Страница 10 из 230
Даст ли жадному сердцу желанный ответ,
Разрешит ли сомненья тяжелый вопрос!
Что мне сумрак холмов — трепет сонный листов
Моря темного вечно-шумящий прибой
Голоса насекомых во мраке садов
Гармонический говор струи ключевой?
Ночь! — за что мне любить твой таинственный шум!
Освежит ли он знойную бездну души,
Заглушит ли он бурю мятежную дум
Все, что жарче впотьмах и слышнее в тиши!
Сам не знаю, за что я люблю тебя, ночь,
Так люблю, что страдая любуюсь тобой!
Сам не знаю, за что я люблю тебя, ночь,
Оттого, может быть, что далек мой покой!
1850
Не мои ли страсти
Не мои ли страсти
Поднимают бурю?
С бурями бороться
Не в моей ли власти?..
Пронеслася буря
И дождем и градом
Пролилася туча
Над зеленым садом.
Боже! на листочках
Облетевшей розы
Как алмазы блещут
Не мои ли слезы?
Или у природы,
Как у сердца в жизни,
Есть своя улыбка
И свои невзгоды?
1850
САТАР (1)
Сатар! Сатар! твой плач гортанный
Рыдающий, глухой, молящий, дикий крик
Под звуки чианур и трели барабанной
Мне сердце растерзал и в душу мне проник.
Не знаю, что поешь; — я слов не понимаю;
Я с детства к музыке привык совсем иной;
Но ты поешь всю ночь на кровле земляной,
И весь Тифлис молчит — и я тебе внимаю,
Как будто издали, с востока, брат больной
Через тебя мне шлет упрек иль ропот свой.
Не знаю, что поешь — быть может, песнь Кярама,
Того певца любви, кого сожгла любовь;
Быть может, к мести ты взываешь — кровь за кровь
Быть может, славишь ты кровавый меч Ислама
Те дни, когда пред ним дрожали тьмы рабов…
Не знаю, — слышу вопль — и мне не нужно слов!
1 Сатар — имя известного в Тифлисе персидского певца.
1851
САЯТ-НОВА {*}
{* Саят-Нова — аноним одного из армянских певцов прошлого столетия.
(Прим. авт.)
Много песков поглощают моря, унося их волнами,
Но берега их сыпучими вечно покрыты песками.
Много и песен умчит навсегда невозвратное время -
Новые встанут певцы, и услышит их новое племя.
Если погибну я, знаю, что мир мои песни забудет;
Но для тебя, нежный друг мой, другого певца уж
не будет.
Если погибну я, знаю, что свет не заметит утраты;
Ты только вспомнишь те песни, под звуки которых
цвела ты.
Я просветил твое сердце — а ты, ты мой ум
помрачила;
Я улыбаться учил — а ты плакать меня научила.
Так, если смолкну я, страстно любя тебя, друг
благородный,
Где — разреши мне последний вопрос мой, — где
будет холодный
Прах мой покоиться? там ли — в далеких пределах
чужбины,
Здесь ли, в саду у тебя, близ тебя, под навесом
раины?..
1851
ТАМАРА И ПЕВЕЦ ЕЕ ШОТА РУСТАВЕЛЬ
В Замке Роз {*}, под зеленою сенью плющей,
{* Замок Роз — по-грузински Вардис-цихе -
развалины его невдалеке от Кутаиса. (Прим. авт.)}
В диадеме, на троне Тамара сидит.
На мосту слышен топот коней;
Над воротами сторож трубит;
И толпа ей покорных князей
Собирается к ней.
О внезапной войне им она говорит -
О грозе, что с востока идет,
И на битву их шлет,
И ответа их ждет,
И как солнце красою блестит.
Молодые вожди, завернув в башлыки
Свои медные шлемы, — стоят -
И внимают тому, что отцы старики
Ей в ответ говорят.
