Криптоэффект

Серая Зона

Криптоэффект

ПРОЛОГ

«Ботани Бэй», 2220 год.

— Вселенная нестабильна…

В анабиозе не положено видеть снов. В настоящем, стационарном криогенном анабиозе, когда все жизненные процессы полностью останавливаются, а температура приближается к абсолютному нулю. Полностью замороженный человек ничем не отличается от трупа, за тем исключением, что при некоторых обстоятельствах этот труп может быть возвращён к жизни. Летучая ледышка — идеальное состояние для многовековых межзвёздных перелётов.

Вот только производить настоящие летучие ледышки человечество научилось гораздо позже, чем этот корабль покинул Землю.

Строители корабля были гениями — во всех возможных смыслах этих слов. Среди них были лучшие биологи и медики планеты (как, впрочем, и лучшие физики планеты, лучшие инженеры, экономисты… лучшие кто угодно!). Но даже гении зависят от ресурсов, которые есть у них под рукой. Они прекрасно знали, как сделать установку для криогенного анабиоза. Но у них не было необходимых приборов — и не хватало времени, чтобы сделать эти приборы самостоятельно. Они уходили в большой спешке.

Поэтому пришлось положиться на более примитивное состояние, известное как «гипобиоз» — схожее с летаргическим сном. Когда температура тела остаётся выше точки замерзания воды, а метаболизм только замедляется, но не останавливается. Необходимые для этого наркотики и установки охлаждения они всё ещё могли раздобыть.

Вообще-то человек — не бурый медведь, и к зимней спячке не приспособлен. Тем более, к спячке многовековой. После десяти лет гипобиоза — из капсул пришлось бы вытаскивать смертельно больных инвалидов — исключая тех, кто не проснулся бы вообще.

Но пассажиры этого корабля не были людьми. Во всяком случае, многие не считали их таковыми. Запас их выносливости и способность к адаптации были просто невообразимы в сравнении со средним человеком. Ни мышечная дегенерация, ни космическая радиация не представляли для них опасности.

Поэтому они спокойно спали уже второй век. И видели сны. Правда, очень неторопливые сны — мозги работали в сто-двести раз медленнее, чем у обычных спящих. Но спешить им было некуда.

Иногда эти сны были довольно своеобразными.

Как вот этот, например.

— Вселенная нестабильна, Хан… — Это был глубокий, явно привыкший повелевать голос, он произносил слова отчетливо и внятно.

— Кто ты такой, как смог проникнуть в МОЙ сон, и что тебе здесь вообще понадобилось?

Даже во сне Хан Нуньен Сингх не собирался расслабляться. Техникой осознанных сновидений он овладел ещё в раннем детстве. В принципе, если бы он сильно напрягся, то мог бы, наверное, даже проснуться, вопреки действию наркотиков и настройкам анабиозной автоматики. Но во-первых, такое пробуждение слишком негативно сказалось бы как на капсуле, так и на нём самом. Во-вторых, любопытство пересиливало осторожность. Именно осторожность, не страх — последний был ему неведом. А в-третьих… всё-таки не исключено, хоть и очень маловероятно, что это какая-то разновидность кошмара. Очень экзотическая, не поддающаяся опознанию стандартными техниками. В конце концов, он не обычный человек, да и сон у него никак не обычный. Кто знает, что может выкинуть под замедляющей метаболизм наркотой его сверхразвитый мозг? Было бы очень обидно и недостойно правителя мира — оказаться запертым до конца жизни в летящей между звёзд консервной банке, с неисправной анабиозной установкой и полутрупами его товарищей, только потому, что шарахнулся от какого-то неисследованного глюка собственного подсознания.

— Успокойся, Хан. Нервничать будешь позже. Я не сновидение, хотя для кое-кого определённо могу быть кошмаром. Я реален. Я нахожусь в четверти светового года от вашего корабля. И у меня есть технологии, позволяющие проникать в чужие сновидения… и управлять ими.

— Ты инопланетянин?

