Под прикрытием

Даниэла Стил

Под прикрытием

Danielle Steel

Undercover

© Гришечкин В., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Моим замечательным детям – Битти, Тревору, Тодду, Нику, Сэму, Виктории, Ванессе, Максу и За́ре. Вы – мое главное сокровище, и я люблю вас сильнее, чем можно выразить словами. Пусть трудности, которые вам встретятся, будут маленькими, а победы и достижения – большими.

Маршалл

Глава 1

Солнце еще не успело осветить верхушки деревьев, а оглушительный птичий щебет, наполнивший густые джунгли к югу от Боготы, уже возвестил о приходе еще одного тропически жаркого дня. Скрипнула дверь убогой хижины, крытой пальмовым листом, и на порог шагнул Пабло Эчеверрия, загорелый широкоплечий мужчина – длинные волосы заправлены за уши, короткая борода скрывает упрямый подбородок, взгляд карих глаз придирчив и цепок. В хижине они жили вдвоем – Пабло и его молодая жена Палома. Она ждала ребенка, для обоих он был первым и должен был появиться на свет совсем скоро, и будущая мать не торопилась пробуждаться с зарей. В отличие от смуглого Пабло Палома была светлокожей и светловолосой, и ее имя, Голубка в переводе с испанского, подходило ей как нельзя более. Она и впрямь была олицетворением света и мира в этих глухих и враждебных джунглях, где они поселились почти три года назад. Пабло был правой рукой ее брата Рауля, одного из самых богатых и влиятельных колумбийских наркобаронов, и почти постоянно пропадал в каком-нибудь из полевых лагерей. Рауль тоже жил в джунглях, хотя в фешенебельном пригороде Боготы у него была вилла, настоящий королевский дворец. Туда он, однако, наезжал исключительно редко, предпочитая самолично следить за торговыми и транспортными операциями, выполнявшимися его людьми.

В Колумбию Пабло приехал из Эквадора. Поначалу он был просто курьером, переправляющим наркотики через границу, но дерзкая удачливость и сметливость позволили ему выдвинуться, так что Рауль, осторожный и подозрительный, проникся к нему доверием. Подчиненные называли Рауля Эль Лобо, Волк, и он действительно был хитрым, жестоким, недоверчивым и опасным, как настоящий хищник. Прежде чем приблизить к себе Пабло, Волк устроил ему не одну проверку, но каждый раз тот оказывался на высоте. Ничего подозрительного Раулю выискать не удалось.

Рауль знал о Пабло, что тот был единственным сыном эквадорского генерала, убитого мятежниками во время очередного правительственного переворота, и, потеряв все привилегии, какими он когда-то пользовался как член семьи высокопоставленного лица, решил подзаработать на торговле наркотиками – тогда-то и дошел до него слух о Рауле-Волке, заправляющем сбытом наркотиков в соседней стране и проворачивающем самые дерзкие в тех местах операции. Воспользовавшись удобным случаем, Пабло предложил Раулю свои услуги посредника. Они мгновенно сработались, совместное деловое будущее обещало быть весьма плодотворным, и Пабло вовсе перешел под начало властного колумбийца, сделав за три года неплохую карьеру.

Однако держали здесь Пабло вовсе не только деньги, которые он заработал на выполнении поручений босса. Главным его призом стала сестра Рауля – Палома. Никакой брачной церемонии они, разумеется, не устраивали, но кого в дебрях джунглей это станет заботить? Впрочем, Пабло твердо решил, что они честь по чести поженятся сразу после рождения их малыша. Пока же он продолжал работать на брата любимой – тот был очень доволен и исходом спланированных им операций, и тем, что его младшая сестренка попала в такие надежные руки. Волк прекрасно видел: его молодой помощник не только умен и прозорлив, но и обладает поистине выдающимися деловыми качествами для подсудной торговли дурманом. Помимо всего этого, Пабло оказался во многих отношениях человеком достойным, что было немалой редкостью для всех ветвей криминального бизнеса, где крутились баснословные деньги. В противном случае Рауль и близко не подпустил бы его к сестре, которую он любил в силу своего разумения.