В их толпе лишь один не похож на других -
И зачем во дворец,
В византийской одежде, мечтательно тих,
В это время явился певец?
Не царицу Иверии в сонме князей,
Божество красоты молча видит он в ней -
Каждый звук ее голоса в нем
Разливается жгучим огнем,
Каждый взгляд ее темных очей
Зарождает в нем тысячу змей,
И — восторженный — думает он:
Не роскошный ли видит он сон…
И какой нужно голос иметь,
Чтоб Тамару воспеть?..
Вдохновенным молчаньем своим
Показался он странен другим.
И упал на него испытующий взгляд,
И насмешки мучительный яд
В его сердце проник — и, любовью палим
И тоскою томим,
Из дворца удалиться он рад.
Отпустили толпу; сторож громко трубит;
На мосту слышен топот копыт;
На окрестных горах зажжены
Роковые сигналы войны -
И гонцы, улетая на борзых конях,
Исчезают в окрестных горах…
С грустной думой Тамара на троне сидит -
Не снимает Тамара венца -
Провожает глазами толпу — и велит
Воротить молодого певца.
И послышался царственный голос жены:
"Руставель! Руставель! ты один из мужей
Родился не в защиту страны;
Кто не любит войны -
Не являйся мне в сонме князей.
Но ты любишь дела и победы мои:
Я готова тебя при дворе принимать.
Меньше пой о любви -
О безумной любви — и тебя награждать
Я готова за песни твои".
И, бледнея, поник Руставель головой
Перед гордой царицей обширных земель.
И, смутившись душой,
Как безумец, собой
Не владея, сказал Руставель:
"О царица! чтоб не был я в сонме князей,
Навсегда удалиться ты мне повели -
Все равно! — образ твой
Унесу я с собой
До последних пределов земли.
Буду петь про любовь — ты не станешь внимать -
Но клянусь! — на возвышенный голос любви
Звезды будут лучами играть,
И пустыня, как нежная мать,
Мне раскроет объятья свои!
Удаляюсь — прости! Без обидных наград
Довершу я созданье мое:
Но его затвердят
Внуки наших внучат -
Да прославится имя твое!"
12 февраля 1851
КН. С. А. Г-НОЙ
У нее, как у гитаны,
Взгляд как молния блестит;
Как у польской резвой панны,
Голос ласково звучит;
Как у юноши от раны,
Томен цвет ее ланит.
Есть возможность не влюбиться
В красоту ее очей,
Есть возможность не смутиться
От приветливых речей,
Но других любить решиться
Нет возможности при ней.
5 марта 1851
ВЫБОР УСТАБАША {*}
{* Уста-баш — то же, что голова или старшина. (Прим. авт.)}
Базары спят… Едва взошла
Передрассветная денница. -
И что за шум на той горе!
Тифлисских нищих на заре
Куда плетется вереница?
Как будто на церковный звон
Слепца ведет его вожатый,
Как будто свадьбы ждать богатой
Или богатых похорон
К монастырю бредут босые
В косматых шапках старики,
Сложить на камни гробовые
Свои порожние мешки.
Не за копеечной добычей -
Чтоб завести иной обычай,
К монастырю, на этот раз,
Ватага нищих собралась.
Иная мучит их забота:
Забыв про медные гроши,
Они шумят: "Вай, вай! кого-то
Мы изберем в уста-баши!.."
Восстав от сна, Тифлис хохочет
Над их оборванной толпой;
Прослыть в народе головой
У нищих каждый нищий хочет, -
Бранятся, спорят и шумят…
Один Гит_о_ в дырявой шапке,
Прикрыв от ветра и дождей
Узлами обветшалой тряпки
Загар нагих своих плечей,
Стоит, свой посох упирая
В заржавый мох могильных плит,
И, грустно говору внимая,
Молчанье мертвое хранит.
"Гит_о_, Гит_о_! скажи хоть слово…
И будь над нами уста-баш!.." -