Страница 72 из 85
Державший пистолет китаец упал, держась за окровавленную голову. Выпавший из его руки револьвер валялся рядом. Даррелл вылез из бассейна и схватил оружие, но в этот миг чья-то рука железной хваткой стиснула его лодыжку. Даррелл обернулся и дважды в упор выстрелил в голову второго китайца, высунувшегося из бассейна. Тем временем нападавший, который лежал на полу, зашевелился, словно пытаясь встать. Даррелл, распаленный гневом, нанес ему страшный удар в висок рукоятью револьвера.
Покончив с обоими противниками, Даррелл выпрямился и обвел глазами комнату. Из всех присутствующих в живых он остался один— Ниси и оба китайца были мертвы. Пол был залит кровью. Вода в бассейне стала розовой.
Даррелл нашел свою одежду там, где ее аккуратно сложила Ниси. Руки его тряслись. Все тело била мелкая дрожь. Он вытерся огромным пушистым полотенцем, прислушиваясь к приглушенным крикам, доносившимся из глубины дома. К женским голосам присоединились мужские: последние клиенты спешили удалиться. Добропорядочные японцы не хотели иметь неприятности с полицией.
Несколько секунд спустя Даррелл был уже полностью одет и готов к выходу. Пододвинув пистолет поближе, он в последний раз прислушался.
Он не знал, здесь ли находится Йоко. И уже никогда не узнает, ведь Ниси мертва. Скорее всего, Иоко, заскочив в Дом кукол, уехала в горную лачугу своего деда.
И именно туда направилась Лиз Прюитт.
Внезапно Даррелл почувствовал, как у него тревожно засосало под ложечкой.
Глава 20
В горах вокруг Сендая сумерки сгустились рано. Дождь совсем перестал и лишь сизый туман окутал верхушки одетых в багрянец деревьев и запеленал призрачным покрывалом крутые склоны лесистых долин. Даррелл взял напрокат машину и покатил в сторону славившегося минеральными ваннами и горячими источниками курорта Нинзе, близ которого примостилась в горах лачуга старого Камуру. Встречных машин попадалось немного, хотя время от времени туман рассекали снопы света, испускаемого фарами внезапно вынырнувшего из-за поворота автомобиля.
В центре Нинзе царило оживление. Даррелл остановил машину напротив ресторанчика суси, чтобы поподробнее узнать, как добираться. Старика Камуру хорошо знали и Дарреллу не составило труда выяснить все, что он хотел. Он уже изрядно проголодался, но задерживаться, чтобы перекусить, не стал, подгоняемый смутной тревогой.
Машина прогромыхала по старенькому деревянному мосту, сразу за которым дорога круто сворачивала направо и, как Даррелла и предупреждали, — разветвлялась. Он проехал мимо двух современных коттеджей, за которыми голубело небольшое озеро, зажатое с двух сторон горными отрогами. Время от времени между деревьями пробивались огоньки окон, потом и их не стало. Лес сгустился. Дорога поднималась в гору. Даррейл миновал заброшенный подъемник, вдыхая свежий воздух, напоенный сосновым ароматом. Тревожное предчувствие нарастало.
Еще один поворот, оставленный по левую руку ручей, и дорога внезапно уткнулась в традиционный японский домик, который угнездился на самом краю утеса, нависшего над раскинувшейся внизу долиной. Днем отсюда открывался бы вид, от которого захватывает дух, подумал Даррелл. Теперь же, в вечернем тумане, картина казалась жутковатой.
Слева, в кустах за маленьким мостом что-то блеснуло. Даррелл внимательно посмотрел на домик. Ни в одном окне свет не горел. Это настораживало. Даррелл выбрался из машины и осмотрелся. На небольшой стоянке в стороне от дома застыли два автомобиля. На одном из них — с сендайским номером — приехала Лиз Прюитт. А кто на другом— Йоко? Этого Даррелл не знал. В подземном гараже, примыкавшем к коттеджу, стоял старенький грузовичок «тойота». Автомобиль Камуру? Даррелл нахмурился и прислушался. В отдалении журчал ручей и квакали лягушки. Почти совсем стемнело. Вспомнив о странном металлическом блеске, привлекшем его внимание минуту назад, Даррелл, прежде чем зайти в дом, спустился с дороги, осторожно прошагал по маленькому мостику и приблизился к кустам.
