Страница 12 из 14
Докурив паршивую сигаретку, я затушила её о пепельницу и выкинула окурок в окошко. И только после этого решилась посмотреть на Максима.
Он на меня не отважился смотреть.
Погладила его по плечу и ещё раз попросила прощение:
- Извини, Максим. Я постараюсь больше не повышать голос в твоём присутствии.
- Юль. Я тебя боюсь... Если бы не боялся, уже давно прижал бы тебя к себе и зацеловал. А вчера в душе чуть с ума не сошел, от желания коснуться тебя. И до этого тоже... когда увидел тебя с этим, твоим Мишей, так планка напрочь слетела. А потом ты этого Мишу чуть не пришибла тем бронзовым подсвечником. Ну, думаю, довел Мишка такую чудесную, добрую девочку, до агрессии. Потом, подумал, подумал... Нет, это не Мишка Юльку довёл. Я на путь этот вывел. Мишка был лишь твоим временным попутчиком. Прости, что я надломил, а остальные доломали.
Выругалась матом и вышла из машины, громко хлопнув дверью.
Постояла, подышала прохладным воздухом, успокоилась и вернулась в машину.
Максим на меня не смотрел. Курил.
Придётся отцу новую пачку сигарет купить. Мы с Максимом пока вернёмся в город, эту точно докурим.
Неожиданно у меня зазвонил телефон.
- Алло.
- Алло, Юля, а вы где?
Звонила мама. Странно, что не папа.
- У нас всё хорошо, мам. Мы с Максимом катаемся в папиной машине. Передай тёте Томе, чтобы за Максима не переживала. Я его украла до утра.
Максим, услышав мои слова, перестал курить и посмотрел на меня. Его взгляд смущённо-довольный. Попытался подавить улыбку. Но я всё равно его улыбающиеся губы увидела.
И они мне нравятся.
Мне всё в нём нравится. И то, что пьян. Что боится меня и просит прощение за то, что надломил когда-то.
Отключила телефон. Завела машину и выехала на дорогу. Машина едет прочь от города, а Максим так ни разу и не спросил, куда и зачем я его везу.
- Расскажи что-нибудь о себе, - попросила я.
Он пару раз затянулся, выпуская струи дыма в окошко, и заговорил:
- Я ведь её не любил, когда женился. Она, конечно, мне нравилась, но о любви речи не шло. Она сказала, что беременна. Я испугался за ребёнка и женился. А потом меня с группой отправили на пару недель в горы. Когда вернулся, Света сказала, что случился выкидыш... Я не знаю, была ли она в действительности беременна, когда я вёл её в ЗАГС. Разводиться не стал. Хотя она боялась, что из-за выкидыша её брошу. Я не бросил. Стали жить. Мне казалось, жили нормально. Но… Меня ведь не сократили, Юль. Я соврал родителям. На самом деле, сам уволился. Денег зарабатывал мало и уволился. Света давно просила меня поддаться уговорам Павла и уехать в Австралию. Я туда и попёрся за большими деньгами… Деньги заработал, а себя окончательно растерял. Мне не жаль, что вернулся без Светы. Ей там хорошо…
- А тебе здесь хорошо? – невольно вырвалось у меня.
- Гораздо лучше, чем вдали от вас. Я это знал, поэтому и вернулся.
- Чего же ты тогда пьёшь?
Он закурил новую сигарету.
- Из-за тебя, Юль.
Усмехнулась.
- Я вроде тебе не подливаю водку и в руку рюмку не вкладываю.
Его рука легла мне на коленку. От неожиданности я вздрогнула.
- Что ты делаешь?
- Юль, останови машину.
Притормозила. Съехала на обочину и заглушила двигатель.
Максим вышел из машины.
Уже наступила ночь. Дорога пустая. Нет встречных, попутных. Темно. Лишь только свет от фар нашей машины и большая круглая Луна. Максима не было пару минут. Когда вернулся, подошел к водительской двери, открыл её и, взяв меня за руку, потянул, вытаскивая из-за руля.
Почему-то я безропотно вышла. Он захлопнул дверь, развернул меня к себе лицом и прижал к машине. Руки свои не спеша положил мне на плечи.
- Юль, я тебя боюсь… потерять.
Сладко обнял и опустил голову мне на плечо.
- Девочка моя, подпусти меня к себе. Мне действительно плохо без тебя.
- Странные ты сейчас говоришь слова. Это ведь я всегда думала, что мы будем вместе. Ты же меня никогда не замечал. Я всегда была для тебя просто другом.
