Строматы. 1-7 Том

Худая речь недуг в себе таит,

В лекарстве мудрости нуждаясь. 31

(4) Слово спасения названо здравым учением, ибо преподавший его Логос есть сама истина. Все здравое остает­ся бессмертным, а от здравого и божественного удалившееся лишено божественности и смертельно больно. (5) Софисты эти подобны хищным волкам в овечьей шкуре. (Мф. 7:15) Они поработители своих ближних, из людей свободных обращающие их в рабов, сладкоречивые обольстители душ, плуты, но тайные, и в плутовстве их уличить трудно, ибо все свое лу­кавство и все силы они употребляют на то, чтобы пленить своим искусством в нем не искушенных.

(41, 1) Верит больше толпа речам краснобая

нежели дельным советам неискусного мужа.

Ныне правду скрывают в словесном потоке,

Выдавая видимость за вероятное, -

Так говорит трагедия 32. (2) Так поступают и эти столь охочие до споров философы, не важно, говорят ли они от имени какой-либо школы, или же просто упражняются в диалектике. «Они, — сказано в Писании, — снимают ткань с ткацкого станка, но не они ткань ту ткали». 33 Они занимаются пустым делом, которое апостол называет обманом людей и лукавством по искусству обольщения (Еф. 4:14). «Ибо есть, — говорит он, — много непокорных, пустословов и обманщиков» (Тит. 1:10). Итак, не ко всем обращено слово: «Вы есть соль земли» (Мф. 5:13). (4) Даже среди сведущих в божественном учении есть люди, которые, наподобие морских рыб, требуют приправы солью, хотя они с рождения жили в соленой воде. (5) Поэтому я вполне согласен со словами трагического поэта:

Мой сын! Обманчивы красивые слова,

Прикрасами стремятся одержать

Над истиной победу. Но тщета

Все это. Им не одолеть

Природы праведность, ведь дел своих

Красивым трепом не заглушишь 34.

(6) Не следует заигрывать с толпой. Наши дела не обязаны никого ублажать или потакать чьим-то вкусам. «Не будем, — говорит апостол, — тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать» (Гал. 5:26). (42, 1) Поэтому и правдолюбивый Платон, как бы по божественному внуше­нию, изрек: «Что касается меня, то я признаю только те аргументы, которые после их должного исследования оказываются наиболее убедительными» 35. (2) Этими словами он осуждает всех тех, которые, не ознакомившись прежде с обстоятельствами дела и не рассмотрев самостоятельно аргументы, верят первому случайно дошедшему до них лживому мнению. Нельзя оставлять учение здравое и истинное ради лживого пустословия. Совращаться с верного пути — дело дурное, а говорить только истину и излагать вещи доподлинно существующие — дело доброе. (3) Никто не желает лишиться благ по своей воле, однако такое случается с теми, кто становится обольстителям под влиянием обмана, или уступив лести, или не сумев противостоять наглости, или по маловерию своему.36 (4) Дающие себя убедить сами в этом виноваты. И чрезмерно легковерный или просто забывчивый сам виноват в том, что его застали врасплох. Лживыми словами или по давности 37 его лишают имущества, а он даже не осознает этого. Случается это и в минуты досады или опасения, спора или гнева. Люди часто становятся жертвами заблуждения или увлекаемые сладострастием, или одолеваемые стра­хом. Все эти уловки играют на человеческом безволии. Истинное же знание ни одной из этих превратностей не подвержено.

IX. О вере, основанной на разуме, и о простой вере

(43, 1) Некоторые полагают, что они достаточно разумны от природы, и поэтому предпочитают ни с философией, ни с диалектикой дела не иметь, ни даже естественных наук не изучать, довольствуясь лишь простой и чистой верой. Но это все равно, как если бы они утверждали, что никакого ухода за виноградной лозой не нужно, но достаточно лишь посадить ее, чтобы иметь потом виноград. (2) Виноградная лоза — это аллегория Господа (Ин. 15:1). С нее, при должном уходе и искусстве, то есть, следуя Слову, мы получаем плоды. Уход же этот заключается в обрезке, окапывании, подвя­зывании и других работах, поэтому нам при­ходится пользоваться ножом, заступом и другими земледельческими орудиями. (3) И в земледелии, как и в медицине, искусен лишь изучивший относящиеся к ним науки о том, как лучше обрабатывать землю и как удачнее лечить. (4) Точно так же, свести разнообразные знания к истинному учению может лишь человек основательно ученый (xrhstomaqhU»). И для защиты веры от посягательств на нее он пользуется различными знаниями, почерпнутыми и из геометрии, и из музыки, и из грамматики, и конечно же из философии. Ибо кому нужен даже сильный атлет, не подготовленный к со­стязанию предварительными упражнениями?

