала его. Но слово за слово, они полтора часа говорили по телефону. Счет был на астрономическую сумму, но такое удовольствие от этого получили. Они оба. И Люба, и Роберт. И им захотелось встретиться, не откладывая…
Москва. Конец января 1989 года, холодно. Завершение романтического периода перестройки[6]. Прилавки пустые, люди неприветливые. Высокий, статный мужчина в добротном пальто явно несоветского кроя стоит на углу старомосковского дома, он ждет встречи с ней – и пытается угадать ее в идущих навстречу людях. Роберт уже имел представление о том, как должно выглядеть «советское сопрано», – это довольно плотная фигура, на таких он и останавливал взгляд: одна прошла мимо, другая, – нет, все еще не она… Впереди показалась стройная женщина, элегантная, его удивило и то, что на ее лице угадывалась улыбка, что отличало ее от других пешеходов еще больше. Но нет, это не может быть она, слишком хороша.
– Здравствуйте, Роберт, я – Люба!
Встреча эта была вполне официальной, хотя и проходила в домашней обстановке – в квартире старшей сестры. Пили чай, говорили о классической музыке, конечно, о любимых операх, о знаменитых вокалистах. И постепенно понимали, что это – та самая долгожданная встреча, которую ни с чем не перепутать. Расставаться не хотелось. Люба вручила Роберту несколько аудиокассет со своими записями и пластинку, изданную советским звукозаписывающим гигантом – фирмой «Мелодия»[7], с ариями из итальянских опер Верди[8] и Пуччини[9].
Иметь такую пластинку, изданную за госсчет, было большим успехом для певца в СССР. Это, конечно, произвело впечатление на молодого, но опытного австрийского продюсера. Но главное открытие ожидало его впереди. Вернувшись в гостиницу, тем же вечером он прослушал ее магнитофонные записи. И уже на следующий день они встретились вновь, Роберт действовал уверенно, он предчувствовал огромный успех – голос Казарновской был феноменальным открытием для него, знавшего толк в академическом вокале. Он предложил ей организовать прослушивания на ведущих европейских площадках. И с европейской же аккуратностью в тот же день подписал с ней контракт на продюсирование.
На память она вручила ему бутылочку армянского коньяка, наклеив на нее свою фотографию. (До сих пор не откупоренная стоит эта бутылочка на видном месте в кухне их московской квартиры.)
По возвращении в Вену в первый же вечер Роберт бережно извлек пластинку из конверта и поставил ее под иглу радиолы. И вновь он испытал потрясение – мощное, проникновенное, самобытное исполнение знаменитых оперных арий, волшебные переливы, – он слушал их вновь и вновь и не спал в ту ночь до самого утра, влюбляясь окончательно и бесповоротно в это дивное диво по имени Любовь Казарновская.
На следующий день в музыкальном агентстве, где служил Роберт, все говорили о новой звезде из СССР. Слушали записи, кивали и одобрительно перешептывались. Дело ясное – Росцик открыл новое имя. А ему нестерпимо хотелось ее видеть. Закипела работа: звонки, телексы… Спустя неделю он представил Любе сверстанную на ближайший месяц программу прослушиваний. И закрутилось: она прилетела в Вену, вместе они отправились сначала в Амстердам, потом оттуда в Цюрих, и везде успешно, – знаменитые музыканты Европы были весьма благосклонны к ней. Глава музыкального агентства, где работал Роберт, господин Холендер, который пару лет спустя стал директором Венского оперного театра, решил составить собственное представление о вокальных данных Казарновской, о которой он слышал от коллег в последние недели постоянно, – и Люба пела для него на легендарной сцене Венской оперы. Он был в восторге. Цюрих первым предложил Казарновской контракт, но для востребованной советской певицы все было не так просто – ее связывали определенные обязательства с Кировским театром, там готовили премьеру ее любимого Верди, и главная женская партия, конечно, предназначалась ей. Но они – Люба и Роберт, уже ставшие настоящей парой, еще не представляли, что их ожидает. На прослушивании в Вене присутствовал известный немецкий режиссер, постановщик многих успешных опер и музыкальных фильмов, господин Хампе[10].
Это был очень интересный человек, влиятельный. И он был поражен талантом Казарновской. После прослушивания он подошел к ней и сказал: «Блестяще! Я буду звонить маэстро Караяну[11] и скажу, что ему непременно нужно послушать вас!»
Это прозвучало столь неправдоподобно, что ни Роберт, ни Люба не придали фразе, как им показалось, прозвучавшей больше из вежливости, особого значения.
Каково же было их удивление, когда уже на следующий день позвонила ассистент Герберта фон Караяна и пригласила Любу на прослушивание: «Госпожа Ка-зар-р-нов-ска-я, – с трудом была произнесена ее необычная, звучная фамилия, – сможет приехать к господину фон Караяну восьмого марта?» Роберт, разумеется, подтвердил, а Люба тут же засомневалась. Точнее – испугалась. И причина понятна.
Те, кто следит за мировой музыкальной культурой, конечно, знают, сколь противоречивым и требовательным был маэстро Караян. Он являл собой пример дирижера-личности, мастера, ненасытно стремящегося к совершенству. Наряду с Леонардом Бернстайном[12] и Карлосом Клайбером[13], Караян был представителем эры великих дирижеров, уходящей, увы, безвозвратно. Среди наших современников есть выдающиеся мастера, да: Зубин Мета[14], Джеймс Ливайн[15], Рикардо Мути[16]. Но можно смело утверждать, что дирижеров класса Караяна на современной сцене нет.
