Тень над небесами

Беспокойство вызывал еще и Хельмут. Кровь отхлынула от его лица, от чего наш водитель стал похож на трехсотлетнего вампира, за тем лишь исключением, что его грудь мерно поднималась и опускалась — фольклорные кровопийцы ведь, как известно, не дышат. Следовательно, Хельмут жив и здоров, просто не в себе, как и все мы.

Пришлось снижать скорость — света фар хватало лишь на десять-пятнадцать метров, после чего он упирался в непроходимую преграду — и крепко сжимать успевшую растянуться колонну. Дистанция между автомобилями сократилась сообразно дистанции, какую покрывали лампы фар, плюс идущим сзади нельзя было использовать дальний свет. Нашим взорам оставалась доступна лишь дорога, лишь небольшой участок ее ровного зернистого полотна темно-серого цвета.

Глава 20. Гости

Всю жизнь я мечтал посетить Австрию, но каждый раз откладывал этот праздник, говоря себе, что в такие места не приезжают «по-студенчески», чтобы экономить на всем, жить в клоповнике а-ля хостел и второпях, галопом промчаться по достопримечательностям, чтобы через неделю уехать. Нет, я всерьез подкапливал деньги и планировал с чувством, толком и расстановкой провести в этой удивительной стране ровно две недели, насладившись и ее неповторимой природой, и городами, казавшимися мне необычайно притягательными, и полутемными кафе в тихих переулках. Сам не знаю, почему именно Австрия, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Даже съеживающийся под давлением кризиса рубль не пугал меня, поскольку доходы с переводов поступали в основном в валюте, от зарубежных заказчиков. По планам, нужная сумма была бы собрана уже в сентябре, то бишь через каких-то три с половиной месяца.

А вот теперь (ирония судьбы, не иначе) мы колесим по трассе А21, следуя по тянущемуся от Франции до самой Киргизии маршруту Е60, а за окном не видно ни зги. Что ж, похоже, не суждено мне насладиться красотой сочных австрийских лугов, величественных Альп и мрачноватой и возвышенной Вены. Забавно, из путешествия в Австрию я так и запомнил только подсвеченный лоскут асфальта впереди, и ничего больше.

Скорость мы сбавили не зря. На подъезде к столице Хельмуту пришлось резко давить педаль тормоза — мы едва хорошенько не вписались в бок белоснежного прицепа, некогда ведомого новенькой сканией, а теперь монументально стоящего поперек дороги. Прицеп бы вряд ли сильно пострадал, а вот мы — запросто. Берта от резкого торможения подняла обиженный лай, она ведь только-только задремала. Да и меня этот небольшой форс-мажор вывел из странного состояния, когда в голове бесконечно вращается круг из одних и тех же мыслей. Подобный самогипноз частенько возникает в общественном транспорте после тяжелого дня, когда едешь, отстраненно уставившись в одну точку, и неспешно размышляешь обо всем и ни о чем. Прям нирвана.

Сзади взвизгнули шины форда, спустя долю мгновения раздался еще один такой же звук, почти слившийся с сухим хлопком удара. Виктор не справился с управлением и не успел полностью остановиться, слегка боднув задний бампер машину Семена. Пластик лопнул и треснул, но на этом повреждения ограничились.

Чтобы узнать это, мне пришлось выйти наружу. Я сделал это первым, Виктор, Семен и остальные в нерешительности мялись, точно боялись, что темнота проглотит их, стоит открыть дверь. Хельмут попытался удержать меня в машине, предостерегающе вскрикнув, но я только отмахнулся.

Последняя беседа с незнакомцем окончательно превратила меня в глазах других в эдакого носителя сокровенного знания — видели таинственного человека многие, Виктор даже перекинулся с ним парой слов, но больше всего информации досталось мне. Справедливости ради, я действительно ничуть не боялся покинуть теплый салон. Ну, правда, что еще может случиться? Хуже не будет, даже если эта аномалия убьет меня. Если не она, то найдутся другие желающие — зомби, люди, одичавшие собаки, которыми меня успел постращать Хельмут, или еще какая хрень.

Снаружи оказалось прохладно, но не более того. Я ожидал, что ветер швырнет мне в лицо могучий ледяной порыв, заставит покрыться мурашками и зажмуриться, а то и собьет дыхание. Но нет, температура опустилась градусов до тринадцати-пятнадцати, что вполне свойственно весенним ночам, но и только. Ветра, кстати, совсем не было. Полный штиль.

