Катастрофа

- Какая бомба? Где бомба?

- Разве вы не в тюрьме, мистер Райт?

- Как видите, милый, я не в тюрьме.

- И вам ничего не сделали?

- Как видите.

Сэм забывает про свою рану. Он хватает Джека Райта за руку и тянет его в уголок аптеки.

- Я должен сказать вам что-то, мистер Райт.

- Но, может быть, время терпит, мистер? У вас плечо в крови. Сделайте себе раньше перевязку.

- Нет, нет, мистер Райт. У меня болит в другом месте, вот здесь, стучит себя в грудь Сэм. - Перевязка не поможет.

- Чудак! - пожимает плечами Джек Райт и отходит с Сэмом в угол. Сэм пыхтит. Он не знает, с чего даже начать. И вдруг выпаливает:

- Это я бросил бомбу!

Райт недоуменно смотрит на него.

- Тогда... Пятнадцатого числа... Из вашего клуба "Пятиконечная Звезда"...

- Вы? Зачем же вы это сделали, мистер? Кто вам ее дал?

Джек Райт сверлит блестящими глазами Сэма.

- Кто вам дал бомбу?

- Кингстон-Литтль, мистер.

- Кингстон-Литтль? Лично?

- Лично. Сам. У себя на квартире.

- Вы были патриотом, мистер?.. Не знаю, как вас зовут.

- Сэм. Меня зовут Сэм... Я был патриотом. И безработным. Кингстон-Литтль заплатил мне двести пятьдесят долларов...

- Ага! Ага! Отлично, мистер Сэм! Отлично! Делайте скорее свою перевязку.

- Мистер Райт. Еще одно словечко. Кингстон-Литтль уверял меня, что это не бомба, а хлопушка.

- Ладно, ладно, Сэм. Ждите меня здесь. Через десять минут мы поедем.

В дверях Джек Райт останавливается на минуточку в раздумьи и возвращается к Сэму.

- Слушайте, товарищ. Вы не боитесь рассказать все это на митинге патриотов в лицо самому Кингстон-Литтлю?

- О, мистер, я брошу все в лицо этому мошеннику. Я ничего не боюсь.

- Отлично, мистер Сэм, отлично!

В большом крытом пакгаузе у гавани, тускло освещенном несколькими угольными лампочками, выступает Кингстон-Литтль. Его коротенькое, толстенькое тело взгромоздилось на тюк с хлопком, заменяющий трибуну. Он машет руками, точно птица крыльями, и бросает в тесную, плотно сбитую толпу патриотов свою идею срыва великой забастовки:

- Завтра с утра на всех фабриках Нью-Йорка начнется прием новых рабочих. Идите работать. Вы получите двойную плату. Патриоты должны помочь правительству справиться с этой чумой, занесенной к нам из Москвы. Двойная плата и акция компании "Гудбай", дающие высокий дивиденд, в рассрочку каждому патриоту.

Человек десять проталкиваются к Кингстон-Литтлю.

Они окружают тесным кольцом Сэма и пробивают себе дорогу локтями и кулаками. Они кричат во всю силу своих глоток "ура", как и настоящие патриоты, и им очищают дорогу. И, пробившись к тюку с хлопком, Сэм кричит Кингстон-Литтлю:

- Мистер Литтль! Мистер Литтль! Я хочу сказать несколько горячих слов. Я только что из Бродвея, из самого гнезда красных. Дайте мне слово.

- Пусть говорит! - кричат во все горло десять человек, сгрудившись вокруг Сэма.

- Пусть говорит! - подхватывает собрание.

- Говорите, мистер Сэм, - приглашает его жестом на тюк хлопка Кингстон-Литтль.

И вот Сэм на тюке, рядом с Кингстон-Литтлем. Вместе с кровавым плевком он выбрасывает из своей груди:

- Товарищи! Вы помните бомбу на Бродвей-стрите? Кингстон-Литтль подскакивает, хватает Сэма за руку.

- Молчите, болван! Об этом теперь не время говорить.

- Пусть говорит! - орут товарищи Сэма.

- Дайте ему говорить! - грохочет собрание.

И Сэм говорит.

- Эту бомбу бросили в патриотов не красные. Эту бомбу дал мне Кингстон-Литтль и велел мне бросить в вас.

Кингстон-Литтль опять подскакивает и хватает Сэма за горло.

- Ты лжешь, бестия! Тебя подкупили.

- Да, подкупили! - оттолкнув Литтля, кричит Сэм. - Этот мошенник заплатил мне двести пятьдесят долларов. Он втер мне очки. Он втирает вам очки, товарищи.

- Долой агентов Москвы! - кричит Кингстон-Литтль.

- Долой! Долой! - подхватывают все. - Бей его!

И вдруг на трибуну вскакивает высокий тонкий человек с алым крестом на лбу.

- Я - Джек Райт, коммунист! - бросает он металлическим голосом.

Кингстон-Литтль цепенеет. Все собрание цепенеет.

- Кингстон-Литтль подстроил историю с бомбой, чтобы упрятать нас в тюрьму. Для своей игры он не пожалел вашей крови. Гоните вон Кингстона-Литтля. Он лакей миллиардеров.

Толпа патриотов бросается к трибуне с ревом:

- Ложь! К суду Линча красную собаку!

Другая толпа патриотов стучит палками и кулаками,

В правом углу пакгауза гремит выстрел. Пуля свистит у уха Райта. Кто-то обрезает электрический провод. Свет гаснет. Свалка. Револьверные выстрелы хлопают, как удары бича. Десять человек с Джеком Райтом во главе вырываются из пакгауза на улицу и, сев в автомобиль, мчатся из гавани в город.

VIII

- Алло! Кингстон-Литтль вызывает мистера Ундерлипа.

Это правда? Фоторадиофон работает? Или слух лжет. Ундерлип решительно не верит своим ушам.

Но труба фоторадиофона упорно выкликает.

- Алло! Алло! Мистера Ундерлипа...

- Как, как? А ну-ка, повторите еще раз.

- Вызывают мистера Ундерлипа! - труба фоторадиофона гремит на всю комнату.

Отлично. Очень... Итак, красным-капут. Все приходит в порядок. Будет свет. И вода. И акции. И дивиденды. Ура! Ура! Молодцы патриоты.

- Я, это я, Ундерлип, Кингстон-Литтль.

- Дорогой Кингстон-Литтль, скорее же. Ну, ну!

Коротышка Кингстон-Литтль на экране - весь как есть. Только вот голова... Она точно в белой ермолке от лба до затылка и ушей забинтована. Ранены? Пустяки? Отлично. Превосходно. Ну же?

Разве мистер еще не знает? Эге! В Америке сыскался человек, который умеет употреблять порох. Кто такой? Генерал Джордж Драйв. Железная рука! Каменное сердце!

Кингстон-Литтль потрясает своим кулачком в воздухе. Это означает железную руку. Потом он ударяет себя кулачком в грудь, демонстрируя железное сердце генерала Драйва.

Генерал Джордж Драйв сказал: "Нам не нужны говорильни". Теперь эти золотые слова стали лозунгом всех патриотов. Палата распущена. Сенат тоже. Президент распущен... То есть нет. Президент передал свои полномочия генералу Джорджу Драйву.

Что мистер говорит? Это пахнет диктатурой? Совершенно верно, диктатура. Железная и беспощадная. Генерал Драйв не знает разных фигли-мигли. Что такое "фигли-мигли"? Генерал не любит дипломатии. Например, в Бостоне были взяты в плен две тысячи красных.