Восхождение человечества

Готические соборы строились вольными каменщиками, приглашенными по общему решению горожан. Они почти не имеют отношения к повседневной утилитарной архитектуре того времени, и в них каждая импровизация становится новым изобретением. В области механики строители преобразовали полукруглую римскую арку в высокую готическую так, чтобы нагрузки пришлись на наружный каркас здания. Тогда же, в XII веке, они изобрели аркбутан — наружную каменную полуарку, в которой горизонтальное усилие распора перенесено со сводов на опорный столб, вынесенный за пределы основного объема здания. Столб работает так же, как рука, если упереться ею в стенку. Этот принцип стал основным до изобретения стали и железобетонных конструкций.

Первые победы, одержанные над камнем, опьяняли вольных каменщиков. Они начали возводить здания, одно высотой 38 метров, другое — 45, не зная суммы всех нагрузок, второй собор, выстроенный в Бове (небольшом городке в 100 милях от Реймса), рухнул в 1284 году. Рано или поздно это должно было случиться — от подобной катастрофы не защищает даже назначение объекта. Но и после падения крыши строители и заказчики не отказались от идеи снова попытаться выстроить высокое здание в готическом стиле.

По некоторым сведениям, причиной падения крыши в Бове стало отсутствие проекта, а также небольшие подвижки грунта и не слишком надежный фундамент. Но собор в Реймсе устоял, и этот небольшой город, расположенный на юге Франции, стал центром европейского искусства.

Арка, свод или купол, по сути, представляют собой одну и ту же изогнутую конструкцию, форма которой была заимствована у природы. Арка стала основой дальнейших шагов человечества в архитектуре и строительстве. Однако внимание специалистов сместилось — они стали опираться не столько на физические свойства материала, сколько на его структуру. А сейчас мы уже предпочитаем не отталкиваться от материала, а создавать новый, когда нужно.

Масоны, или вольные каменщики, достигли мастерства, не собирая модели или идеи, а работая на стройках и накапливая опыт. Они возили с собой набор легких инструментов: циркули для вычерчивания овальных форм, суппорты, отвесы и другие устройства.

Масоны носили с собой комплект из легких инструментов. Вертикаль и горизонталь они проверяли с помощью системы отвесов и планок, которые фиксировали под прямым углом.

Вольные каменщики за работой.

Рисунок XIII века.

С их помощью они намечали полукруглые детали, выравнивали их и вписывали в повторяющиеся узоры. Вертикальные и горизонтальные линии чертили с помощью рейсшины, соединяя их под прямым углом и уточняя правильность посредством системы отвесов и планок. Спиртовой уровень еще не был изобретен.

Вольные каменщики стали первыми представителями интеллектуальной аристократии (как часовщики 500 лет спустя), которые свободно путешествовали по Европе. Они были уверены в том, что для них всегда найдется работа. Собственно масонами они стали называть себя в начале XIV века. Их мастерство было в руках, знания хранились в головах. Другим людям масоны казались загадочным сообществом, которое владеет неким сводом тайн, недоступных ученым, уныло и рутинно корпевшим на университетских кафедрах.

В XVII веке движение масонов заглохло, они стали скорее некой кастой, объединявшей наиболее влиятельных и просвещенных личностей. Тогда же они объявили, что их ремесло начиналось со строительства пирамид. Однако я не считаю это удачной и лестной легендой, потому что с точки зрения геометрии пирамиды были построены гораздо более примитивно, нежели готические соборы.

Кстати сказать, геометрическое видение предмета можно назвать универсальным. Докажу это на примере одного из красивейших памятников — Реймсского собора. Казалось бы, какое отношение архитектура имеет к науке? К той науке, к которой мы привыкли в начале XX века, — изучающей физические характеристики материалов — коэффициенты расширения, частоту вибрации и прочие свойства?

Однако в конце прошлого столетия понимание науки кардинально изменилось. Теперь мы, ученые, стремимся описать и объяснить внутренние структуры, на которых строится природа. По этой причине в научный лексикон вошли слова «состав», «структура», «план», «расположение» и «архитектура». Так случилось, что я прожил среди этих слов всю свою сознательную жизнь, и мне как профессиональному математику, специализирующемуся на геометрии, особенно приятно внедрение терминов, привычных с детства. И это не вопрос личного вкуса, это стало обычным языком общения внутри научного сообщества. Мы используем эти термины, когда говорим о форме кристаллов и атомарном строении материи. Даже спиральную структуру ДНК, которая стала самым ярким образом в современной науке, мы постигаем так же, как когда-то изучали арочные своды, перекрытия и купола.

Итак, вспомним алгоритм действий наших предшественников. Сначала была груда мертвых камней, в которой не угадывалось величественных форм кафедрального собора. Однако масоны, наблюдая за проявлениями силы тяжести в природе, сделали ряд блестящих изобретений — аркбутан, арка, свод, купол — и выстроили собор. Иначе говоря, вольные каменщики на основе анализа естественных сил создали уникальные и прекрасные синтетические структуры. Современный человек продолжает заниматься подобной архитектурой на протяжении почти 800 лет, и делает это с удовольствием. Кстати сказать, стремление трудиться и развивать свои навыки — еще один чудесный дар, которым обладает человек и который выделяет человека из мира живой природы.

Наиболее распространенное заблуждение в философии гласит, что наука основана на чистом анализе и редукционизме, что-то вроде разложения радуги на цвета, а искусство, наоборот, требует синтеза, иначе говоря, умения увидеть вещь целиком. Но это не так. Работа фантазии всегда начинается с анализа природы, что ярко отразил в своих скульптурах, трактатах и сонетах великой Микеланджело:

Остановимся на фразе «согласие ума и рук»: навык работы с материалом подскажет мастеру, как будет выглядеть готовая вещь. Так же как каменщик, скульптор чувствует внутреннюю природу материала.

Когда Микеланджело работал над скульптурным изображением головы Брута, другие добывали мрамор для него. Но Микеланджело в начале своего пути и сам добывал мрамор в Карраре. Он все еще чувствовал, что молоток в их и в его руках извлекает из камня форму, которая уже находится в нем.

Сегодня мрамор в Карраре добывают для современных скульпторов — Марино Марини, Жака Липшица и Генри Мура. Их впечатления записаны не столь поэтично, однако я приведу слова Мура, потому что они отсылают нас к опыту гения.

Начнем с того, что я как молодой скульптор не мог себе позволить покупку дорогого мрамора, поэтому решил объехать дворы каменотесов, чтобы выпросить у них то, что они называют «случайным сколом». Мне удалось это сделать. После осталось внимательно изучить мраморные плиты и понять, какую идею скрывает поверхность каждой из них.

Конечно, нельзя понимать слова художников буквально: будто каждый из них садился перед камнем, размышлял, что таится в его глубине, а затем вырубал увиденный образ. И все же метафора не лишена смысла, потому что вскрывает отношения между человеком и природой. К подобной метафоре прибегали многие ученые (например, Лейбниц), чтобы наглядно представить игру ума. С одной стороны, из слов художников следует, что в камне скрыты и искусство, и природа. С другой, глядя на произведения искусства, мы видим, что каждый скульптор из одного и того же материала создает абсолютно своеобразное произведение.