- Нет. Ты всегда была со мной, вот здесь, – Максим указал ладонью на свою грудь, где под ладонью билось сердце.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Много эмоций бушевало в наших взглядах. И эти эмоции образовывали такой жгучий коктейль, что выделить отдельно какую-то эмоцию было невозможно.
Но больше всего мне было трудно стоять и ощущать рядом с собой человека, которого любила всей душой. Стоять, но не осмелиться к нему прикоснуться.
- Ты, видимо, что-то забыл, - тихо попыталась напомнить я. - Ты меня никогда не любил.
Отвернула лицо от Максима и, перестав видеть его глаза, стала подавлять желание дотронуться до него.
А вот он свои желания не собирался подавлять.
Приблизился ещё плотнее ко мне и провёл губами по моей шее. От этих прикосновений вновь дернулась. Но руки его не позволили увернуться от дальнейших поцелуев. В шею, в щёки, губы.
- Не делай этого, Максим, - шептала я. - Не зарождай во мне надежду.
- Юлёк, Юлёк, - шепчет и вжимает меня в себя, с такой нежностью, что против воли слабею.
Я уже не способна бороться и ним. Не способна противостоять. Лишь таять, таять... таять.
- Максим… я тебя ненавижу, - едва слышно шепчу, а глаза мои от удовольствия закрываются. – Не-на-ви-жу.
- Я знаю, Юль. Я знаю.
Прикасается своими губами к моим. И умелыми прикосновениями вынуждает меня ответить на его ласку.
Целую его. Обнимаю. Отдаюсь.
Бери, пользуйся, но… не люби.
Не позволяй поверить в твои чувства. Ведь их нет? Правда?
- Юлька, если бы ты знала, как сильно я тебя люблю.
Мои руки замерли. Губы стали словно камень. Отстраняю Максима от себя и что есть силы, ладонью бью его по щеке. Он в шоке. Больше меня не целует. Хотя и продолжает прижимать к себе.
А я вновь ему отвешиваю пощёчину. Уже по другой щеке. Затем ещё и ещё. Его щёки горят, ощущая силу моих рук.
- Не смей! – кричу ему, - Не смей мне это говорить! Не смей…
Разрыдалась и накрыла лицо руками. А Максим прижал меня к себе и прошептал мне в ухо:
- Я люблю тебя, бешеная. Люблю. Можешь, вырываться и бить меня. Но знай, я люблю тебя. Люблю.
Я действительно, вырываюсь, но Максим - не Миша. Максим гораздо сильнее. Он меня схватил, поднял на руки и умудрился положить на заднее сидение машины. Не успела я вывернуться, чтобы выскользнуть, через другую дверь, как Максим сверху на меня навалился. Теперь я уже не рассчитывала на побег.
Визжала и брыкалась, а Максим спокойно шептал над ухом:
- Прости, но больше я тебя не оставлю одну. Прости…
И вновь его поцелуи.
Я начала кусаться. Он позволял мне спустить пар и даже не убирал руку, которую я уже закусала.
- Юль, в машине твоего отца есть презервативы?
Услышав вопрос Максима, замерла, так и продолжая перекусывать его руку. Его слова - словно окунание в прорубь.
- Есть? – переспросил Максим. – Ну, нет, так нет. Значит, быстрее станешь мамой, а я папой.
И принялся бесцеремонно расстегивать на мне брюки.
Уже не кусаюсь. Предпринимаю новую попытку вылезти из-под Максима. Шмыгаю носом и вытираю глаза от слёз. Свет в салоне горит и позволяет мне прекрасно видеть его лицо.
Сосредоточенный взгляд. Мне кажется, он трезв. И от этого пугаюсь ещё больше. Ведь будь он пьян, я бы его поведение оправдала – «пьяный мужик». Но он же, адекватен сейчас. И все его слова – это не бред пьяного.
- Максим, - растерянно зову.
Его взгляд переключается с ремня брюк, на моё лицо.
- Максим, что мы делаем?
- Мне кажется, мы миримся.
- Миримся? Это как же нужно было поссориться, чтобы вот так мириться?
- Ну, вот такие мы с тобой оригиналы, – улыбаясь, говорит Максим. – Слушай, а аптечка в машине есть? А-то у меня от твоих укусов, такая адская боль, что, кажется, сейчас взвою.
- Зачем же ты позволил мне кусать тебя?
- Я думал, тебе после этого станет лучше, - как-то глупо пояснил он и посмотрел на свои запястья, на которых были жуткие отметины от моих зубов.