Возвращение к людям

— С одним из них пришлось иметь дело.

— Да брось заливать! Ты что, ее убил?

Ната, опередив мой ответ, быстро указала рукой на наши ноги — грубые мокасины, с немалым трудом сшитые из шкуры едва не погубившего нас монстра, очень даже неплохо заменили собой прежние, вконец истертые в скитаниях по городским окраинам. Потом девушка коснулась ожерелья из когтей и зубов, висевшего на моей шее. Ее стараниями, часть из резца, вырубленного ею из пасти Бурого, теперь находилась точно посередине… Череп, внимательно присмотревшись, уважительно кивнул — на его поясе тоже красовалось подобное украшение, но, чуть более крупного размера.

— Это что, типа завалили? Не хило… Ствол видать, припрятан? Такое сотворить только с винторезом под силу — голыми ручками не возьмешь! А что, Сова, ты вот такого пока не осилил! Пришлые, покруче, да?

— А правду говорят, что те, кто живет в городе, питаются людьми?

Мы с Натой одновременно рассмеялись:

— Нет. В городе просто некому питаться остальными…

— Нет?

— Нет. Мы — единственные.

Наш ответ произвел гнетущее впечатление — многие вновь понурили головы. Сова вполголоса заметил:

— Люди долины все еще верят в спасение… Что кто-то придет, и позаботится о них. Но из руин уже давно никто не выходит. Они — первые, после тех, про кого говорил наш доктор.

— Доктор?

Я с интересом обернулся к Доку. Тот равнодушно кивнул:

— Да называйте меня, как все. Док удобнее…

— А много ли животных находится в долине? — я решил поменять тему.

— Много. Вначале было мало, до тех пор, пока земля не стала покрываться травой и кустарниками. Они росли, как сумасшедшие, одной недели хватило, чтобы из ростка вырастал куст, высотой с метр. Вряд ли среди них много таких, которые вы видели в прошлом. Тебе Сова лучше всех расскажет — он бродит по долине постоянно…

Индеец неопределенно кивнул. Он, не спеша, достал длинную трубку — я уже не поражался ее сходству с трубками североамериканских индейцев. Но в этом человеке и его одежда, вещи, или манера поведения — все казалось каким-то нереальным…

— Белая Сова знает много новых животных. Но мой брат и сам видел их. Если говорить о самых редких… Даже не скажу. Людям долины чаще встречаются большие кролики, которых вы называете Кролами, и подземные свиньи, с лапами как у кротов.

— Свинорылы!

Сова кивнул.

— Пусть так. Кроме этого, мы знаем больших животных, очень похожих на овцу и корову одновременно. Овцебыки — так назвала их жена нашего нового друга.

По лицам некоторых сидящих пронеслась тихая волна удивления… Все видели, насколько юна моя подруга, и, похоже, мало кто предполагал, что она является кем либо, иным, кроме случайной попутчицы, или дочери!

Сова заметил выражение глаз собравшихся, и добавил:

— Я согласен с ней — это название лучше всего подходит для этих зверей. Их, только в Низине, около двух сотен. Но будет и больше, как только лето вступит в свои права, и когда пройдут последствия наводнения. Белая Сова и его новые друзья попали в воды Синей реки…

— Сова, про какое наводнение ты говоришь?

Интерес, вызванный нашей парой, мгновенно перекинулся на упоминание о стихии…

— Разве здесь не было слышно грозы, и не шел дождь? Что-то случилось там, высоко в горах… Я думаю, верхнее озеро, запертое средь скал, нашло себе дорогу и выплеснулось сквозь ущелье в русло западной реки, которую все знают, как Гнилое дно. А оттуда — на низкую землю, возле ее берега. Но больше она не гнилая — вода заполнила реку полностью и сделала ее синей!

— Здорово, — пробурчал Аптекарь. — Теперь и на запад пройти нельзя…

— Когда это Аптекарь пытался пройти в другие стороны? — Сова чуть прищурил глаза. — Какая ему разница, есть проход из долины через русло бывшей реки, или нет? Он все равно останется возле поселка, боясь даже собственной тени! Он не сможет даже найти в себе мужество любоваться, как зазеленеют склоны предгорий и участки земли, которые еще не покрылись травой.

