Дом у озера

А сегодня, подумала Элис, она будет среди них, ее ждет необыкновенная ночь. Элис улыбнулась, слегка вздрогнув от предвкушения. Посмотрела на часы, а затем достала из корзинки папку с бесценным содержимым и открыла. Внутри лежала одна из двух машинописных копий, тщательно отпечатанных на портативном «Ремингтоне», – результат годовой работы Элис. В заглавии она сделала опечатку, случайно нажав букву «а» вместо «о», но в остальном все было идеально. Вряд ли Бен обидится, он сам бы сказал, что важнее отослать безупречный экземпляр в издательство Виктора Голланца.[2] Когда книга выйдет, у Бена будет свое собственное первое издание, Элис даже его подпишет, как раз под посвящением.

«Спи, моя лапочка». Элис шепотом прочитала название, чувствуя, как по спине побежали приятные мурашки. Она гордилась книгой, лучшей из всех своих работ на сегодняшний день, и надеялась, что ее опубликуют. Настоящий детектив, с убийством. Изучив предисловие к «Лучшим детективным историям», Элис взяла блокнот и составила список правил, с точки зрения мистера Рональда Нокса.[3] Она поняла, что ошибалась, пытаясь объединить два несовместимых жанра, избавилась от Лауры и начала с самого начала, придумав загородный дом, сыщика и целую компанию достойных подозреваемых. С детективной составляющей пришлось повозиться, нельзя было, чтобы читатели раньше времени догадались, кто убийца. Тогда-то Элис и решила, что ей нужен тестовый читатель, так сказать, Ватсон для ее Холмса. К счастью, таковой нашелся, а с ним кое-что еще.

«Посвящается Б. М., партнеру по преступлениям и сообщнику во всем остальном».

Элис провела пальцем по посвящению. Как только роман выйдет из печати, о них с Беном узнают, ну и что с того? В глубине души Элис мечтала, чтобы это произошло. Несколько раз она едва не проговорилась Деборе и даже Клемми, так ей хотелось произнести эти слова вслух. Еще она всячески избегала встреч с мамой, которая явно что-то подозревала. Наверное, будет правильно, думала Элис, если об их отношениях с Беном узнают, прочитав ее первую опубликованную книгу.

«Спи, моя лапочка» появилась на свет из разговоров с Беном, без него у Элис ничего не вышло бы; запечатлев их совместные мысли на бумаге, она словно ухватила некую призрачную возможность и вдохнула в нее жизнь. Подарив экземпляр книги Бену, она сделает более реальным невысказанное обещание, которое их связывало. А к обещаниям в семье Эдевейн относились серьезно. Так наставляла мама, и, едва научившись говорить, они уже знали: никогда не обещай того, что не сделаешь.

За кустами боярышника раздались голоса, и Элис инстинктивно прижала рукопись к груди. Настороженно прислушалась, затем торопливо подошла к живой изгороди и заглянула в просвет между листьями. На острове Бена уже нет, лодка стоит у мостков. Тут Элис увидела всех троих работников у оставшейся груды бревен. Бен пил из жестяной фляги, его кадык двигался с каждым глотком, на подбородке темнела щетина, завитки черных волос касались воротника. Рубашка Бена промокла от пота, и у Элис перехватило дыхание: она обожала его запах, такой земной и естественный.

Мистер Харрис поднял сумку с инструментами и дал последние указания, на что Бен кивнул и слегка улыбнулся. Элис тоже не сдержала улыбки, вглядываясь в ямочку на его левой щеке, сильные плечи, обнаженное предплечье, которое блестело под жарким солнцем. Вдруг он выпрямился; похоже, его внимание привлек какой-то шум. Молодой человек перевел взгляд с мистера Харриса на что-то в глубине одичалого сада.

Элис разглядела среди зарослей эремуруса и вербены крошечную фигурку, которая, покачиваясь, храбро шагала к дому. Тео. При виде младшего брата Элис улыбнулась еще шире, но когда она заметила, что за братом маячит большая темная тень, ее улыбка померкла. Теперь понятно, почему Бен нахмурился. Элис тоже недолюбливала няню Бруен, причем сколько себя помнила. Хотя вряд ли можно питать теплые чувства к людям с деспотическими наклонностями. Никто так и не понял, почему уволили милую и красивую няню Розу. Она хорошо относилась к Тео, вернее, обожала его, и ее все любили. Даже папа был замечен за беседой с няней Розой в саду, пока Тео ковылял за утками, а уж папа разбирается в людях.

