Земля волшебника

Давненько бог-овен не давал им аудиенции.

– Я желаю говорить с тобой, верховный король.

Глубокий бас Эмбера был хорошо слышен даже за ветром. Крыльев у него не было, и ногами он перебирать не трудился: просто лежал, подогнув их, словно на невидимом ковре-самолете. Завитки его тугого руна слегка шевелились.

– Слушаю тебя! – крикнул Элиот.

– Нынче ты одержал великую победу для Филлори.

– Да! Спасибо!

Может, сейчас и попросить за Квентина? Эмбер, однако, продолжал:

– Но это всего лишь битва. Грядет война, Элиот. Последняя война, в которой нам не суждено победить.

– Погоди, я не совсем понял. Что это значит?

Элиот не таких речей ожидал. Где же отеческая похвала, где награда?

– Какая еще война, – прокричала Дженет. – Элиот разбил этих ублюдков! Все кончено!

– Вы не задумывались над тем, как лорианцы прошли через Северные горы?

– В общем, да, – признал Элиот.

– Древние чары ослабли, и это стало возможным. Их вторжение, предсказанное давным-давно, – только предвестие. Время – вот враг, который одержит над нами победу.

– Да? Понятно.

На самом деле ничего непонятно. Война с временем… в книжках вроде что-то такое было, он давно их не перечитывал. Опять-таки жаль, что Квентина нет.

– Конец уже близок, Элиот.

– Конец? Чему, собственно, приходит конец?

– Всему. Этой стране, этому миру. Филлори умирает.

– Ладно тебе. – Ну что за дешевый пафос. Это Филлори-то умирает? Филлори жжет! Время легенд, мир без границ! – Что ты хочешь этим сказать?

Эмбер промолчал, зато подал голос один из пегасов – Элиот впервые слышал, как они говорят.

– Снова-здорово, – с тяжким конским вздохом промолвил он.

Глава 6

Разместились они в двух машинах. Сначала к грузовому отсеку подъехал черный «Лексус SUV». Лайонел бережно воздрузил клетку с птицей на заднее сиденье, пристегнул и сел рядом. Следом подъехал белый лимузин. Дождь лил не переставая.

– Знала бы, что у нас выпускной, надела бы платье, – сказала Эльф.

Их связывала невольная близость, как незнакомцев, едущих вместе в аэропорт. Хотя почему незнакомцы – они теперь товарищи по оружию. Интересно, у всех ли у них истории такие же сложные, как у Квентина. Особенно у Плам: из того, что Квентин слышал о ней, вытекало, что ее история требует продолжения.

Потолок в лимузине был зеркальный, обивка из черного бархата со светодиодными вставками. В крыше имелся люк на случай, если кому-то захочется высунуть голову. Не так чтобы супервеличественно, но места полно: все пятеро расселись на максимальном расстоянии друг от друга. Лимузин в полном молчании выехал со стоянки и поплыл мимо бесконечной электростанции в сетке оранжевых фонарей.

Квентину на миг вспомнились ночи на «Мунтжаке»: скользишь себе от острова к острову по черным маслянистым водам Восточного океана Филлори. В деревянный борт поплескивает волна, позади тянется светящийся след. Теперь он снова отправляется в неизвестность, как и тогда.

Пацан нашел выключатель и зажег светодиоды, выбрав диско-радужный вариант.

– Люблю ночную жизнь, что тут скажешь.

– Я Плам, – сообщила Плам всей компании.

– Бетси, – назвалась Эльф.

– Квентин.

– Пашкар. – Индиец, само собой. Бородка цвета соли с перцем – слишком он солидный для таких авантюр.

Все выжидательно смотрели на пацана, которому Квентин бы дал лет пятнадцать.

– Вы что, шутите? Хотите пользоваться настоящими именами?

– Не шутим, – сказал Квентин. – Хотим.

– А я нет. Можете звать меня Ловким Плутом.

– Чего? – прыснула Эльф, то есть Бетси.

– Чем вам плох Ловкий Плут? «Оливер» небось все смотрели.

– Я знаю, откуда это, просто не хочу тебя так называть.

– Ну, Фейгином я всяко не хочу быть.

– Может, Стоппард? – предложил Квентин.

– Это что, тоже из «Оливера»? – не понял пацан.

– Это фамилия автора, которого ты читал в магазине, – пояснил индиец. – «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».

– Да? Я думал, это Шекспир какой-нибудь.

