Затмение (ЛП)

Вот так и случилось, что в воскресенье, как только опустились сумерки, Росс перешел на «Эдвард», двухмачтовый люггер из Коусанда, и оставался на борту весь шумный понедельник, в тесной каморке под передней палубой в компании лишь кошки и попугая.

Он не исключал, что агента и двух жандармов мог послать и Жак Клиссон — удобный способ обчистить Росса на сотню гиней, а может, заработать немного еще в качестве информатора французов. Это могло быть способом напугать его и заставить вернуться в Англию, а когда он будет далеко от Клиссона, тому уже не придется волноваться. Сегодняшний вечер покажет, потому что Росс договорился встретиться с Клиссоном в той же таверне в восемь. Интересно, насколько быстро в порту расходятся новости — узнает ли Клиссон, что Росс уехал и больше не появится.

В половине восьмого, когда Росс как раз оценивал, сможет ли добраться до берега вплавь, к судну причалила маленькая рыбацкая лодка, и молодой девонец доставил Росса на берег. С помощью еще одной гинеи Росс удостоверился, что парень будет ждать его у лодки, на случай если понадобится срочно скрыться.

«Красный петух» находился через три плохо освещенных квартала. Росс одолжил у шкипера с «Эварда» шарф, обмотал его вокруг головы и ссутулился, надеясь остаться неузнанным, пока он пробирается сквозь толпу. Идти в таверну было рискованно, но Росс оттолкнул слепого попрошайку у двери и тихо вошел. Таверна оказалась почти полной. Освещение здесь тоже было тусклым, но вскоре Росс понял, что Клиссона нет. До восьми оставалось пять минут.

Росс сел в углу, заказал выпивку и стал ждать. Это всё как азартная игра, думал он, ставка на его рассудительность и наблюдательность, способность оценить характер другого человека, когда он вдруг поверил Клиссону, хотя при первом взгляде тот вызвал глубокие подозрения. В половине девятого Росс заказал еще один стакан и задумался, сможет ли он разузнать, где живет Клиссон. Пять минут спустя появился и сам Клиссон.

Его круглое непримечательное лицо скривилось, когда он окинул хмурым взглядом темное помещение с низким потолком. Он заметил Росса, протиснулся к нему и плюхнулся рядом.

— Мне сказали, что вы уехали. Я пришел сюда наудачу, просто убедиться. Мне не стоит встречаться с вами здесь.

Если он ведет честную игру, Клиссон наверняка так же стремится встретиться с Россом, как и Росс с бретонцем. На кону еще семьдесят пять гиней.

— Хотелось бы мне уехать, — ответил Росс.

— Именно это я вам и посоветовал бы, если вами вдруг заинтересовались. Но первым делом должен сказать, что получил полный список. Деньги у вас с собой?

— Да.

Клиссон протянул руку. Росс поколебался и отдал ему кошелек. Клиссон взвесил его в руке и открыл, чтобы посмотреть на блеск золота.

— Этого достаточно. Думаю, здесь нужная сумма. Вот список.

Грязный клочок тонкого пергамента. Множество имен, семьдесят или восемьдесят, некоторые так плохо написаны, что трудно разобрать. Росс пробежался пальцем по колонке.

— Лейтенант Арчер, «Тревейл».

Он чуть не пропустил название корабля, потому что у писца была особая манера писать букву Т. Значит, некоторые спаслись. Росс сдержал свое нетерпение и стал тщательно просматривать список.

— Мистер Уильямс (исполняющий обязанности капитана), «Тревейл». Мистер Армитадж, лейтенант, «Эспион». Капитан Килтоу, «Эспион», капитан Портер, штурман, «Темза», мистер Рудж, мичман, «Тревейл», мистер Гарфилд, штурман, «Александр», мистер Спейд, лейтенант, «Александр», мистер Энис, лейтенант-хирург, «Тревейл», мистер Паркс, мичман, «Тревейл».

Росс едва не пропустил нужную фамилию. Он вгляделся в документ пристальней, чтобы убедиться — ошибки нет. Потом вытащил из кисета тонкий лист бумаги со списком офицеров «Тревейла». Там числились и остальные: Арчер, Уильямс, Рудж, Паркс и еще полдюжины других. И Энис. Он жив. Ошибки быть не может. Это не обман. Значит, деньги и время потрачены не понапрасну.

— Благодарю вас, — сказал он.

— Месье.

— А теперь мне нужно идти.

— И побыстрее. Но я уйду первым. Простите, что не стану провожать вас до корабля.

