Страница 10 из 12
13
В 15.30 Гордеев уже входил в контору юрконсультации на Таганской, 34. Кости на месте еще не было, и Гордееву пришлось довольствовать лишь Машенькиным кофе.
Он еще вчера договорился с Костей о встрече. Как и в вопросах высоких технологий, Гордеев был такой же неуч по части крупных финансов. Не совсем, конечно, неуч, но отстал безнадежно. Его страна развивается семимильными шагами, скачет с места на место, что кенгуру. В одном и том же месте сегодня могут действовать одни законы, а завтра картина меняется радикально с точностью до наоборот. Вышел из мейнстрима — все, начинай сначала. По поводу своей неграмотности Гордеев огорчался не очень сильно. Он был уверен в одном: если надо, он освоит любую сторону жизни за рекордно короткий срок. Еще на юрфаке он удивлял однокурсников своей чудовищной обучаемостью, когда однажды за одну ночь вызубрил чуть ли не назубок весь толстенный том по римскому праву, за что в итоге заслуженно любовался твердой «отл.», вписанной в зачетку нервной рукой профессора Арцыбашева.
— Привет, Юрец! — послышался бодрый голос Кости. — Давно ждешь?
— Не очень, — отозвался Гордеев. — Пришел и жду.
— Извини, старик, еще секундочку. Мне нужно срочно кое-куда звякнуть. В моем мобильнике что-то батарейки подсели.
— Возьми мой. — Гордеев не без бахвальства извлек из кармана новенькую, еще пахнущую свежим пластиком овальную «Моторолу».
Как и ожидалось, Костя вскинул брови.
— Откуда? От Проскурца?
— Аванс.
— Растешь, черт возьми, — резюмировал Костя, набирая номер на новой гордеевской «игрушке».
Пока он болтал, Гордеев думал, какая же это светлая голова придумала сотовую связь. С ее появлением человек перестал быть привязанным к дому, к конторе, к рабочему месту, где он, как правило, сидел в четырех стенах, взаперти, в ожидании телефонных звонков, изнывая от недостатка общения. А теперь ходит, где ему вздумается. Вот она — та самая долгожданная свобода!
— Хорошая штука, — сказал Костя, протягивая Гордееву телефон. — На, носи. И не теряй. Другого такого тебе еще долго не видать.
— Как знать. Никогда не угадаешь, что она выкинет в следующий момент.
— Кто она?
— Жизнь, кто же еще?
— А, ты все про это. Жизнь, друг мой, мы сами себе делаем.
— Да ну? А разве не мама с папой?
— Ну все! — не выдержал Булгарин. — Вступать в дискуссию по поводу твоих никчемных тем я не собираюсь.
— Да я тебя, в общем-то, и не призываю. Ты сам заводишься. Что, что-то там с клиентурой? Какие нелады? Говори, поможем.
— А разве не ты нуждаешься в моей помощи?
— Я, — кивнул Гордеев. — А завтра наверняка ты будешь нуждаться в моей. Никто ни от чего не застрахован.
— Гордеев, не обобщай, — брезгливо скривившись, отрезал Булгарин.
— Ладно, не буду.
Костя удалился выкурить сигарету, а когда через пять минут вернулся, на его лице уже как ни в чем не бывало лежала маска благостного умиротворения. Очевидно, никотин действовал на него каким-то гипнотическим образом, потому что, усевшись напротив Гордеева, он заговорил прежним тоном, переполненным дружескими нотами:
— Давай, Юрок, вываливай свои проблемы.
— Да, в общем-то, не проблемы это, а так, пара вопросов, — отозвался Гордеев.
— Тогда давай свою пару вопросов.
Гордеев положил на стол органайзер, открыл на нужной странице, куда обычно записывал все, что так или иначе нуждалось в пояснении, и заговорил:
— Сотовая связь. Мне нужно знать о ней все.
Булгарин с недоумением посмотрел на Гордеева, хмыкнул:
— Слушай, ты же только что от Проскурца. Ты у него разве не мог спросить?
— Я предпочел никакой информации на эту тему у него не получать.
— Почему?
— Боюсь, она может оказаться однобокой, так как он лицо заинтересованное. Специалист подобен флюсу.