– Неправильно думал.

– Ладно, пускай Стоппард, мне без разницы.

– Так вот, Стоппард: переключи, пожалуйста, освещение на нейтральную белизну.

Стоппард фыркнул, но переключил.

При белом свете Квентин убедился, что их пятерка как-то не очень похожа на суперворов международного класса. Скорей уж на Иностранный легион: все они отбросы волшебного мира, заблудшие души, никому больше не надобные. Откинувшись назад, он уловил застарелый пивной и табачный дух, память о былых холостяцких пирушках.

– Кто-нибудь знает, куда мы едем? – спросила Бетси, глядя на свое отражение в потолке.

– Предположу, что в Ньюарк, – ответила Плам.

– Тут и предполагать нечего, – вставил Стоппард. – Отель «Марриотт», международный аэропорт Ньюарк-Либерти.

– Откуда ты знаешь?

– Видел, как водила забил это в навигатор.

– Вот это сервис, – вздохнула Бетси. – Настоящее волшебство. Я-то надеялась хотя бы на «Даблтри».

Только она одна как-то соответствовала нужному профилю. Правильная поза, правильная агрессия. И еще: стеб стебом, но чувствуется, что она немало пережила.

– Вы уже делали это раньше? – Плам изо всех сил старалась поддержать разговор.

– В смысле спереть что-нибудь? – уточнил Стоппард.

– В смысле спереть.

– Скачивание порнушки не в счет, – заметила Бетси.

– Я, – сказал Квентин.

– Ты-ы? – протянула Бетси. – И что ж ты такого украл?

– Корону, например. И ключи.

Бетси это явно не впечатлило.

– Еще кто-нибудь?

– Я, – заявил Стоппард.

– А у тебя что?

– Так я тебе и сказал. – Стоппард открыл минибар – пусто. – Поскупился наш грач.

– Тоже мне выпивоха. Сколько тебе, двенадцать?

– Это не грач, а черный дрозд, – сказала Плам. – У грачей белые клювы, а у него бурый.

Настроение в лимузине держалось нервно-приподнятое, как в вагончике канатной дороги. Однако лыжники, передающие друг другу фляжку со шнапсом, выходят на горной вершине и навсегда разъезжаются в разные стороны, а здесь у них другой случай. Возможно, этим людям жизнь свою придется доверить.

– В Брекбиллсе кто-то из вас учился? – спросил Пашкар.

– А что это – Брекбиллс? – задал встречный вопрос Стоппард.

– Господи. – Бетси сделала вид, что хочет выскочить из машины. – У нас тут что, «Клуб «Завтрак»?[5]

– Я. – Квентин не видел причины это скрывать.

– И я… типа, – призналась Плам.

Лимузин перевалил через ограничитель скорости: они уже подъезжали к аэропорту.

– Нам полагается иметь какие-то особые навыки, так ведь? – предположила Плам. – У каждого своя специальность?

– И у тебя ее, надо полагать, нет, – съязвила Бетси.

– Ты так думаешь? Я иллюзионистка вообще-то.

– Моя специальность – транспорт. И предсказания – так, по мелочи, – сообщил Пашкар.

– Стоппард?

– Артефакты, – гордо ответил пацан. Вундеркинд, не иначе – вот почему у птицы к нему особое отношение.

– У меня взлом, проникновение и прочий вред, – сказала Бетси. – А ты, Квентин, что скажешь? – Она произносила его имя так, точно не считала его настоящим.

– Ремонт и починка.

– Починка? – переспросил Стоппард. – На хрена нам это сдалось?

– Фиг знает. Спроси у птицы.

Квентин сильно сомневался, что оказался здесь из-за своей специальности, но не хотел пока об этом упоминать.

Они уже, к счастью, прибыли: лимузин въехал под освещенный навес «Марриотта», и носильщики в дешевых ливреях устремились к нему. Если они думали обнаружить внутри пьяненьких щедрых молодоженов, их ожидало разочарование.

– Скорей бы уж вылезти из этой колымаги, – сказала Бетси.

– Говори за себя, – возразила Плам. – У меня, например, выпускного не было.

Лайонел заказал для них целых три «люкса». В ожидании инструкций они разместились на громадном бежевом диване в одной из гостиных. Бетси просматривала список услуг, птица клевала орешки из мини-бара.

5

Фильм американского режиссера Джона Хьюза (1985). Рассказ о пяти подростках, отбывающих наказание в школьной библиотеке.