— В некотором смысле да. Впрочем, я не собираюсь раскрывать тебе подробности. На ваш язык моё имя переводится как «Серая Зона», и это всё, что тебе необходимо знать для успешного выполнения задания. Ах да. Ещё то, что я обладаю достаточной силой и решимостью, чтобы заставить тебя его выполнить.

— Какого задания?

— Необходимо спасти одну планету. Я знаю, что в твоём характере больше как раз обратное — разрушать их. Но считай это курсами повышения квалификации.

— И что, существа, способные влезать в чужие сновидения с расстояния в четверть светового года, не смогли найти для этой работы никого получше? — Хан хотел презрительно усмехнуться, но в этом сне у него не было тела.

— В данном пространстве и данном времени, ты — наилучшая кандидатура, хоть и не единственная, — невозмутимо подтвердил «Серая Зона». — Дело в том, что я специализируюсь на военных преступниках. Я стараюсь поменьше лезть в мозги разумных существ, которые ни в чём не виноваты. Меня некогда учили, что это жестоко и непорядочно. И хотя я с тех пор совершил очень много жестокого и непорядочного, я всё ещё предпочитаю работать с такими, как ты. С вами можно делать всё, что угодно, не испытывая ни малейших угрызений совести. Обычно я их наказываю, но иногда провожу более сложные опыты, чем простые пытки. Вы — идеальные подопытные кролики. К тому же я сам военный преступник, и прекрасно понимаю, как вы мыслите. Это позволяет эффективнее вас использовать. А ты — самый умный из военных преступников в радиусе пяти тысяч световых лет в данном отрезке времени.

— Я смотрю, ты многое обо мне знаешь, для инопланетянина, — Хану подобное определение скорее польстило, чем оскорбило. — И как же ты собираешься использовать мой ум для спасения планеты? Возьмёшь «Ботани Бэй» на абордаж?

— Нет, твоё тело мне не понадобится, только твой разум. Он будет скопирован при помощи электромагнитного эффектора, после чего записан в черепную коробку другого военного преступника, на той планете. Вы с ним довольно схожи характерами, так что конфликтов несовместимости возникнуть не должно.

— Ты сам себе противоречишь, пришелец. Ты сказал, что тебе понадобится мой ум. Но мой ум обеспечивается моим усовершенствованным мозгом. Если мою память каким-то образом записать в тело обычного человека — допустим, это возможно — я сразу же поглупею до его уровня. Никакой пользы не будет.

— Разумное замечание. Ну, во-первых, мне понадобится не столько твой интеллект учёного, сколько твой опыт политика. Умение влиять на людей, понимать их и договариваться с ними — все эти нейронные паттерны будут скопированы вместе с твоей памятью, как неотъемлемая часть личности. Если же понимать под интеллектом чисто физиологические показатели — объём оперативной памяти, скорость мышления и запоминания — они у нового носителя и так выше, чем у среднего землянина, а при определённых обстоятельствах могут значительно превзойти даже твои нынешние кондиции.

— Хм, допустим. Что будет с моим нынешним телом?

— Ничего. Твоя личность будет скопирована, а не вырезана. Воспоминания об этом разговоре я заблокирую, и другой ты проснётся, когда корабль найдут, уверенный, что ничего особенного в этих столетиях не было.

— Если так, то что я получу за выполнение твоего «задания»?

— Жизнь. Как сказал один мой знакомый спаситель мира, «Знаете, по большей части я спасал собственную задницу. Так уж случилось, что мир тогда был примерно в том же месте». Разумеется, ты можешь героически погибнуть вместе с планетой — это твоё право. Но мне кажется, что это не в твоём характере.

— Ну, с планеты и сбежать можно… Или там каменный век и до космических полётов ещё слишком далеко?

— Нет, технологии там достаточно развиты… Но есть ряд факторов, которые препятствуют космическим путешествиям. Впрочем, ты можешь рискнуть и попытаться преодолеть эти факторы. На твоё усмотрение.

— Ясно. Сколько времени у меня будет?

— До гибели планеты? Около года.

— Жёсткие рамки…