Страница 1 из 14

Не вороши осиное гнездо

Полякова Татьяна Викторовна

Татьяна Полякова

В то утро пробки в городе были просто чудовищные. В офис я добиралась больше часа, бросила машину напротив входа и бегом поднялась по ступенькам. Дверь оказалась заперта, значит, Владан еще не пришел. Я вздохнула с облегчением, не то чтобы боялась выговора за опоздание, шеф вряд ли бы обратил на это внимание, просто мне нравилось приходить пораньше, немного прибраться и запустить кофемашину. Помещение офиса наполнит аромат крепкого кофе, а Владан будет знать – его здесь ждут.

Офис давно стал моим родным домом, по крайней мере тут я проводила большую часть времени. Вовсе не по той причине, что дел у нас невпроворот. С последнего расследования прошло уже две недели, клиентов пока не наблюдалось, оттого Владан не считал нужным сидеть в офисе, хотя и в прочие дни его здесь не часто застанешь. Расследование – вещь хлопотная, приходится много передвигаться. Держать дверь открытой, поджидая случайных клиентов, нужды нет, точнее, ни о каких клиентах с улицы не было и речи. К Владану обращались за помощью, как правило, по рекомендации. И далеко не за все дела он брался.

Надо сказать, мой шеф в здешних краях личность легендарная. Приди мне охота записать все, что болтали о его подвигах, получился бы солидный том. Я, кстати, была бы совсем не прочь заняться его биографией – она меня чрезвычайно интересовала, но точно знала: от Владана ничего не добьешься. К разговорам о себе он относился с философским спокойствием и никогда их не комментировал. Временами насмешливо фыркал, чаще равнодушно отмахивался. А без него разобраться, что в рассказах о нем правда, а что вымысел, совершенно невозможно. Вполне правдивая история на поверку оказывалась досужим вымыслом, а та, что выглядела абсолютно фантастической, напротив, являлась чистой правдой. Убедившись в этом пару раз, я мудро решила ничему особо не верить, но все принимать к сведению.

Нужно ли говорить, что я влюблена в своего шефа? Если быть точной, не просто влюблена, он стал для меня единственным мужчиной, смыслом всей жизни… продолжать можно до бесконечности. Жаль, что моя любовь остается без ответа. На момент нашего знакомства у Марича уже была женщина, и ничего в своей жизни он менять не собирался, о чем и поставил меня в известность при первых попытках навязаться ему в возлюбленные. Зато я настояла на том, чтобы с ним работать. Не очень равноценный обмен, но что поделать. Маринка, его подруга, утверждает, будто я пробуждаю в нем отцовский инстинкт. Радости от этого никакой, еще в одном родителе я точно не нуждалась, такого отца, как у меня, поискать, и от Владана ждала совсем иных чувств. Подозреваю, они все же есть, хотя… В общем, вопрос, есть или нет, все еще стоит очень остро, и я надежды не теряю. Но даже если все сложится скверно для меня, вряд ли решусь изменить свою жизнь (в этом мы с Владаном похожи), потому что совершенно не представляю этой самой жизни без него.

Только не подумайте, будто я считаю себя несчастной, совсем наоборот. Любимый рядом, это главное. Куда хуже, если бы мы вовсе никогда не встретились. Теперь, надеюсь, понятно, почему я рвусь на работу как на праздник и просиживаю в офисе дни напролет. Само собой, я просто жаждала, чтобы у нас появился очередной клиент. Оттого так и обрадовалась вчерашнему посетителю, солидно одетому мужчине в возрасте, который пришел ближе к обеду. И тут же позвонила Владану. Шеф поговорил по телефону с посетителем буквально пять минут, и тот покинул офис весьма недовольным.

Вечером, когда Марич заглянул в контору, я ворчливо поинтересовалась:

– Мы не нуждаемся в клиентах?

Он равнодушно махнул рукой:

– Надо предыдущий гонорар потратить.

