Игра

Игра человеческими жизнями излюбленная забава благородных. Одни играют слабыми. Другие сильными. Что делать маленькой пешке, которой суждено стать решающей фигурой в многоходовке большой игры между правителями двух королевств? Единственное, что она может использовать все знания, умения и ловкость, чтобы выжить на игровой арене и увернуться из рук мастера, передвигающего фигуры. Получиться у нее или нет? Все возможно. Даже пешки иногда могут стать королевами.

Гуйда Елена Владимировна

Глава 1

Гуйда Елена Владимировна

Игра

Глава 1

***

Звонкий перестук каблучков отбивался от стен темного коридора и, эхом возвращаясь обратно, раздражал слух. Настенные факелы опасно плевались огнем. Мастер никогда не любил магические светильники. Я не спрашивала почему. Я вообще никогда и ни о чем его не спрашивала, если это не нужно было для дела.

Я до сих пор помню ту смесь восхищения и ужаса, которую испытала в день, когда стала собственностью своего господина. Нет, мастера. Он приходит в ярость едва кто-то из нас смеет называть его иначе. Нет, он не кричит, не наказывает, но одного холодного взгляда порой хватает для того, чтобы душа ушла в пятки. Потому - мастер. И только мастер.

В тот жаркий день второго месяца лета, меня впервые выставили на Гекширском рынке рабов. И этот же раз стал последним. Мне едва сровнялось пять лет. Обычно детей не продают такими малышами, но накануне моя мать заболела какой-то лихорадкой и рассвет я уже встречала сиротой.

Осознавая, что теперь заботиться обо мне некому, а обучать просто никому нет нужды, хозяин не увидел особой ценности в ребенке и поспешил избавиться от меня как можно скорее. Не знаю, улыбались ли мне в тот день боги, или решили жестоко пошутить, но я осталась жива. А для начала это не так уж и мало.

В тот день я на такую щедрость не смела и надеяться. По крайней мере, мне дали понять, что если на меня не позариться ни один покупатель, то бордель будет самым большим, на что я могу надеяться. А еще в красках расписали, для чего там держат таких маленьких девочек. На мне даже не ставили клейма и не одевали ошейник, оставив эти заботы новому хозяину или же владельцу дома терпимости. Не сказать, что это меня расстроило. Но в сочувствующих взглядах остальных, не сложно было прочесть свою дальнейшую судьбу.

Сказать правду, после того, что я услышала, впервые молилась богине-матери всю ночь, не поднимаясь с колен. Но до сих пор не пойму услышала она мои вопли о помощи или же Эвараар, бог коварства и обмана, но жизнь моя изменилась так, что казалось я проснулась от страшного сна. Или наоборот крепко уснула и до ужаса боялась проснуться.

Я свернула в темный коридор и вытащила из настенного кольца факел. Нужно было спешить. Мастер не любил ждать, а его неудовольствие поистине непозволительная роскошь. От нехорошего предчувствия внутри все похолодело. Демоны, что понадобилось наставнику в это время?

Факел вырывал из кромешного мрака зловещие тени, но мне было все равно. В это крыло не допускались даже слуги. Потому самое страшное, что могло здесь поджидать, это полчища пауков, плетущих свои сети в провалах боковых ниш. Мастер всегда питал некую слабость к этим существам.

Я передернула плечами. Эту любовь хозяина разделить не получалось, как не старалась ему угодить.

Наконец коридор закончился тупиком.

Настенное кольцо жалобно скрипнуло, принимая мой источник света.

Я быстро нащупала в складках платья маленький ножик и полоснула по ладони. На тонкой линии пореза тут же набухли большие капли, при таком освещении казавшиеся черными. Пришлось немного подождать, пока крови наберется достаточно.

Я нетерпеливо притопывала ногой. В голове было привычно пусто. За годы проведенные в этом доме пришлось научиться тому, что перед встречей с хозяином, не следует гадать. Он всегда знал о мыслях, что роились в наших головах. И безопасней было для нас же. Чтобы ничего лишнего там не водилось совсем. И все же меня снедало любопытство. Что же могло случиться такого, что мастер велел разбудить меня среди ночи и явиться немедленно в лабораторию.

Наконец ладонь заполнилась вязкой жидкостью настолько, что можно было приступать к нанесению символов ключа. Я привычно макнула палец и начала рисовать на стене, стараясь чтобы каждый знак, каждая черточка были идеально прорисованы, но и не было потеков.

Когда мастер впервые привел меня сюда, я была в таком восторге, будто ребенок, которому показали живого дракона. Тогда он и объяснил, что малейшая неточность и меня просто размажет по полу охранное заклинание.

Меня это не очень испугало, пока однажды не нашла здесь труп Льешеды, одной из наших девочек. Ее изуродованное до неузнаваемости лицо потом еще долго приходило мне в ночных кошмарах. Изломанное тело валялось на холодном камне коридора в неестественной позе, а я не могла оторвать от нее глаз, сдвинуться с места. Неимоверным усилием воли, все же смогла дотронуться до окрашенной в багровый шеи. Самое страшное, что умерла она далеко не сразу и думаю, что мучилась перед уходом страшно. Когда я склонилась над тем, что некогда было моей подругой, могла поклясться, что чувствовала, как под пальцами еще слабо трепыхался пульс.

Я, кажется, плакала и просила мастера ей помочь, но он лишь укоризненно покачал головой и словно камнем бросил в меня одно слово 'Убрать'. При том таким спокойным и равнодушным тоном, что язык прирос к небу, а слезы моментально высохли. Не могу сказать, как мне удалось справиться с задачей. Наверное, сказался шок от увиденного. Но скорее такое действие имел тот тон, которым был отдан приказ.

Я вывела последний символ и, проверив еще раз правильность нанесенных знаков, сплела заклинание открывающее дверь.

Миг. Долгий миг, в который каждый раз душа уходила в пятки, а ужас проползал холодными мурашками вдоль позвоночника, и рисунок напитался синеватым свечением. Каждый раз в этот момент, я не могла сдержать облегченного вздоха. Закрыла глаза и ступила сквозь стену, отметая видение изуродованного девичьего тела. Легкое покалывание и резкий свет резанул по глазам, заставляя зажмуриться. Сырой, холодный воздух подземелья лизнул обнаженный плечи. Я поежилась, но тут же взяла себя в руки и чуть не помчалась вниз.

Наконец ступени закончились. Подвал, в котором была расположена лаборатория, утопал в привычном полумраке и я на мгновение ослепла после яркого освещения коридора.

Долгих два года назад, когда впервые мне было оказана великая честь оказаться в святая святых этого дома, я испытывала такой трепет и гордость, что даже на время забывала дышать. Мастер долго показывал, что где стоит, что для чего предназначено, и к чему ни в коем случае прикасаться нельзя. Я жадно ловила каждое его слово и старалась запомнить не только то, что он говорил, но и его движения, интонации, малейшие изменения в голосе. Нет, не потому, что мне это было важно. Просто так нас учили. Подмечать малейшие детали и запоминать. А после делать выводы и использовать для своих целей.

Я жадно скользила взглядом по корешкам древних фолиантов, не решаясь к ним прикоснуться. По множеству, разбросанных в, казалось, хаотичном порядке, колб с неизвестными субстанциями. По камням, блестевшим в дрожащем свете свечей. И впитывала, как губка, стараясь запомнить как можно больше. Как можно точнее. И до сих пор помню довольную усмешку мастера, перехватывающего мой восторженный взгляд. С того дня дважды в неделю я спускалась в подземелье, чтобы встретиться с наставником и обучаться у него искусству зельеварения.