Страница 4 из 7
-- Ну что, милая! Довольна?- Он хитро улыбался.
Не знала, что сказать, медсестра, а только кивнула. Потом ответила.
-- Уж замуж невтерпёж!... Хочешь - оформляться будем! Поселюсь у тебя в твоих хоромах и буду рабой твоей!
-- Из нот пасыбл! Я одинок и не живу в браке с земными женщинами. Это был прекрасный порыв, но он завершился. Желание исчерпано. Прощай.
-- Чего же теперь мне делать? Как жить? Тоска теперь домой-то идти! Замутил мозги девушке и на сторону?!
-- Нечего мутить-то было...Пустота внутри была. .. У тебя тело знатное. Я ценю твой тип сложения - это мой рок, мое проклятье...Помню под Аустерлицем я встретил такую, как ты, в последний раз, пришлось изображать гвардейского офицера и играть на скрипке... И как я вас нахожу- одному Богу известно... Тебя-то я уколами взял... Теперь пришло время раздумий, и мне пора возвращаться к себе... И тебе пора...
-- Пора, пора. Идти со двора?
-- Иди, милая, так будет лучше.
-- А как же мне теперь жить? Что же мне теперь - и без тебя и без денег?
Задумался Демон.
-- Хорошо. Но тогда ты будешь помнить меня ...и очень долго...
-- Мне теперь только жить этим и осталось, иначе подожгу всех от тоски...
И дал он ей монету необычную, сказав, чтобы она продала её, но только с одним условием: продашь богатому - к тебе опять вернётся. А если бедный человек за неё все деньги заплатит, то останется монета у него.
Стоило ей оказаться перед лифтом, как на ней опять оказалось её нарядное платье, а на плече сумочка. Двери лифта стремительно открылись-сомкнулись и понесли изменённые телеса Снег вниз.
Когда Елена вышла на улицу, то не сразу сообразила, какое время вокруг и где её стандартный дом.
Был теплый вечер, загорались уличные фонари. Идти пришлось недолго и весело, казалось, что все деревья и кусты шепчут:"Соблазн-соблазн".
И увидела вдруг Снег впервые за свою долгую скучную жизнь, как прекрасен может быть наступающий вечер в простом спальном районе. Разноцветные деревья что-то шептали яркоглазым фонарям, ветер ласкал всех, небо искрилось и манило. А луна печально завидовала влюбленным обитателям Земли.
Словно пелена спала с глаз медсестры: поняла она великую тайну мирозданья, как всё стремиться к наслажденью - и мимолетная сила Красоты мира вдруг открылась ей, и жалость с восхищением одновременно захватили её теперь чуткое сердце.
Никогда раньше не была душа столь эмоциональна и впечатлительна. Открыв дверь своей квартиры, она посмотрелась в зеркало и увидела новое красивое женское лицо своё - осунувшееся и похудевшее. И очки ей теперь не надобны стали - видела она всё прекрасно. Осмотрела тело и осталась довольна - ни жиру лишнего, ни прыща.
Вся стала смуглая и крепкая, словно год тяжко физкультурой отзанималась и в солярии жарилась! "Вот небылица-то! Одни годами себя диетой изводят и сигареты пачками скуривают, а мне за ночь любви такие превращения достались!"
Машинально Елена прошла на кухню, выпила воды и включила телевизор, но не смогла смотреть на фальшивую имитацию Жизни, а выключила ящик и пошла спать. И словно упала в Черную дыру - так измаялась!
Проснулась утром она от телефонного звонка. Звонила её сменщица Зинка.
-- Ленка! Наконец-то. Что случилось-то? Заболела? Дозвониться до тебя уж неделю не могу! Почему на работу не выходишь?
-- На какую работу?
-- Ты чего, Снег? Сбрендила? "На какую работу" ?! В федеральную поликлинику!
-- Да? А что уже пора?
-- Ну, ты даёшь! Я тебя уже какой день заменяю! Сутками больных колю направо и налево! Оказалось, что Зинка без передыха Елену заменяет уже неделю.
Снег и побежала на работу, а там к ней уже главврач подваливает.