Зато маме словно шлея под хвост попала. Пару недель назад Элис видела, как она ругает няню Розу, вернее, они обе обменивались яростным шепотом у дверей детской. Спор, похоже, шел из-за Тео, но, к сожалению, Элис стояла слишком далеко. На следующий же день няня Роза исчезла, а вместо нее вытащили из нафталина няню Бруен. Вообще-то Элис считала, что они навсегда распрощались со старой перечницей вместе с ее волосами на подбородке и бутылкой касторового масла. Более того, Элис даже слегка загордилась, подслушав бабулю Дешиль, которая утверждала, что именно она, Элис, довела старую няню своими выходками. Но теперь старуха вернулась и, похоже, стала намного противнее.

Элис все еще горевала из-за ухода няни Розы, когда поняла, что больше не одна за изгородью: сзади хрустнула веточка. Элис резко повернулась.

– Мистер Ллевелин! – воскликнула она при виде сгорбленной фигуры с мольбертом под мышкой и большим этюдником, неловко прижатым к другому боку. – Вы меня напугали!

– Прости, детка. Наверное, я недооценил собственную незаметность. Мне бы хотелось с тобой поговорить.

– Прямо сейчас?

Элис любила старика, однако едва сдержала досаду. Он явно не понимает, что прошли те дни, когда Элис сидела рядом и смотрела, как он рисует, или каталась с ним на лодке, или рассказывала ему свои детские секреты, пока они вместе охотились на фей. Конечно, в свое время мистер Ллевелин занимал важное место в ее жизни, бесценный друг, пока Элис была маленькой, и наставник, когда она начала свои литературные опыты. Много раз Элис подбегала к нему, чтобы вручить ребяческие рассказики, нацарапанные в пылу вдохновения, и он изо всех сил старался дать им объективную оценку. Но сейчас, когда ей уже шестнадцать, у нее совсем другие интересы, и она не намерена ими делиться.

– Видите ли, я занята.

Мистер Ллевелин бросил взгляд на дырку в изгороди, и щеки Элис зарделись горячим румянцем.

– Я смотрю на приготовления к празднику, – торопливо пояснила девушка, а когда мистер Ллевелин улыбнулся, давая понять, что прекрасно знает, за кем она наблюдает и почему, добавила: – Мама попросила меня нарвать цветов.

Он взглянул на небрежно брошенную корзинку с поникшими от полуденного зноя цветами.

– Я должна выполнить ее просьбу.

– Конечно. При обычных обстоятельствах мне бы и в голову не пришло тебе мешать. Но у меня очень важный разговор.

– Боюсь, сейчас мне некогда.

Мистер Ллевелин выглядел крайне разочарованным, и Элис вдруг подумала, что он хандрит уже довольно давно. Вернее, не то чтобы хандрит, просто все время какой-то печальный и рассеянный. Вот и пуговицы на атласном жилете застегнуты неправильно, и шарф на шее потрепанный… Ее захлестнула волна сочувствия к старику.

– Хорошо у вас получилось, – примирительно сказала Элис, кивнув на этюдник.

Действительно, рисунок удался. Раньше мистер Ллевелин не изображал Тео, но сходство было потрясающим: еще младенчески округлые щечки, пухлые губы, большие доверчивые глаза. Добрая душа, мистер Ллевелин, всегда видит в людях только хорошее.

– Может, поговорим после чая? – предложила Элис и ободряюще улыбнулась. – Перед вечеринкой?

Мистер Ллевелин крепче прижал к себе этюдник и, поразмышляв над предложением Элис, нахмурился.

– Как насчет того, чтобы встретиться у костра?

– Так вы тоже там будете?

Странно. Мистера Ллевелина нельзя было назвать светским львом, и обычно он всячески избегал большие компании людей, включая и те, что собирались, чтобы встретиться с ним лично. Хотя он обожал мать Элис, даже ей не удавалось заманить его на вечеринку накануне Иванова дня. Элис подумала, что мама опять выставит напоказ первое издание «Волшебной двери Элеонор», и гости будут наперебой искать знакомства с автором книги. Им никогда не надоедало ползать на коленках вдоль живой изгороди и искать каменный столб, зарытый по самую верхушку в землю. «Смотри, Симеон, вот оно, то самое медное кольцо, что было на карте! Совсем как в книге!» Они и не знали, что много лет назад хозяева, опасаясь любопытства таких вот настырных посетителей, наглухо закрыли туннель.

2

Виктор Голланц (Victor Gollancz; 1893–1967) – британский общественный деятель, книгоиздатель, публицист-социалист и правозащитник. В 1927 году основал собственное издательство, носившее его имя. Издательство специализировалось на выпуске высококачественной литературы, научных и научно-популярных книг, а также научной фантастики.

3

Рональд Нокс (Ronald Knox; 1888–1957) – английский религиозный деятель, писатель, автор детективов. Рональд Нокс не стал популярным автором, но прославился как скрупулезный критик и систематизатор. Во время своего служения в Оксфорде Нокс публикует детективные романы и в частности пишет свое самое известное эссе, которое представляет собой введение к очередной книге. В нем автор изложил десять заповедей для авторов детективных произведений.