Страница 45 из 70
МОЙ СЛОВАРЬ
Яна Хмелинская, Иерусалим
«Этот словарь — мой не только потому, что я его купил и он находится в моем доме, — говорил мой отчим Макс. — Он мой, потому что написан для меня». — «То есть как?» — удивлялись домашние. — «А очень просто. Он написан для всех русских евреев», —терпеливо объяснял отчим, — значит, и для меня».
И после стольких лет я отчетливо вижу своего любимого дядю Абрама в дверном проеме нашей одесской квартиры. Тем самым вечером он, как обычно, по дороге домой из синагоги зашел к нам. В этот раз дядя, гордый собой, принес в подарок толстую книжку в синем переплете. Это и был иврит-русский словарь.
Откуда же мне было знать, что с этого момента эта книга навсегда будет жить в моем доме — где бы я и ни жила — в Одессе ли, в Москве и, наконец, после долгого отказа — в Иерусалиме! И даже самое буйное воображение не могло бы нарисовать мне картину знакомства с дочерью Феликса Львовича —Лией. Знакомство, которое переросло в близкую дружбу.
А тем самым вечером 1963 года русский текст словаря читали всей семьей, ссорясь, кому читать первым. Конечно же, отвоевал его Макс и уткнулся в книжку на целый вечер. Назавтра словарь спрятали глубоко в книжный шкаф, подальше от чужого взгляда. Мне же было велено не вынимать его в присутствии посторонних (все, что было связано с ивритом, «пахло» Израилем и могло обернуться неприятностями).
В моих воспоминаниях о словаре есть и другая картинка: лет эдак через 12 после вышеописанных событий подмосковным летним вечером я гуляла со своим трехлетним сыном. «Наум!» — вдруг радостно воскликнул мой малыш, задрав голову. Проследив за его взглядом, я поздоровалась с Наумом Абрамовичем Аккерманом, стоявшем на балконе. Мы были хорошо знакомы с ним и с его интересной энергичной женой Л. Ф. Престиной-Шапиро. Они часто проводили свой летний отпуск в Академгородке под Москвой, где мы тогда жили. Ко времени нашего знакомства в 1973 году их дочь Инна с семьей уже жила в Израиле; мы же мечтали об отъезде, и не было встречи с ними, когда мы бы не обсуждали этот вопрос. И, конечно же, часто беседовали о жизни и работе отца Лии — Ф. Л. Шапиро.
Я же вспомнила про особое место словаря в родительском доме. Как мой отчим время от времени вынимал его из тайника, читал и цокал языком: «Трудно, — приговаривал он. — Красиво, но трудно невообразимо!». Владея несколькими европейскими языками, Макс иврита не знал, хотя и учил в детстве. Но с удовольствием он читал и без конца перечитывал все грамматические выкладки и объяснения по-русски и изумлялся: «Какой уникальный труд, какая память, и, ведь, он совсем же не молодой человек, этот Феликс Шапиро! Удивительно, что «эти сволочи[51]» вообще издали этот словарь, показуха для Запада! Трудно переоценить важность этого издания для русского еврея! И ведь любит, очень любит он евреев, Феликс-то Львович», — с удовольствием повторял Макс. А на вопрос: «Откуда ты знаешь?», неизменно отвечал: «Авот чувствую! Вчитайтесь, как следует, почувствуете и вы... Жаль только что вот учить его некому. Нынче учат английский, французский, японский, наконец! Но — иврит?»
Слава Б-гу, ошибался мой бедный отчим! Прошло всего 5—6 лет. И сразу же после шестидневной войны в Грузии и в странах Прибалтики организовывались кружки по изучению иврита. И если еще можно было с трудом найти человека, который помнил бы язык, то словарь был один — это труд Ф.Л. Шапиро.
А в начале 70—80 гг. движение по изучению иврита охватило Москву, Ленинград, Киев, Одессу, Кишинев, Новосибирск. И, наверное, еще и другие города, но про эти знаю точно. Словарь стал редкостью. Его искали у букинистов, переплачивали на черном рынке, перепечатывали на пишущих машинках, передавали из рук в руки, из города в город...