Пока Росс отсутствовал, Демельза принимала гостя. Посетительница, как в старинной песенке, восседала на белом жеребце и была олицетворением женской утонченности, хотя от тревог последних нескольких месяцев ее сияние слегка потускнело. Демельза в это время пекла хлеб. Этим она всегда занималась лично, никогда не перекладывая эту задачу на Джейн Гимлетт — у той была тяжелая рука. Тесто как раз начало подходить, когда кто-то постучал во входную дверь. Вошла Джейн и объявила, что хозяйку хочет видеть мисс Кэролайн Пенвенен.

— Боже ты мой! Ладно, проводи ее в гостиную и попроси подождать, Джейн. Скажи, чем я занимаюсь, и передай, что скоро буду.

Когда служанка удалилась, Демельза вытерла покрытые мукой руки полотенцем и поправила прическу перед треснутым зеркалом у двери в кладовку. Сделав, что могла, она отвязала фартук и вышла в гостиную.

Кэролайн стояла у окна и выглядела еще выше в серой амазонке и маленькой меховой шляпке. Яркий свет подчеркивал ее фигуру, но скрыл выражение лица, когда она повернулась.

— Демельза, я славлюсь тем, что вечно прихожу в самое неподходящее время. Надеюсь, ты здорова.

— Да, вполне, но всё преходяще, как сказала бы Джейн. Но оставайся. Оставайся на обед, если позволишь мне отлучиться на ближайшую четверть часа.

Они расцеловались, но немного неуверенно.

Кэролайн ненадолго задержала Демельзу в объятьях.

— Даже и сейчас не скажешь. Сколько еще?

— Думаю, около шести недель. — И вдруг Демельзу осенило. — У тебя есть новости от Росса?

— О нет. Ты получишь новости первой, дорогая. Я приехала лишь повидаться с тобой.

— Устраивайся поудобней. Присядь и отдохни. О твоей лошади позаботились? Ох, до чего ж чудесный конь? Это твой собственный?

— Он у меня уже два года, с двадцать первого дня рождения. Но послушай, неужели я должна быть наказана за появление в неурочный час, как непослушное дитя, и сидеть здесь? Могу я составить тебе компанию?

— Ну... Печь хлеб — дело утомительное, и на кухне очень жарко, а ты после поездки верхом и...

— Представь себе, я не видела, как пекут хлеб, с тех пор как прокрадывалась на кухню в материнском доме. Но, может быть, я буду тебя смущать?

Конечно же, именно так оно и будет, но Демельза заверила, что ничего подобного, и они вдвоем отправились на кухню, приведя в явное смятение Джейн, поскольку та считала, что миссис Полдарк вольна сама выбирать себе занятия в собственном доме, но кухня — совершенно точно не место для леди такого происхождения и воспитания, как мисс Пенвенен. В конце концов Джейн уронила таз и сшибла стул, когда его поднимала, так что Демельза отослала ее за какой-то надобностью в кладовку, пообещав позвать, когда хлеб пора будет вынимать из печи.

— А где Джереми? — спросила Кэролайн, усаживаясь на стул, который снова подняли. — Он здоров?

— Да, благодарю. Хотя у него постоянно мелкие хвори. Он не такой как Джулия, моя первая, та в жизни ничем не болела, пока не подхватила смертельное воспаление горла. Так ты останешься на обед?

— Я бы с удовольствием, но дядюшка Рэй любит, чтобы я обедала в его комнате. Хотя сам он ест мало, ему нравится смотреть, как кто-то другой делает то, что он неспособен.

— Есть какие-нибудь перемены?

— К лучшему — нет, — с легкостью ответила Кэролайн. — Но он просто не может позволить себе умереть. Я и не подозревала, каким упорством мы, Пенвенены, обладаем.

Демельза взяла самую большую порцию теста, какую сумела поднять, и положила ее на доску.

— Неудивительно, что ты такая худая. Он же не будет возражать, если ты останешься всего на один день?

Кэролайн похлопала по сапогу.

— Так странно... Знаешь, до чего странно говорить о силе кровных уз? Что ж... Я попала на попечение дядюшек в десятилетнем возрасте, и не думаю, что все эти годы была послушной или благодарной племянницей. Не удивлюсь, если у обоих появилось несколько седых волос в результате возложенной на них ответственности. Но... когда один из них заболел, и заболел смертельно... да, определенно обречен на смерть из-за диабета, то я с удивлением обнаружила, что всеми силами стараюсь уберечь его от этой несправедливой беды. Это как муж и жена — вечно ссорятся, но стоит возникнуть какой-то внешней угрозе, они забывают о своих разногласиях и встают плечом к плечу. Ну вот... Так и я стою плечом к плечу с дядюшкой Рэем, насколько это возможно, хотя чисто физически это сложно, потому что теперь он и не встает.