-- И как изволишь понимать твои прогулы? Что за наглость по неделе себе выходных устраивать! И без всяких заявлений!
-- Ну, что вы кричите, Зураб Варгенович! Лучше зовите меня Катрин.
И так подходит к нему вплотную и ну халат белый с себя стаскивать! Мужик онемел для начала, а потом задышал страстно и ну тоже брюки расстёгивать. В общем, совратила его Снег, прямо на поликлинической койке в процедурном кабинете.
И так разнузданно всё проделала, что главврач долго сидел без трусов, но в рубашке, и мотал лохматой головой в забытьи. Пришлось даже кабинет запирать на ключ, чтобы никто его в таком виде не застал. А Снег хоть бы хны. Только шприцы одноразовые достала да салфетки стерильные разложила.
"Нет, не демон это мой", - подумала медсестра, когда главврач наконец ушёл.
С тех пор Елбандян зачастил на уколы к Елене Снег, премии ей выписал, и вообще - стал продвигать в главные медсёстры на зависть Зинке и другим медработникам.
Но всё равно тосковала она сильно - ночами во сне опять былое переживала, а по утрам так и вовсе страдала, даже бутерброд с брауншвейгской колбасой осилить не могла, с собой забирала на работу, похудела ещё больше.
И вот, как-то через месяц Елена опять пошла к старику-демону на квартиру, а этажа этого и нет. Дом есть, а восемнадцатого этажа нет! Везёт лифт её только до семнадцатого и всё! Ни коридора, ни двери - ничего от демона Страсти не осталось!
Но Снег на этом не успокоилась. Случилось с нею наваждение: каждый больной мужчина в дееспособном состоянии, кто попадал к ней на уколы, возбуждал в ней желание и тут же становился её сексуальным партнёром! Прямо дом свиданий образовался, а не процедурный кабинет!
И молодым и старым больным прямо-таки не стало от неё никакого покою! Кто ни придёт в федеральную поликлинику колоться: хоть немощный больной пневмонией, хоть еле передвигающий ноги радикулитник, хоть зрелый мужчина в сетях авитаминоза -- все мужские особи тут же в её сети и попадали!
А как тут устоять, когда Снег выглядит на рабочем месте, словно порнозвезда из журнала похабного! Вместо белой шапочки кружевную косынку носить стала, черные туфли на каблуках напялила. А уж какой обтягивающий шелковый халат на молнии добыла, что не в сказке сказать, не пером описать! А уж ходит так попроцедурному, что слюнки текут у бессознательных мужественных пациентов.
А уж позу со шприцем такую примет, что хоть сейчас на обложку журнала "Плюй-бой"!
Больной мужик-то и так слабый да квёлый, его длинными ногами в ажурных чулках только и хватать - сразу теряется и сдается! Его обнажёнкой вмиг так сшибает, что дальше можно и не стараться особо!
И откуда же силы у этих больных брались!? И каким Макаром всё необходимое восставало и действовало? Загадка человеческой природы!
Господи! Какие вдруг просыпались силы недюжинные и страсти кипучие в измотанных микробами и болячками телесах!? Так что забывались все хвори да горе!
Слаб человек! Не может противиться инстинкту первобытному, когда перед ним женский образ живой и соблазнительный, словно с картинки журнальной. Его не только глазами пожирать можно, но и на ощупь всё срабатывает.
В таком разрезе, очередь на уколы затягивалась непомерно.
Сидит иная занемогшая тётушка в коридоре на уколы час и не поймёт - почему это мужик никак из процедурного кабинета не выходит? Чего ему там такое длительное забояривают? Долго ли коротко ли время течет, а тут уколотый наконец и выползет из-за двери, от Снег. И такой довольный до изнеможения да счастливый, будто в баньке попарился! Конечно, зависть берёт больную и любопытство.
Но шила в мешке не утаишь! И вирус в телефоне когда-то проявится, и коррупционер рано или поздно наскочит на честного безопасника, и строителю надоест лепить-воять халтуру многоэтажную, и судье корыстному стыдно станет судить невиновного, и кишечная палочка рано или поздно потребует стремительного выхода из организма - нет ничего тайного, что не стало бы явным.