Если верить Владану, работал он весьма неохотно, и только тогда, когда ему требовались деньги. Но как раз в этом вопросе я ему не особо доверяла, потому что уже неплохо его знала. В нем необыкновенно остро было развито чувство справедливости, а еще он добрый человек, умеющий сострадать. Хотя, скажи я это Владану, он бы меня непременно высмеял.

В общем, клиента у нас не было, и в ближайшее время, с таким-то отношением моего шефа к делу, он вряд ли появится. А значит, мне остается терпеливо ждать, надеясь, что Марич без меня скучает и в офис пару раз в день все же заглянет.

Я открыла окно и увидела Тамару, барменшу из кафе напротив. Она стояла возле двери, уперев руки в широкие бедра, и с хмурым видом обозревала улицу.

– Привет, – крикнула я и помахала ей рукой.

– Привет, – откликнулась она. – Пацанов не видела? Какой-то гаденыш мячом в окно зафутболил. Чтоб ему…

Окна выглядели целехонькими, но я на всякий случай спросила:

– Разбил?

– А что, нужно дожидаться, когда разобьют?

Тамара скрылась в кафе, а я заметила лист бумаги, лежавший на столе Владана и прижатый перекидным календарем, чтоб не улетел. До той поры я просто не обращала на него внимания. Размашистым почерком Марича было написано: «Вы меня малость утомили, решил развеяться. Считай, что ты в отпуске». Мы – это я и Маринка, надо полагать.

– Ужасное свинство, – пробормотала я, плюхаясь в кресло шефа. – Какой еще отпуск? И где носит Владана?

Я едва не заревела от досады, то есть непременно бы заревела, но тут хлопнула входная дверь, и появилась Маринка. Парадокс в том, что, укати он куда-то с ней, мне было бы спокойнее.

– Пришла? – спросила соперница, решив не здороваться, и села на диван.

Обычно она в конторе не задерживалась, если Владана не было, впрочем, в последнее время и здесь наметились изменения. Несмотря на то что Маринка жила с Владаном (то есть жили они все же в разных квартирах, хоть и на одной лестничной клетке, еще одна деталь, позволявшая надеяться), так вот, несмотря на это, никакой неприязни я к ней не испытывала, даже наоборот. И она ко мне тоже. Наверное, это ненормально, но мы стали подругами, впрочем, соперничество никуда не исчезло. Должно быть, Маринка, как и я, надеялась: все само собой рассосется ко всеобщей радости и благополучию. Например, я влюблюсь в другого, выйду замуж и перестану сидеть в офисе, мозоля ей глаза. Я же мечтала, что это она мне глаза мозолить перестанет. Похоже, наши молитвы были услышаны, но Господь, как всегда, решил по-своему, исчезла не я и не Маринка, исчез Владан.

– Он уехал, – сказала Маринка. – Так что тебе здесь торчать без надобности.

– Какая разница, где торчать? – буркнула я.

– Ты могла бы съездить куда-нибудь, – пожала она плечами.

– Сама и поезжай.

– Ладно, я тебя предупредила… – Она начала подниматься с дивана, а я показала ей записку. – Значит, он сюда заходил, – кивнула она.

– Куда он уехал? Надолго? – Маринка вновь пожала плечами. – Как это вообще понимать? Он тебе что-нибудь сказал? – разозлилась я.

– Записку оставил. Утром встала, его нет. На холодильнике записка.

– И что написал?

– Советовал, пока есть время, выбрать место для совместного отдыха. Вернется, и полетим в теплые страны.

– А сейчас он где, в холодных?

Маринка направилась к двери, не пожелав ответить. Она была непривычно тихой, и это насторожило. Владана она ревновала неутомимо и страстно и готова была закатить скандал по малейшему поводу. А скандалили они так, что вся улица была в курсе, то есть все могли слышать, почему на этот раз Маринка решила, что он кобель, чертов бабник и неблагодарная скотина. Первые полчаса он обычно молчал, потом начинал орать «дура ревнивая!», «идиотка» и «безмозглая курица». После чего Маринка бросалась в атаку и награждала его пощечинами. Удары были слышны даже на улице. Он терпел еще минут двадцать, после чего следовала звонкая затрещина и наступала тишина.