Санктум

Она смотрела на него, как слепец на солнце. Она даже пошла с ним танцевать… Ни разу. Ни разу я не видел Беллу до этого танцующей – она отказывалась делать это. Она не умела. Но она пошла и танцевала со Стэнли, так, будто раньше отказ танцевать никогда не был ее принципом. Она даже согласилась выпить алкогольный коктейль!

Он ей нравился. Очень сильно.

И я ничего не мог с этим поделать. Если Белла выбирает его, я не имел права думать, что могу хоть как-то повлиять на это. Она могла быть счастлива.

Единственное, что было здесь неправильным, это мысли подонка. Там не было и намека на порядочность. Там не было планов на будущее. Там был лишь расчет на мимолетное удовольствие, полученное от наивной молодой студентки, о которой он завтра же забудет. И этим он не только разобьет ее сердце, но и унизит ее перед другими.

Я хотел бы этого не допустить.

Я только не знал, как.

Дрожа от ярости и ревности на своей крыше, я сжимал и разжимал кулаки, хладнокровно планируя избавить Беллу от навязчивого ухажера раз и навсегда. Я мог бы подстеречь его в мужском туалете. Но как мне рассчитать время, чтобы там в этот момент никого не было? Я мог бы пригрозить ему и наглядно показать, что с ним случится, если он продолжит свои отвратительные ухаживания. Я даже не исключал мысли убить его, если он окажется несговорчив.

Если я сделаю это, и он оставит Беллу в покое, она не будет счастлива. Но если он осуществит свой мерзкий план соблазнения, а затем безжалостно бросит ее, она может оказаться полностью разрушенной, надолго перестав верить в истинную любовь.

Моя ненависть к Стэнли росла прямо пропорционально его поведению. Он выпил несколько бокалов вина, и его поведение становилось все развязнее. Мне была отвратительна каждая его мысль, каждое его прикосновение было наполнено смыслом, который для меня был неприемлем. Находиться в его мыслях - было то же самое, что погрузиться в грязную, зловонную кучу дерьма. Но я не мог уйти. Не в этот раз.

Обычно я уходил за пределы слышимости мыслей, как только убеждался, что парень не имеет злых намерений, и что Белла полностью отвечает взаимностью на все его желания, в том числе и на физическую близость.

Иногда хватало нескольких минут, чтобы понять, что все будет в порядке. Это было в том случае, когда юноша испытывал к девушке не только похоть, но и нежные чувства. Язык не поворачивался назвать это словом «любовь», потому что никогда я не видел столько же сильного и всепоглощающего чувства, которое испытывал к девушке сам. Всегда присутствовала корысть, эгоизм и низменный инстинкт, не имеющие ничего общего с любовью – в том смысле, в котором я понимал ее. Но я не мог винить их за это – они были просто людьми, с их потребностями и недостатками. И они нравились Белле. Это было главным. Ее счастье.

Но иногда мне приходилось наблюдать дольше, чем я мог это вынести. Это было тогда, когда я не был уверен в ответных чувствах Беллы. Когда я видел сомнения в ее лице в тот момент, если юноша прикасался к ее коже любым образом. Когда она не слишком охотно отвечала на поцелуй, и я почти физически чувствовал ее напряжение от его прикосновений. В такие моменты я задавался вопросом, какая причина побуждает Беллу соглашаться, если она не сильно этого желает? Была ли это физическая потребность в близости? Или просто ей хотелось почувствовать себя не одинокой? В такие моменты я особенно сильно жалел о том, что не являюсь человеком и не могу сам попытаться сделать ее счастливой, дать ей то, в чем она так отчаянно нуждается. Мне казалось, что я так долго нахожусь незримо в головах ее мужчин, что знаю ее потребности лучше, чем любой из них. Я видел все их ошибки как ясно, как они видеть не могли, слепые в своем человеческом несовершенстве. Я знал, какие прикосновения нравятся ей сильнее других, а какие она терпеть не может. Но редкий представитель мужской части населения давал себе труд узнать то, в чем именно нуждается девушка, и следовать этому пути, доставляя ей максимальное наслаждение. Большинство из них ограничивались собственным удовольствием, и самым болезненным для меня было то, что Белла это принимала. Она заботилась о них. Она никогда не думала о себе.

Я никогда не присутствовал во время их… связи. Это было настолько выше максимальной точки моего терпения, что было абсолютно невозможно вообразить, как бы я остался, наблюдая весь процесс до конца. Мой мозг взорвался бы раньше, чем они перешли в спальню. Мне хватало собственного воображения, чтобы даже на расстоянии, не слыша мыслей, не видя лица девушки, мое сердце разрывалось в клочья при одном только воспоминании, что она сейчас находится в объятиях другого. Это были самые мучительные минуты моего существования. Я обычно уходил по крышам так далеко, что почти покидал город. Я зажимал уши руками, закрывал глаза и в скрюченном положении проводил несколько часов, молясь, чтобы за это время Белле не понадобилась моя помощь, и я ничего бы не пропустил. Я надеялся, что моя жертва делает Беллу немного более счастливой, чем до этого. Я надеялся, что в ее сердце поселится любовь, и она, наконец, обретет свое человеческое счастье. Но каждый раз, возвращаясь, я видел на ее лице либо разочарование, либо безразличие к случившемуся. Как будто ее сердце в очередной раз было пусто. Я не мог понять, почему она так упорно не желает влюбиться, и все же при этом проводит ночи с мужчинами.

Сейчас все было иначе. Белла смотрела на Стэнли с обожанием, которое я ранее никогда в ней не замечал. По большей части она молчала, внимательно слушая все, о чем Дантон говорил – даже то, что обычно в жизни ее совершенно не интересовало. Кто я такой, чтобы мешать ей быть счастливой? Я провел несколько мучительных лет, мечтая увидеть такую вот улыбку на ее лице. Должен ли я оставить все как есть, и дать ей шанс на счастье, пусть даже мимолетное, с тем, кто ей действительно нравится? Или я могу вмешаться, чтобы уберечь ее от боли, которую она обязательно испытает? Будет ли лучше для нее понять, кто такой этот Стэнли, на собственном опыте? Или лучше помочь ей избежать разрушительной связи?

Стэнли не имел намерения продолжать с Беллой какие-либо отношения после этой вечеринки. Он собирался любой ценой получить свое удовольствие и уйти, оставляя девушку ни с чем – униженной и сломленной. Мне хотелось убить его за одно только это мерзкое намерение. Мне хотелось собственноручно свернуть ему шею за каждую расчетливую мысль.

В то же время Белла никогда не выглядела счастливее, чем сейчас. Ни с кем.

Так вправе ли я решать за нее, лететь ей на огонь или нет?

Занятый своими размышлениями, я не сразу заметил, как все изменилось. Стэнли начал проявлять нетерпение, когда в течение всей вечеринки ему все еще не удавалось получить от Беллы какой-либо положительный намек на продолжение. Он рассчитывал быстро поймать свой приз, после чего предаться интенсивному веселью вечера. Выходило же все так, что он потратил, на его взгляд, несколько часов, но не добился от Беллы ни капли взаимности. Более того, ее лицо потускнело с течением вечера, как будто пустые разговоры Стэнли ей наскучили. Улыбка все реже озаряла ее лицо, и стала неохотной, вежливой. И все чаще Белла искала взглядами подруг, которые были заняты своими кавалерами.