Затмение (ЛП)

Они подошли к Дрейку, лежащему среди камней и утесника и пытающегося успокоить оставшиеся без воздуха легкие. Лишь теперь он ощутил боль в плече, куда угодила дубинка.

— Думаю, сюда...

— Эта сволочь наверняка на мельнице.

— Нам лучше разделиться.

— У него есть нож? Если крысу загнать в угол...

— Том, иди на мельницу. И ты, Джек. Я поскачу вдоль стены, погляжу, не видно ли там чего.

Они разделились, но по парам. Им не хотелось драться в развалинах мельницы один на один. Передышка. Но всего на пару минут.

Услышав топот удаляющихся ног, Дрейк пошевелился. Совершенно наудачу: он не видел, куда они направились. Но никто не закричал.

Пригнувшись, он двинулся дальше. Дрейк пытался сообразить, сколько человек его ищут. По меньшей мере пятеро или шестеро. Только что он встретил троих. Но всадник, которого он потерял из виду на пути к роще, наверняка поймет, что беглец далеко не ушел, и вернется. А где остальные? Еще рядом с домом?

Временно место событий погрузилось в тишину. Когда дыхание успокоилось, стала сильней ныть рука. Дрейк добрался до конца стены. Если отсюда свернуть и добраться до конюшни, то там будет фруктовый сад, потом еще пара полей, поднимающихся вверх, к вересковым пустошам у утесов.

Он всмотрелся в темную конюшню. Заржала лошадь, а над крышей захлопала крыльями сова, но в остальном всё было тихо. Даже если его там ждут, была не была. Через несколько минут вернутся остальные. Дрейк оглянулся. Всадника позади до сих пор не было. Он посмотрел на дом. Отсюда он не видел, горит ли еще огонек. Где комната Морвенны? Он никогда там не был, не знал, где она спала. Комната Джеффри Чарльза выходила во внутренний двор. Его дружба с мальчиком всегда была не больше чем прикрытием для других отношений.

Он пошел, но не к конюшне. Фонарь у двери дома не горел. Дрейк проскользнул к пруду, открывшись для пули или еще одного преследователя. Но все искали его в другом месте.

Он прошел мимо пруда и вверх по течению ручья. Две корзины по-прежнему стояли на месте, оттуда доносился шум. Пленники набрались смелости и стали беспокойными. Дрейк поднял корзины и отнес их к пруду, откинул мешковину и вытряхнул жаб на мелководье. Одна немедленно заквакала.

С корзинами в обеих руках он стал осторожно огибать дом, а потом пошел к утесам.

К утру плечо почернело, но Дрейк как ни в чем ни бывало отправился в библиотеку и каким-то образом продолжил работу. По правде говоря, теперь там особо нечего было делать, пока Росс не примет решения. Когда сняли крышу, выяснилось, что, вопреки всем ожидания, стены библиотеки отделаны гранитом лишь снаружи, а внутри — бутовый камень. Стена была построена примитивно: камни сложили в грубую двойную стену шириной два фута и шесть дюймов и зацементировали, а промежуток заполнили всем, что попалось под руку: обломками камней, глиной, почвой и отвалами породы из ближайшей шахты. В результате стена получилась довольно крепкой, но все же оставались сомнения, сможет ли она выдержать второй этаж. Росс с раздражением обнаружил, что здание подъемника в Уил-Лежер сложено из лучшего гранита.

Но все-таки Дрейк нашел себе занятие, и всё прошло бы незамеченным. если бы в тот день у него не было урока по чтению и письму. Первую половину он довольно успешно справлялся, но потом сдался.

— Ты слишком напрягаешь руку, — сказала Демельза. — Что это с ней? Что случилось?

— Поскользнулся и упал, — объяснил он. — Просто синяк, но буквы выводить сложно.

— Дай-ка посмотрю, — Демельза отклонила все его протесты и заставила снять куртку. — Что ж, синяк здоровенный и явно не от падения. Дай-ка... Рука не сломана?

— Фух... Нет. Просто синяк. Только проступает, потому и темный такой.

— Нужно перевязать руку. А иначе кожа может сойти, и будет открытая рана. Найду тряпицу и мазь из базилика.

Закончив с этим, Демельза сказала:

— Что ж, писать ты сегодня не сможешь. Тогда давай почитаем.