В это время учили иврит и в моей семье, и в кругу ближайших друзей. Учили те, кто только втайне мечтал об Израиле, и те, кто собирался ехать, и те, кто ехать вовсе не собирался. И, бывало, что даже просто русские люди, заразившись энтузиазмом своих друзей-евреев, учили иврит. И словарь был совершенно необходим.
Знал ли Феликс Львович, когда и кому пригодится его словарь? Для кого, собственно, он его составлял? Мог ли предвидеть, что один из первых кружков иврита в Москве будет организован в его собственной квартире, в его личном кабинете на Кропоткинской улице! И что его любимый внук Володя (Престии) станет одним из основателей сионистского движения в СССР и одним из первых учителей иврита в Москве!
В иудаизме есть понятие — заслуги отцов. Заслуги наших праотцов — Авраама, Ицхака и Яакова засчитываются всему еврейскому народу Но каждый еврей, который делает хорошие дела в этом мире, приумножает эти заслуги для своего потомства.
Ф.Л. Шапиро сделал большое дело для русских евреев. Его словарь увидел свет в нужный момент, не раньше и не позже. И Всевышний дал особое благословение его потомству: дочь и внук Феликса Львовича (вместе и в отдельности) так много сделали для выезда евреев из России, что эта тема достойна отдельной книги!
...Помню празднование 100-летия со дня рождения Феликса Львовича на все той же Кропоткинской улице. Просторная московская квартира была полна до отказа: родные, близкие, друзья, учителя иврита собрались почтить его память. О жизни отца говорили его дочери Лия и Сарра, муж Сарры Арон. От имени учителей иврита — Павел Абрамович. Под комментарии внука Володи мы посмотрели чудный фильм о Феликсе Львовиче, снятый Н. Абрамовым. Играли на рояле и пели еврейские песни. Прекрасно прочел артист театра «Современник» Зорик Филлер рассказ «Учитель» В. Жаботинского. Среди гостей было много отказников, и Израиль присутствовал во всех наших беседах. Помню, как взволнованно читала Лия свои стихи, посвященные Израилю и ее детям, жившим тогда в Холоне.
Было хорошо всем вместе, никто не спешил уходить. И только далеко заполночь все же разошлись с желанием и надеждой собраться по такому же поводу на Святой земле, в Израиле. Большая часть этой мечты реализована: дочь Феликса Львовича — Лия с детьми, внуками и правнуками живет в Израиле в окружении друзей.
И дай ей Бог здоровья вместе с семьей и друзьями отпраздновать 120-й юбилей своего отца — замечательного еврея и большого знатока языка «иврит» — Феликса Львовича Шапиро.
КНИГА, ОБЪЕДИНИВШАЯ ЛЮДЕЙ
Н. Файнких
30 лет назад, 14 марта 1963 года, в московской типографии №3 «Искра революции» был подписан в печать «Иврит-русский словарь», составленный Феликсом Львовичем Шапиро. Это был первый иврит-русский словарь, изданный в Советском Союзе. А через четыре года дипломатические отношения между СССР и Израилем были разорваны, и словарь остался последней легальной ниточкой, связывающей советских евреев с их исторической родиной.
Говорит вице-президент Ваада России Роман Спектор: «Если бы сегодня все оставалось по-старому, еврейская жизнь, как и раньше, вращалась бы вокруг словаря Шапиро. Это был некий ключ, награда, мечта любого еврейского активиста, желавшего знать что-то про Израиль. Статья, сопровождавшая этот словарь, была бестселлером. Словарь Шапиро являлся одним из центральных моментов нашего подполья.
Он доставался нам в фото или ксерокопиях, а счастливец, который получал оригинал, относился к нему, как к Торе, порой даже не зная, как следует относиться к Торе».
Словарь Шапиро включает около 28 000 слов и отражает лексику современного (естественно, на момент выхода книги) литературного языка иврит. В качестве приложения к словарю дан грамматический очерк, написанный профессором Б. Гранде. Неудивительно, что этот краткий учебник иврита стал бестселлером еврейского подполья.
В аннотации сказано: «Словарь рассчитан на чтение всех видов современной литературы и периодической печати на языке иврит».