Страница 8 из 12
– А как долго эта камера будет отключена? – поинтересовался Романис.
Борис возвратил глушилку Кипру и пояснил:
– Если судить по инструкции, до того момента, как кто-то ее снова включит. Или перезагрузит. Так что, парни, ушами не хлопать. Хотим мы того или нет, но на нас уже в некотором смысле началась охота. Так что, Кипр, всякий раз, выходя из пещеры, стерилизуй территорию. Да и перед возвращением кого-то из нас тоже. Если кто-то из нас идет сюда, то подает сигнал – ногтем скребет микрофон переговорника. Ясно?
– Дед, а блока питания глушилки надолго хватит? – наморщив лоб, спросил Дубаров.
– На сутки непрерывной работы. – Гаврилин взглянул на монитор, где высвечивался указатель уровня заряда батареи. – К тому же у нас есть резервный аккумулятор. Должно хватить с запасом.
– И последнее! – Зубово, как на школьном уроке, вскинул руку. – Если вдруг при мне эти самые сталкеры найдут что-то, к примеру, ящики, сундуки и так далее, мне самому такое добро отбить у них?
– Нет! – Борис категорично качнул головой. – Сначала надо поставить в известность меня, сказать по-немецки: «Он найден». Я объявляю общий сбор, и мы действуем, исходя из сложившихся обстоятельств. Все! Кончаем разговоры, на выход. Как говорится, с богом!
Один за другим они вышли из мрака пещеры в слепящее сияние начавшегося дня. Спецназовцы полушепотом, в нескольких словах распределили направления и моментально растворились в зелени разросшихся кустарников. Все они были словно близнецы, даже на головы надеты одинаковые камуфляжные балаклавы. Поэтому узнать, кто есть кто, можно было лишь по номеру на маске. У Гаврилина, разумеется, стояла единичка.
Каждый из спецназовцев имел при себе лишь самое необходимое. Воду брать не стали. Здесь, на острове, родников было в достатке. Бойцы взяли лишь сухой паек. Зато у каждого имелось по подзорке – миниатюрной оптической системе немецкого производства. Из оружия – десантные ножи натовского образца и австрийские пистолеты «глок» укороченной, двадцать второй модели.
Ничего из того, что могло бы указать на принадлежность команды к России, при них не было. Все только западное.
Борис бесшумно пробирался через жидковатую зеленку. Она была лишь бледным подобием тех африканских джунглей, где Борису меньше месяца назад довелось проводить ответственную операцию по освобождению заложников. Капитан вслушивался в каждый шорох. Его глаза непрерывно всматривались в любую деталь ландшафта.
Здесь, как и в дикой природе, главенствовал очень простой принцип: кто обнаружил, тот и победил. Если хищник первым заметит потенциальную жертву, то ему уже не надо будет думать, чем бы пообедать. Если возможная добыча раньше увидела опасность, то ей гарантирован главный приз – спасение от клыков и когтей.
Здесь, конечно, никто никого есть не станет. Но напряжение нисколько не меньшее, чем во времена пещерного человеческого бытия. Для Гаврилина провал операции был делом немыслимым в принципе.
Западные сторонники общечеловеческих ценностей считают, что бизнес важнее всего. Любые победы и поражения имеют свой денежный эквивалент. Задание выполнил – деньги получил. Операцию провалил – потерял. Только и всего.
Собственно говоря, монетизировать ведь можно все, что душе угодно. Например, если западный агент попался в России, то его отсидка в нашей тюрьме просчитывается не в годах, а в шпионских гонорарах, не полученных им.
А вот для русского спецназовца срыв ответственной операции является бедой куда более серьезной. Прежде всего в моральном плане.
Изучая европейские языки, Гаврилин с удивлением обнаружил, что во многих из них нет полного аналога русского слова «совесть». В некоторых отсутствует и такое понятие, как «честь». Или же оно звучит весьма своеобразно. К примеру, по-польски «честь» – это «гонор». Этим все сказано.
Борис наблюдал за обстановкой, старательно запоминал очертания ландшафтов, рисунок холмов и сопок, контуры заливов, врезающихся в берег. Этим же самым сейчас должны были заниматься и все его подчиненные. Сегодня вечером при свете фонарей они изложат на бумаге результаты своих наблюдений, что позволит повысить степень безопасности каждого из них в ходе выполнения операции. Если ты хорошо знаешь местность, то уже имеешь существенные преимущества перед противником.