Позади них стоял еще один автомобиль — американский «форд». Похоже, водитель не слишком внимательно относился к машине — на капоте и передней дверце виднелись свежие вмятины и царапины.
Даррелл глубоко вздохнул и направился к домику. Бесшумно ступая по траве, он приблизился к нему вплотную, достал пистолет и замер, прислушиваясь.
Ничего не случилось. Где-то в горах заухала сова. С крыши домика капала вода. Раздвижные створки и двери домика были плотно прикрыты.
Даррелл обогнул дом сзади, ступая по мягким сосновым иголкам, усеявшим все подступы. Никто его не окликнул. Здесь тоже, как и в жилище старого Камуру под Сендаем, за домиком стояла отдельная мастерская — довольно длинный сарайчик, над которым нависали ветви разлапистой сосны. Двери мастерской были закрыты, и на них висел огромный замок. Даррелл попытался заглянуть в окно, но внутри было темно; в сумеречной мгле ему удалось различить лишь кое-какие слабо поблескивавшие инструменты. Слева запахло свежими стружками. Даррелл присмотрелся и увидел целую гору стружки и опилок под соседним окном. Приблизившись к нему, он всмотрелся внутрь и увидел странный округлый предмет, отсвечивавший розоватым.
После минутного размышления Даррелл снял пиджак, обмотал им кулак и одним резким движением разбил оконное стекло. Затем, аккуратно вытащив из рамы острые осколки, забрался внутрь.
В ноздри ворвался запах свежих стружек, какой-то масляной краски и — крови.
Осторожно ступая. по деревянному полу, Даррелл приблизился к непонятному предмету и почти сразу понял, что это такое.
Перед ним был затылок лысого мужчины, обрамленный в нижней части жиденькими седыми волосами. Старик сидел на деревянной скамье, зажав в руке незаконченную куколку кокеси. Рядом лежала стамеска. Даррелл не сомневался, что перед ним Камуру-сан, дедушка Йоко. Из спины под левой лопаткой торчало длинное, как стилет, шило. Должно быть, его же собственное, горько подумал Даррелл. Лицо старика казалось умиротворенным — он был счастлив, занятый любимым делом, и даже не подозревал о том, что сзади подкралась смерть.
Даррелл прикоснулся внешней стороной ладони к морщинистой щеке старика. Она поросла однодневной щетиной, глаза остекленели.
Кожа была еще теплой.
Даррелл осторожно выдохнул. Больше он ни к чему не прикасался. Его глаза, привыкшие к темноте, сначала выхватили из мрака лавку, стены мастерской и деревянные стеллажи, уставленные куколками. Затем он повернулся и увидел то, что отчаянно не хотел увидеть, страстно надеялся, что никогда не увидит.
Лиз Прюитт все-таки добралась до этого места.
В углу мастерской лежала куча старых тряпок, и Лиз швырнули на нее, как одну из сломанных куколок старика Камуру. Ее ноги под неестественным углом свешивались в сторону, а голова безжизненно поникла на грудь.
В отличие от старого японца, Лиз приняла не легкую смерть.
Она умерла, преисполненная ужаса, в смертельном страхе, сковавшем ее черты и неузнаваемо исказившем когда-то прелестное лицо. Ее кончина была мучительной, и каждая клеточка ее естества протестовала и вопила, восставая против этого кошмара.
Лиз постигла та самая страшная участь, которой она так боялась.
Ее кожаная сумочка валялась рядом. Превозмогая себя, Даррелл нагнулся, поднял сумочку, раскрыл и извлек из нее, деньги и маленькую зеленую коробочку со шприцем и тремя ампулами для забора крови. Проверив ее содержимое, Даррелл упрятал коробочку в карман, нагнулся и надвинул веки на широко раскрытые в безмолвном ужасе, невидящие глаза Лиз Прюитт.
Больше он не мог для нее ничего сделать.
Глава 21
Даррелл выбрался из окна и прислушался. Все так же журчал ручей и квакали лягушки, в посвежевшем воздухе пахло сосной. День закончился. Лишь слабое зарево мерцало над горами там, где горели огни вечернего Нинзе. Губы Даррелла холодила ночная сырость, а сердце грыз бешеный гнев.
Как он не уберег Лиз!