Покидать освещенный фарами форда участок было некомфортно, но необходимо и, хоть за островком света все тонуло во тьме, я все же сделал это. Положил левую руку на крышу машины, обошел ее и вновь очутился под светом ламп, на сей раз от машины Виктора. Его мицубиси с фордом Семена разделяло полтора метра — именно на столько отскочил вперед Семен, прежде чем оттормозиться в пол.

Никаких серьезных повреждений, ерунда. Мицубиси и вовсе выглядел целым, его бампер оказался крепче. Немного пострадало только крепление номерного знак и, собственно, сама табличка. Она одиноко повисла, держась на одном болте, и я просто сорвал ее и вышвырнул. Звука от падения слышно не было. Что же там, за этой завесой?

Семен с Виктором тоже осторожно вышли, убедившись, что я жив и здоров.

— Извини… — начал было Виктор, но Семен сморщился и помотал головой.

— Да ерунда. Теперь пойдем осторожнее. Ну и холодрыга, а темно как! Как будто глаза выкололи, блин. О, а еще голоса звучат как-то странно, не кажется?

Кажется, кажется. Голоса сопровождались странным негромким эхом, похожим на реверберацию из гитарного процессора, и звучали тише, чем обычно. Чтобы собеседник, стоящий в метре, хорошо расслышал, приходилось прилагать усилие. Еще не кричать, но и не говорить в спокойной, привычной манере.

— А если это что-то типа радиации? — продолжал Семен. — Траванемся и будем потом медленно издыхать, в дороге.

— И что? — пожал плечами Виктор — у него, кажется, было схожее с моим настроение. — Вот беда-то, отбросить копыта в мире, где не осталось ни людей, ни света. Я даже радиации ждать не буду, если везде так.

— Звучало бы патетично, не будь ты прав, — признал я. — Ну, собрание окончено, повреждений нет, все мы живы-здоровы, просто темно вокруг, а это уж переживем. Едем дальше. Сколько времени, кстати?

— Четыре часа, — отозвался Виктор, глянув на часы. — Да, едем и поскорее. Все боюсь, что эта хрень как-то повлияет на машины, и тогда кранты. Дальше только пешком.

— Далековато, — усомнился Семен, однако выбора нам никто не оставил. — По коням. Не хочу на своих двоих ходить по этому аду.

Пробку мы, конечно, объехали. Для этого пришлось рулить обратно, но недолго — к счастью, через три километра нам попался технический проем в бетонном разделителе, и мы покатили по бывшей «встречке», на наше счастье почти пустой.

Убаюканный плавным движением вперед, я заснул. Проснулся спустя два часа и сначала испугался, но быстро вспомнил, почему за окном стоит непроглядная темень, и успокоился.

Хорошей новостью стало то, что водители приспособились к изменившейся обстановке. Вперед выдвинулся Виктор — противотуманные фары в сочетании с дальним светом на удивление неплохо рассекали плотную завесу мрака, что позволило снова нарастить скорость, перейдя порог в сто километров в час. Правда, дистанция между машинами осталась неизменной, так что всем водителям пришлось включать внимание, что называется, «на полную», и тормозить в случае чего синхронно. Здесь под удар попадал Хельмут с его древним автомобилем, которому ощутимо не хватало чувствительности тормозов.

Один раз вдалеке что-то коротко громыхнуло, да так сильно, что небольшой мост, который мы в тот момент пересекали, заходил ходуном, грозя развалиться и отправить нас на стремительное и смертельное рандеву с землей или водой (без понятия, что там под ним). Хотя, учитывая уже открытые нами особенности аномалии, взрыв мог раздаться и где-то поблизости, просто звук оказался обманчиво далеким. На всякий случай поехали еще быстрее, в который уже раз рискуя всем полечь из-за нелепой аварии.

Кажется, вместе с грохотом где-то слева что-то сверкнуло, но, если и так, то вспышка была уж слишком короткой. Хельмут ее не заметил, совсем сникший Бастиан был не уверен, и только я доказывал самому себе, что к нам сквозь плотный слой тьмы прорвалась крупица какого-то сияния, что это все мне не померещилось.