Гаврилин форсировал каменистую балку, сплошь поросшую колючими кустарниками, взобрался на вершину холма, один из склонов которого обрывом уходил к морю, и почти сразу же в полукилометре от себя заметил двух мужчин и женщину. Они стояли на голом каменном пригорке, окруженном зеленью, и, судя по всему, что-то обсуждали.
Борис подобрался поближе, укрылся за пышно раскинувшимся кустом и достал подзорку, очень похожую на половинку театрального бинокля. Он покрутил розочку подстройки и поднес эту штуку к правому глазу. Теперь капитан видел все в деталях, как если бы стоял рядом.
Яркая блондинка в синем комбинезоне и светлой рубашке что-то горячо доказывала своим собеседникам, указывая рукой на юг. Кучерявый смуглолицый парень в одежке военного образца, похожий на уроженца Ближнего Востока, с ней категорически не соглашался, тыкал пальцем куда-то вправо. Третий, долговязый, огненно-рыжий тип в джинсовом прикиде, с озадаченным видом вертел в руках лопату. Он, как видно, не знал, кого из них поддержать.
Наконец блондинке удалось переспорить кучерявого мужика. Все трое начали спускаться в южном направлении.
Гаврилин быстро сориентировался и поспешил за ними.
После недолгого пути трио сталкеров оказалось в небольшой зеленой низине, меж двух островерхих каменных холмов. Кучерявый тип поводил вправо-влево портативным металлоискателем, неожиданно замер, потом еще немного подвигал туда-сюда бубликом датчика и что-то восторженно сообщил своим спутникам.
Рыжий субъект оживился, восторженно улыбнулся и начал торопливо копать. Земля так и летела в разные стороны. Блондинка и кучерявый фрукт наблюдали за ним и едва не подпрыгивали от нетерпения.
В какой-то момент рыжий субъект с выражением ликования на лице вскинул вверх лопату. Его кучерявый напарник натянул перчатки и начал торопливо разгребать руками землю.
Однако коллективные восторги длились недолго. Кучерявый мужик, с упоением орудовавший руками, вдруг растерянно замер, после чего стремительно отпрыгнул в сторону.
– Берегись! Всем назад! – крикнул он по-шведски своим спутникам.
Те мгновение помедлили и тоже ринулись в разные стороны. Теперь все трое выглядели испуганными и донельзя растерянными.
Они о чем-то переговорили и направились к ближней сопке. Время от времени все оглядывались на место своих раскопок.
Борис подождал, когда сталкеры удалятся на достаточное расстояние, потом подобрался к полянке и заглянул в раскоп. Увиденное его если и не напугало, то никак не привело в восторг. В центре ямы была видна ржавая немецкая противотанковая мина времен Второй мировой.
«Да уж, – мысленно резюмировал он, отступая назад. – Ни хрена себе, вот так клад нашли! Хорошо, что эта дура не рванула, а то могли бы все трое вознестись в один момент».
Капитан взглянул на сопку и увидел блондинку, бегущую в его сторону.
«Черт побери! Неужто заметила?» – мелькнуло в голове у Гаврилина, и он, не теряя ни секунды, быстро углубился в ближние заросли.
Но сталкерша примчалась сюда по причинам совершенно иного рода. Она подбежала к краю поляны, быстро подняла с земли сотовый телефон и, расстегивая пуговицы комбинезона, с мученическим выражением лица ринулась за валуны.
Через пару минут блондинка вышла оттуда с выражением счастливого умиротворения на лице. Она поправила одежду и неспешно зашагала в сторону парней, поджидающих ее.
«Понятно! – Борис усмехнулся, глядя ей вслед. – Эта умница специально уронила здесь телефон, чтобы иметь повод вернуться и решить свои секретные вопросы. Да, наверное, здорово ее прижало, а мужиков стесняется».
В этот момент сталкерша, как видно в порядке прикола, подобрала с земли увесистый камень и бросила его точно в раскоп. Раздался лязг металла. Девушка вскинула руки над головой, торжествующе выкрикнула что-то невнятное и вприпрыжку побежала вверх по склону холма.