— Мудро, — качнул головой Костя. — До классного лойера тебе остался один маленький шаг.
— Давай без комплиментов. У меня для них в голове ни пяди свободного места.
— Ладно. Сотовая связь, говоришь? Хорошо, тогда слушай.
Гордеев уселся поудобнее, приготовившись записывать.
— С ликвидацией старой монолитной структуры управления народным хозяйством, — говорил энциклопедически разносторонний Костя Булгарин, — и появлением новых категорий экономических субъектов, а именно фирм, коммерческих банков, акционерных объединений, бирж и прочих, которых нынче плодится не меньше, чем грибов после хорошего дождя, значительно возросла экономическая конкуренция.
— Вот новость! — проворчал Гордеев. — Ты мне Америк, пожалуйста, не открывай. Давай по существу. Ближе к телу, так сказать.
— Экономическая конкуренция означает одно: теперь успешная экономическая деятельность предприятий и организаций становится все более затруднительной, если отсутствует должное оснащение вычислительной техникой и средствами оперативного доступа к информации, рассредоточенной по многим системам и банкам данных как внутри страны, так и за ее пределами.
Практической и наиболее реальной основой для обеспечения большинства информационных потребностей может служить развитая сеть отечественных систем и каналов связи, охватывающая всю территорию страны и обозначаемая емким понятием «деловая связь». И здесь доминирующее положение занимают сотовые системы подвижной радиосвязи. Это принципиально другая структура, основанная на сотовом построении и распределении сигнала. Зона обслуживания делится на большое количество ячеек, именуемых сотами.
— Сотами? — переспросил Гордеев. — Шестигранники такие, да?
— Да, по форме они действительно напоминают пчелиные соты. Их радиус в среднем колеблется в пределах от полутора до пяти километров. Каждая из сот обслуживается отдельной базовой радиостанцией небольшой мощности, находящейся в центре ячейки. Совокупность же ячеек образует зону обслуживания. В центре зоны размещена центральная станция, соединенная проводными или радиорелейными линиями с телефонной сетью общего пользования и со всеми базовыми станциями, находящимися в зоне обслуживания. Абоненты могут осуществлять связь между собой и через центральную станцию выходить на любого абонента телефонной сети общего пользования. Понятно?
— Это все? — спросил Гордеев.
— Все, — сказал Костя. — Я думаю, тебе этого будет вполне достаточно. Еще вопросы есть?
— Полно, — сказал Гордеев, рисуя в своем органайзере соты-шестигранники. — Каким образом у тех, кто занимается телекоммуникационным бизнесом, такие сверхприбыли?
— Какие сверхприбыли?
— Ну как «какие»? У них же оборот — сотни миллионов баксов. А это ведь не алмазы, не золото и даже не нефть с алюминием.
— Такие доходы остались в далеком прошлом. Августовский кризис им крылья так подрезал, что мама не горюй. А пока системообразующие банки не накрылись медным тазом, телекоммуникации действительно были самой бурно развивающейся отраслью новой российской экономики, а самым прибыльным сектором этого рынка была сотовая связь. Теперь они еле-еле концы с концами сводят, а прошлый год вообще закончили со страшными убытками. Но, правда, еще держатся.
— Ну а раньше откуда такие обороты? Это же не массовая какая-нибудь, а, можно сказать, элитарная связь.
— В том-то и дело, что элитарная. Когда народ на перестроечной волне стал набивать карманы зелеными хрустами, мобильник стал таким же символом преуспевания, как шестисотый «мерс» или «гранд чероки». Потому и стоил нехило — до двух штук, да еще за разговор по полбакса за минуту. Вот и посчитай. Мобильник тогда был не средством, а атрибутом крутизны и символом власти. По его наличию узнавался чувак влиятельный, богатый, а по его отсутствию — не очень, то есть, проще говоря, лох. Кому же охота выставлять себя напоказ лохом? Вот народ-то из кожи вон и лез, чтобы повесить на пояс такую же штуковину, что и у тебя. — Костя показал на стол, где молчаливо лежала «Моторола». — А те, кто эти мобильники распространял, на простоте человеческой откровенно наживались. Да тот же твой Проскурец. Вот почему наша сотовая связь — самое дорогое удовольствие в мире.