Его нисколько не беспокоило, что беременность Паломы протекает в дремучих джунглях и что за восемь месяцев ее ни разу не осмотрел доктор. Необходимость врачебного наблюдения просто не приходила ему в голову. Несмотря на все свои деньги и виллу-дворец, в душе Рауль оставался заскорузлым колумбийским крестьянином и был беспечно уверен, что у его девятнадцатилетней сестры хватит здоровья, чтобы выносить и родить ребенка хотя бы и в джунглях – без какой-либо помощи медиков с их дипломами, которых он считал не заслуживающими доверия проходимцами. Сама Палома, надо сказать, придерживалась похожих взглядов; Пабло она заявила, что рожать будет здесь, в хижине, и он тайком почитывал медицинские справочники, на всякий случай прикидывая, чем он сможет помочь, если что-то пойдет вдруг не так. О том, чтобы при каких-либо осложнениях можно будет отвезти роженицу в Боготу, речи не шло: добраться до города можно было лишь за два с половиной часа, да еще по столь скверной дороге, что она могла бы убить и здорового. И Пабло штудировал все, что было ему доступно по части родовспоможения. Впрочем, он втайне надеялся, что все обойдется и что молодой организм его возлюбленной справится с родами, как до нее справлялись с этим извечным делом многие тысячи колумбийских женщин.

Рауль был на двадцать с хвостиком лет старше сестры. Пабло исполнилось двадцать восемь, но относительная молодость не помешала ему стать вторым человеком в империи Волка: отпущенные ему природой качества, какими он был наделен со всей щедростью, удержали его от ошибок, совершаемых большинством новичков. Не зря Рауль сразу же разглядел в нем талантливого заправилу и изощренного конспиратора, а справки, которые он навел в Эквадоре о приглянувшемся ему парне, лишь подтвердили то, что он нюхом учуял. Пабло еще ни разу его не подвел, и Рауль, весьма гордившийся своим умением правильно подбирать людей, мог поздравить себя с отличным приобретением. Все указания босса Пабло выполнял так, что не придраться, и ни одна закупочная или транспортная операция не сорвалась по его вине. За три года он не допустил ни единого промаха, что не могло не внушить Раулю невольного восхищения подчиненным.

Пабло не страшила простая, в бытовом отношении почти примитивная жизнь, какую ему приходилось вести в лагере. Он беспрестанно ездил по поручениям Рауля и в Боготу, и в Картахену, но неизменно возвращался назад без задержек и проволочек. Так называемых радостей цивилизации для него словно не существовало. Его не тянуло ни на спиртное, ни в казино, так что Рауль волей-неволей проникся к нему братскими чувствами. Да и с другими обитателями лагеря Пабло сближался легко. И еще у него была Палома, с нетерпением ждущая его возвращения, – можно ли ласки любимой женщины променять на купленные удовольствия в компании самых дорогих столичных путан? К слову, отдельную хижину в джунглях Пабло построил своими руками: до этого он целый год жил с людьми Рауля в списанной армейской палатке, но близость с Паломой потребовала не только бо́льшего уединения, а и такого места, где их никто бы не потревожил, даже если они просто молчат и без слов угадывают чувства друг друга – и потребность такого единства в молчании обострилась у Паломы, едва она почувствовала в себе зарождение новой жизни.

С детства Палома привыкла обходиться малым и была непривередлива и некапризна, что было неудивительно: она выросла тут же, в лагере, куда Рауль перевез ее сразу после смерти родителей. Здесь Палома долгое время оставалась единственной особой женского пола, и, хотя никакие опасности ей не грозили, кроме Рауля, ее опекали еще трое родных и без счета – двоюродных братьев, также работавших на Лопеса-старшего. Пабло Палома приметила едва ли не раньше, нежели ее брат, да и сам Пабло тоже не мог не задержаться на ней взглядом. Сближение произошло стремительно – их потянуло друг к другу, и даже Рауль, который до того момента зорко оберегал сестру, не стал чинить влюбленным препятствий, что, впрочем, свидетельствовало лишь о том величайшем доверии, какое успел завоевать в его глазах сын эквадорского генерала. В противном случае Пабло было бы просто не на что рассчитывать – разве что на быструю смерть, ибо с чужаками в лагере не церемонились. То, что Рауль-Волк не только отнесся к увлечению сестры благосклонно, но и фактически благословил их союз, было самым настоящим чудом, ибо породниться с семьей Лопесов было и честью, и привилегией.