Они провели отведенный на учебу час в гостиной, обоим это нравилось. Зимой брат с сестрой сблизились. Они часто смотрели на жизнь одинаково. Хотя мужчины в этих краях взрослели рано, Дрейк в некотором отношении был еще очень юн. Его бесшабашная жизненная сила привлекала Демельзу. Она не хотела думать о том, что он восстал против Уорлегганов в бессмысленной и неравной борьбе, но молчала по этому поводу, чувствуя, что это все равно бесполезно. Теперь под влиянием порыва она нарушила обет молчания, но уже слишком поздно. Но подобное всегда происходит слишком поздно.

— Ты по-прежнему встречаешься с Морвенной Чайновет?

Дрейк удивленно поднял взгляд.

— Кто тебе сказал?

— Сэм.

— А... Сэм, — Дрейк вздохнул с облегчением, его лицо разгладилось. — Да.

Демельза подождала, но больше он ничего не сказал. Дрейк взял книгу, которую они читали, и стал ее листать.

— Жаль, что всё так случилось, — сказала Демельза.

— Возможно... Наверное, именно так все и думают.

— Дрейк, из этого не выйдет ничего хорошего.

— А что это значит? — ответил он. — Иногда я об этом задумываюсь.

— Ничего хорошего для вас обоих. Она тобой увлечена?

— О да.

— Мне часто хотелось поговорить с тобой об этом, но хотя я твоя сестра, возможно, это не мое дело.

— Не твое. И не Сэма.

— Но не принимай это в штыки.

— Не буду. Ты ведь желаешь мне добра.

— Именно так. Но я хотела бы пожелать тебе кого-нибудь из другой семьи. Кто знает, что может произойти. Но только не с Уорлегганами.

— Морвенна не из Уорлегганов. Не больше, чем я — из Полдарков.

— Но к сожалению, в родстве с ним.

— Вражда — это дурно, сестренка. Не знаю, кто тут прав, а кто виноват, но эти вещи не должны иметь значения для человека, посвятившего себя Христу.

— Но тем не менее Сэм считает эту дружбу неуместной.

— Он считает ее неуместной, потому что считает плотской и думает, что из-за нее я отодвинул Господа на второе место. А еще он считает ее неуместной, потому что Морвенна не спасена и может увести меня с пути истинного.

— А она может?

Дрейк покачал головой.

— Мы почти не думаем об этом. Но есть много способов служить Господу. Думаю, что два человека, мужчина и женщина, находящиеся в полной гармонии, могут дать миру и Господу куда больше, чем каждый по отдельности.

Демельза ласково посмотрела на брата. Его слова так соответствовали ее собственным воззрениям и опыту, что ей нечего было возразить.

— Морвенна Чайновет — дочь декана. Захочет ли она... сможет ли принять другую жизнь?

— Ох, не спрашивай меня, сестренка. Я пока не знаю. Я пока ей не предлагал. Потому что это для меня тяжело. И мы пока не задумываемся над чем-то кроме следующей встречи. А иногда даже об этом не думаем. Что промеж нас хорошо, спасибо Господу, так это то, что мы стоим выше всех предрассудков и запретов.

Он встал и с книгой в руках подошел к окну.

— Только еще кое-что, Дрейк, — сказала Демельза. — Если вы встречаетесь, мы не можем вас остановить. Это только ваше дело и никого больше не касается. Но место, где вы встречаетесь — совсем другое дело. Теперь, когда вернулся мистер Уорлегган, это не может быть Тренвит. У него много слуг, и капитана Полдарка там дважды встретили насилием. Если мистер Уорлегган узнает, что ты встречаешься с его кузиной, ты можешь получить и более серьезные синяки, чем сейчас.

— А что случилось с капитаном Полдарком? — спросил Дрейк, поворачиваясь.

— Ответил на насилие насилием. Победителей не было, но кровь пролилась.

— Не сомневаюсь...

Демельза подошла к нему сзади и взяла за руку.

— Если я не желаю такого для мужа, то и для брата тоже. А ты не в таком положении, как он, чтобы ответить... Так что будь осторожен, ради меня и ради Морвенны... Так на какой странице мы остановились? На двадцать второй, да? Как раз ее перевернули.

Дрейк вернулся в коттедж Рис около четырех. Демельза сказала, что он не может работать с одной рукой и должен пойти домой и отдохнуть. Но его тело не желало отдыхать или не нуждалось в отдыхе, и Дрейк решил выпить чаю и прогуляться по пляжу. Он был так занят всякими делами и мыслями, что с ноября и не ступал на берег. Сэм должен был вернуться домой с шахты поздно.