(44, 1) Подобным образом приветствуют имя многоопытного лоцмана, «видевшего городов много и людей» 38, и имя врача, имеющего большую практику, за что и называют таких врачей эмпириками. (2) А кто во всех частных проявлениях добродетели видит идеал одной и той же правой жиз­ни, приводя в свидетельство тому примеры из истории философии как эллинской, так и чужеземной, тот весьма толковый исследова­тель истины и в самом деле «муж многоумный» 39. Такой человек является настоящим пробным камнем (так называли Лидийский камень, с помощью которого якобы можно было отличить настоящее золото от поддельного 40). Как этот камень, наш многоопытный муж и гностик, способен отличить софистику от философии, искусственную красоту тела от достигнутой упражнениями, еду от приправ, риторику от диалектики и, в христианской философии, ереси от истинного учения.

(3) Стремящийся приблизиться к уразумению божественного всемогущества должен стать философом для того, чтобы иметь верное представление о тех предметах, которые доступны только умозрению. Он должен также уметь различать между двусмысленными и по видимости схожими понятиями, которые встречаются в Ветхом и Новом заветах. (4) Ведь именно на двусмысленности поймал Господь дьявола во время искушения в пустыне. Поэтому не пойму, как же случилось так, что дьявол, которого некоторые считают изобретателем философии и диалектики, сам попался в сети своих же двусмысленностей?

(45, 1) И если пророки и апостолы не знали различных философских наук, а смысл многих пророческих и поучительных мест Дух, действовавший в них, выразил прикровенно, то не у всех слух одинаково подготовлен к пониманию смысла сказанного, и для уяснения этого необходима наука. (2) Сами пророки и ученики Духа смысл таких мест понимали без затруднения. Они уразумевали верой то, что Дух не открывал ясно, однако никто не в силах адекватно выразить это словами, не пройдя сначала некоторого предварительного обучения. 41 (3) «А эти заповеди, — говорит Писание, — запиши в себе двояким образом: на своей воле и в сознании твоем, дабы мог ты отвечать словами истины вопрошающим тебя» 42. (4) Но что есть это умение отвечать и спрашивать, если не диалекти­ка? 43 (5) Что же? Разве речь не является неким делом и не следует дело за словом? Если мы не поступаем в согласии с разумом (logw?), значит, мы ведем себя неразумно. Любое же разумное дело согласуется с Божественной волей, ибо «без него ничто не начало быть» (Ин. 1:3), — говорит Писание о Слове. Ведь Словом Бог все сотворил. (6) Только подъяремный скот трудится из страха. Неужели мы, именующие себя правильно мыслящими, признаем, что мы сами не понимаем смысла своих же благих дел?

X

(46, 1) Поэтому-то Спаситель, взяв хлеб, сначала сказал слова благодарности, затем, преломив, предложил его нам, чтобы мы вкушали него разумно и, постигнув смысл Писаний, вели себя в согласии с их заповедями. (2) Злоупотребление словом ничем не отличается от злодеяния. Неприязнь разит как меч, а злоречие наносит раны. Все это в равной степени гибельно. Таковы последствия всяких злых речей. А пользующиеся словом разумно приближаются к людям добро­детельным. (3) И словом ведь душа может быть в себя приведена и обращена к правоте и благочестивому образу жизни. Счастлив тот, кто одинаково хорошо владеет обеими руками, однако владеющий даром красноречия не имеет права порицать того, чей удел творить добро; а последнему, в свою очередь, не следует презирать первого. Каждому подобает действовать в соответствии со своими природными способностями. (4) Один проявит себя делом, другой подействует словом, как бы подготавливая путь для тех, кто способен совершать добрые дела, и побуждая слушателей к добродетели. Слово столь же спасительно, как и дело, а праведность не может быть неразумной. (47, 1) Нет благодеяния там, где нет благодетеля, нет ни веры, ни послушания без наставления и наставляю­щего. Будем поэтому помогать друг другу и словом и делом. (2) Эристики и софистики следует, тем не менее, старательно избегать, поскольку хитрые слова софистов многих не только очаровывают и уводят за собой, но и насильно захватывают, доставляя им Кадмовы победы, при которых нет победителя. (3) Истина говорится в псалме: «Праведник ос­танется жить навсегда и не увидит могилы, хотя и узрит смерть мудрецов» (Пс. 48:9—10) Кого псалом называет мудрецами? Уз­най о том из книги Премудрости Иисуса: «Не есть мудрость знание худого» (Сир. 19:19). Подразумевается здесь мудрость искусства разглагольствования и словопрения. (4) «Будешь искать мудрости у непотребных и не найдешь» (Притч. 14:6). А если станешь спрашивать, что это за мудрость, Писание даст ответ: «Уста праведника точат премудрость» (Притч. 10:31). И истинное учение, и софистика, следовательно, называются иногда мудростью.