Стремительный, с пронзительным взглядом цвета холодного неба, он мог похвалить, а мог и ударить больно. Соответствовали его жестким критериям считаные единицы. И все же это был великий шанс. И Любовь Казарновская им воспользовалась.
Когда шеф Роберта, господин Холендер, узнал о приглашении к Караяну, он, конечно, посоветовал ехать не раздумывая, но быть психологически готовыми к тому, что в любой момент прослушивания маэстро может поднять руку вверх и щелкнуть пальцами, что будет означать – «довольно!» Выступление может быть прервано таким образом, и на этом прослушивание закончится, – Караян не тратит ни минуты времени на то, что считает бесперспективным. К тому же Караяну было уже восемьдесят лет, предсказать реакцию довольно пожилого человека на выступление незнакомой ему вокалистки было невозможно. «Скорее всего, это закончится ничем», – спокойно заключил свое напутствие господин Холендер.
Вечером 7 марта 1989 года Роберт и Люба приехали в Зальцбург.
Огромный зал. Седовласый Герберт фон Караян, совсем старик, но крепкий, все с тем же сверлящим визави взглядом. У него с оркестром репетиционный перерыв. К нему подходит ассистент, наклоняется.
– Где это сопрано из Советского Союза? – вопрос звучит громко.
– Вот, маэстро, она здесь.
– Хорошо, что вы будете петь?
На европейских прослушиваниях Любовь Казарновская выступала с двумя ариями: Амелии из «Бала-маскарада»[17] и Тоски из одноименной оперы Джакомо Пуччини. И для прослушивания у маэстро Караяна не было сделано ничего специального – эти же две арии. В них Люба раскрывала наиболее полно и свои артистические данные. Ария Амелии, довольно продолжительная, исполненная драматизма и сложная в музыкальном отношении, была выбрана для демонстрации вокальных возможностей: и диапазона, и выносливости голоса. Эти две арии весьма показательны: все сразу «читается».
6
Перестройка – общее название реформ и новой идеологии СССР, используемое для обозначения масштабных перемен в его экономической и политической структурах с середины 1980-х. Перестройку принято ассоциировать с главой СССР того времени Михаилом Горбачевым.
7
«Мелодия» – старейшая в России компания звуковой индустрии (с 1964 года).
8
Джузеппе Фортунино Франческо Верди (1813–1901) – итальянский композитор, творчество которого является одним из крупнейших достижений мирового оперного искусства и кульминацией развития оперы в XIX веке. Автор 26 опер и одного реквиема. Лучшими операми композитора принято считать «Бал-маскарад», «Риголетто», «Аиду», «Отелло», «Травиату».
9
Джакомо Антонио Доменико Микеле Секондо Мариа Пуччини (1858–1924) – итальянский оперный композитор, один из ярких представителей направления веризм в музыке. Автор опер «Тоска», «Мадам Баттерфляй», «Богема», «Турандот» – последняя осталась незавершенной. Авторитетным мнением признается крупнейшим после Верди итальянским оперным композитором.
10
Михаэль Герман Хампе (р. 1935 г.) – режиссер-постановщик. Легендарная фигура европейских опер, директор Дрезденского фестиваля, член совета директоров фестиваля в Зальцбурге, работавший на итальянских, немецких, австрийских, швейцарских оперных сценах, автор более 200 различных оперных постановок.
11
Герберт фон Караян (1908–1989) – знаменитый австрийский дирижер, один из самых известных музыкальных деятелей XX века, более тридцати пяти лет руководивший Берлинским филармоническим оркестром. По результатам опроса, проведенного в ноябре 2010 года британским журналом о классической музыке BBC Music Magazine, Герберт фон Караян стал четвертым в списке двадцати наиболее выдающихся дирижеров всех времен, первые два места достались Клайберу и Бернстайну.
12
Леонард Бернстайн (1918–1990) – американский композитор, пианист и дирижер. Руководил многими ведущими оркестрами мира, главный дирижер Нью-Йоркской филармонии (1958–1969). Автор балетов, симфоний, мюзиклов и других музыкальных произведений.
13
Карлос Клайбер (1930–2004) – потомственный австрийский дирижер. Сын дирижера Эриха Клайбера. Один из самых выдающихся мастеров дирижирования за всю историю.
14
Зубин Мета (р. 1936) – индийский дирижер, оперный режиссер-постановщик. Введен в Зал славы журнала Gramophone.
15
Джеймс Ливайн (р. 1943) – американский дирижер и пианист. Один из самых успешных и выдающихся музыкантов нашего времени. Один из самых востребованных дирижеров мира. Музыкальный, а потом и художественный руководитель Метрополитен-опера (с 1976). Музыкальный директор Мюнхенского филармонического оркестра (1999–2004), Бостонского симфонического оркестра (2004–2012). Дирижировал также другими крупнейшими оркестрами Европы и США. Неоднократно выступал на Зальцбургском и Байройтском фестивалях.
16
Риккардо Мути (р. 1941) – итальянский дирижер, художественный руководитель театра Ла Скала в 1986–2005 годах.
17
«Бал-маскарад» – опера Джузеппе Верди на либретто Антонио Сомма. Сюжет оперы основан на истории убийства короля Швеции Густава III, но был сильно изменен по требованию цензуры. Премьера оперы состоялась в 1859 году.