Санктум

Когда я проснулась, то первое, что услышала, это монотонно падающую каплю с потолка. Она издавала гулкий звук, попадая в лужицу, которую сама же и выбила в скале. Я не видела этого, потому что вокруг было абсолютно темно. Тишину не нарушало ничто, кроме этой капли и моего сердцебиения в ушах.

Странный пряный аромат окружал меня, смешиваясь с запахом влажного камня пещеры. Мед и сирень… словно нотки дорогого парфюма щекотали нос, и я медленно втянула сладкий воздух, еще не окончательно проснувшись. Рот наполнился слюной. Это было так, будто мой сон продолжается даже наяву.

Кроме этого удивительного запаха, вокруг не было больше ничего. Как будто я абсолютно одна… в пещере. Я вспомнила это, и паника резко завладела мной...

- Эдвард? – неуверенно позвала я, испугавшись, что пропустила все. Он мог уйти, оставив меня одну. Он мог умереть, пока я попросту спала! Как я могла уснуть и оставить мальчика без присмотра?

- Я здесь, - его руки шевельнулись, оказавшись обернутыми вокруг меня. Моя голова покоилась на его груди – обнаженной груди, ведь его гидрокостюм был на мне! Я еще не вполне отошла от своего сна, чтобы справиться с новыми чувствами. Так этот аромат шел от его кожи! Ничего себе!! От охвативших мою голову бурных фантазий я мгновенно покраснела. Боже, Белла, очнись, ему всего семнадцать лет!

- Я тебя смущаю? – удивленно спросил он, хотя откуда он мог узнать это в темноте?

- Это просто от неожиданности, - оправдывалась я, пытаясь отогнать навязчивые мысли и унять внезапно заколотившееся сердце.

- Прости, - извинился он искренне, собираясь отнять руки, но я удержала их на месте, не желая расставаться с ощущением безопасности… и с НИМ. - Просто ты звала меня во сне, поэтому я пришел. И ты перестала видеть кошмары, когда я тебя обнял... Да и вместе… теплее, - как-то неуверенно добавил он.

Только тогда я поняла, что его грудь ледяная до дрожи. Как и его руки, которые я держала. Моя ладонь быстро поднялась, чтобы коснуться пальцами кожи на его груди. Страх, что мальчик получит переохлаждение по моей вине, заставил меня ахнуть.

Эдвард резко и очень ловко высвободился, и я больше не могла чувствовать его.

- Ты права, не стоило делать этого, – пробормотал он скороговоркой, и я услышала шорох собираемых вещей.

- А где фонарь?

Эдвард замер.

- Я выключил его, чтобы сберечь батарею.

- Ты видишь в темноте? – скептически осведомилась я, не понимая, как он ориентируется в пространстве, не включая фонарь.

- Что? – ошеломленно переспросил он.

- Ты собираешь вещи, – я указала на этот факт.

- Нет, – снова со странной неуверенностью ответил он. – Я искал… искал фонарь.

Я недоверчиво хмыкнула, и как раз в это время зажегся свет. Я чуть не ахнула, поняв, что Эдвард практически голый, и быстро отвела глаза. Он оказался гораздо привлекательнее, чем я себе представляла, когда он еще был в одежде. Это было неуместно здесь, в пещере, но его статная фигура привлекала меня. Мне пришлось признать это. Мальчик нравился мне совсем не как… ребенок. Он был слишком молод для меня, но вызывал во мне неслабый интерес, как… как мужчина. Ох, Белла, прекрати это немедленно, приказала я себе жестко, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом, чтобы отвлечься. Я снова покраснела.

- Не бойся… - пробормотал Эдвард неожиданно мягким голосом, и мои брови взлетели вверх, хотя я и не повернула головы.

- Я не боюсь, - поспешно уверила его я, краснея еще сильнее. Только бы он не догадался, что дрожь в руках вызвана совершенно иными чувствами, нежели страхом. Чувствами, которые раньше с такой силой никогда не посещали меня. Чувствами, которые я никак не могла себе позволить, потому что юноше было всего семнадцать лет… в то время как мне тридцать один.

Окончательно смущенная собственными мыслями, я поспешно начала снимать лишний гидрокостюм.

- Что ты делаешь? – прошептал Эдвард немедленно.

- Ты должен одеться.

- Мне не холодно, – повторил он, заставив меня скептически хмыкнуть, вспоминая, насколько холодна и необычна была его кожа под моей рукой. А еще этот запах… и он все еще преследовал меня, такой сладкий и опьяняющий, что мой рот снова наполнился слюной. Я сглотнула, заставив себя сосредоточиться.

Ответив, я, однако, не стала уточнять ничего про его кожу. Я сказала правду:

- Избавь меня от необходимости смотреть на тебя голого. Пожалуйста, - не глядя, я кинула ему гидрокостюм.

- О, прости, – теперь и в его голосе появилось смущение. Фонарь погас, и я с совершенно несвойственной мне жадностью слушала, как Эдвард одевается в темноте.

Легонечко звякнул по камню случайно задетый кислородный баллон, напоминая мне о том, как мы плыли под водой.

- У меня много вопросов, - немедленно заявила я, заполняя паузу словами. Я уже не могла игнорировать странности, которыми был окружен этот человек. Мне нужны ответы, и поскорее, пока я не посчитала, что сошла с ума. К тому же, мне требовался повод, чтобы отвлечь себя от неприличных фантазий.

Эдвард замер. На одну секунду повисла острая тишина.

- Не сомневаюсь, - наконец, ответил он довольно резко.

- Тон твоего голоса заставляет меня сомневаться, что ты ответишь на них, - поджала я губы.

- Нет, не отвечу, - согласился он, отчего мое любопытство вспыхнуло буквально как пламя лесного пожара – быстро и неуемно.

- Но почему? Ты ведь даже не знаешь, о чем я хочу тебя спросить.

- Знаю, - тихо ответил он, и мои брови удивленно взлетели наверх. Я ждала. Но он не ответил. Я фыркнула на это.

- Да кто ты такой? – возмутилась я, вдруг почувствовав себя обиженной. Он появляется неизвестно откуда, ведет себя странно, спасает меня из безнадежного положения. Затем не дышит под водой, и может обходиться без гидрокостюма, когда его кожа холодна, словно он уже давно мертв и окоченел! И при этом не хочет ответить ни на один вопрос?!

- Белла… - прошептал он так, что вдоль кожи моей спины разбежались мурашки. Не только и не столько от его голоса, сколько от его слов: - Когда мы выберемся, я буду казаться тебе просто сном – тем, чего не было в реальности, игрой воображения. Это будет так, как будто меня никогда и не существовало. Сейчас ты должна думать о том, чтобы спастись. Я просто хочу помочь тебе. Я бы избежал этого, но одна ты бы не справилась… у меня не было выхода… - к концу предложения его голос стал совсем потерянным.