— Или зажелтеют. Или засинеют. Тут сам черт не разберет, что прет из этой земли…

— Вторые по численности — травяные козы. — Сова спокойно продолжал рассказывать про увиденных им животных. — Они также намного выше настоящих, но к тому же быстрее и хитрее своих собратьев — овцебыков. А их самцы опасны — я видел, как вожак одного стада с легкостью насадил на рога волка. Надо заметить, все животные, бывшие ранее безобидными, теперь гораздо более дики и лучше вооружены. Они стали злобными, более приспособленными к жизни в прерии, чем люди. Но Сова не уверен, что видел и знает про всех зверей долины! Она тянется на много дней пути от Каньона смерти и до появившихся вод Синей… И вся покрыта лугами, высокой травой, множеством малых и средних озер и речушек, холмами и лесами. По сути — территория, на которой вполне могут затеряться десятки тысяч ее обитателей. Но Сова намерен посетить самые дальние стойбища и увидеть все, что происходит на этой земле.

— Увидишь, как же… — с места, где сидел Аптекарь, вновь донеслось недовольное бурчание.

Сова чуть повысил голос.

— Иногда попадаются такие животные, какие, по-видимому, раньше происходили из самых крупных. Возможно, бывшие буйволы, лоси, или зубры. Они предпочитают бродить маленькими стадами по три-четыре особи, не больше. Но, может быть, их просто и нет в иных количествах. Они никого не боятся, кроме, возможно, тех же Бурых или больших стай волков — и это из-за своих размеров. Сова измерил след копыта одного — моя нога встала четыре раза в отпечаток!

Я ошалело посмотрел на индейца — не привиделось ли нашему «брату»? Но он спокойно продолжил:

— Ни одно животное, будь то кролы, козы или джейры — не повторяют друг друга, как две капли воды. У каждого есть что-то, что делает его немного отличным от остальных. Док говорил, — Он кивнул в сторону ветеринара. — Природа очень быстро производит отбор выживших, отбирая самых приспособленных для новой жизни! Они смешаются, дадут потомство, и их потомки населят долину и те земли, про которые мы ничего не знаем.

Сова затянулся из своей трубки, делая паузу в рассказе. Мы молча внимали тому, что говорил этот человек, столь разительно отличающийся от всех прочих. Все это было вовсе не лишним знать и нам.

— Что до тех, кто раньше вел дикий образ жизни — в лесах и лугах! — мне попадались немногие. Есть косули, почти полные копии своих предков, если можно, так сказать. Но эти, новые, не такие быстрые, с более короткими ушами и раза в три крупнее. Ежи — те достигают колена, и их иголки, обработанные горячей водой и паром, годятся как крючки для ловли рыбы. Надо только знать, как их гнуть… Питаются червями, которых появилось великое множество. Кстати, они не гнушаются и живой добычей — Сова видел смерть, сломавшего лапы, крола. Еж подобрался вплотную и просто перегрыз ему горло. Но ежи и сами вполне съедобны… Если не слишком приглядываться к их мясу. Оно коричневое…

— Ну, в принципе, есть можно всех — даже свинорылов. — Аптекарь сумрачно кивнул на замечание индейца. — С голодухи все сожрешь!

Я выразительно посмотрел на Нату. Она согласно кивнула — помнила рассказ, про мою первую охоту, с Угаром.

— Черепахи-жуки. Или жуки, ставшие словно черепахи. На вид противны, на вкус — еще хуже. Вот их есть не советую — отравитесь. Скорее всего, это и есть черепахи. Но сейчас трудно различить прошлых животных, от тех, кто появился им на замену. Раньше ни один волк не умел лазить по деревьям, а несколько дней назад я убедился в том, что попадаются и такие. Но, возможно, что это была большая кошка. Их расцветки сильно похожи, а проверять вблизи, было бы глупо. Белая Сова не рискует понапрасну… Те же собаки — смесь невообразимо чего, но столь же кровожадны, что и волки, и гораздо меньше боятся человека! Мелких шавок давно уже нет, оставшиеся словно сделаны с одной копии! Если их больше, чем два или три — встреча многих из присутствующих, закончится для человека только смертью!

Люди с опаской посмотрели на Угара. Наш пес безмятежно дрых, положив громадную голову на собственные лапы…

Конец ознакомительного фрагмента.