Страница 19 из 38
Стефан молча пододвинул стул и сел, вытянув ноги. Лицо его было бесстрастно.
- Сейчас. Только я налью чаю.
Он не произнес ни слова, сидел и ждал.
Джулия сняла чайник с плиты и стала заваривать чай, хотя прекрасно знала, что ни он, ни она к нему даже не притронутся. Но надо же было что-то делать! И почему Стефан ничего не говорит? Почему застыл как статуя, в холодном молчании? Мог бы и спросить, что случилось, и тем самым помочь ей.
- Я жду ребенка.
Словно удар грома раздались в мертвой тишине кухни ее слова. В первую секунду Стефану показалось, что он спит и видит кошмарный сон.
- Подойди и посмотри мне в глаза, а затем повтори еще раз то, что сказала.
Джулия оперлась о стол, словно в поисках поддержки. Набрав побольше воздуха в легкие, она, как он и просил, посмотрела ему в глаза.
Но не увидела в них ни гнева, ни ярости, как ожидала. Они вообще ничего не выражали. Стефан пристально смотрел на Джулию и чего-то ждал. Как будто перед ней сидел незнакомец. И действительно, таким она его еще никогда не видела.
- Я жду ребенка, - повторила она громче.
Стефан инстинктивно взглянул на живот Джулии, словно надеясь увидеть подтверждение ее слов, но серый шерстяной свитер был для этого слишком неподходящей одеждой.
- Поэтому ты не хотела заниматься любовью?
Спокойный, тихий голос подействовал на Джулию как бальзам. Впервые с момента его приезда страх немного отпустил ее. Стефан - умный мужчина, очевидно, он понял, что злиться не имеет смысла.
- Да, я подумала, что в нынешних обстоятельствах это было бы неуместно.
Улыбка, больше похожая на гримасу, исказила его лицо.
- Неуместно? Для кого? Для тебя или для ребенка? Или для того дурака, который приходится отцом этому ребенку?
Раньше Джулия думала, что негативные эмоции могут выражаться только в криках, громких обвинениях или проклятиях. Теперь она поняла, что ошибалась. Презрение, которое звучало в его словах, произнесенных еле слышно ровным тоном, оказалось куда страшнее. Она уставилась на Стефана в оцепенении, стараясь понять, в чем он ее обвиняет. Если он хочет найти виновного, то вина лежит на них обоих.
- Стефан, я...
Он холодно перебил ее:
- Ты уже была беременна, когда спала со мной в те выходные, в Париже, да? - Стефан так и впился в нее инквизиторским взглядом. Не думаю, что отец ребенка признает его своим, если узнает, что ты спала с другим мужчиной. Но не беспокойся, он не услышит этого от меня. Я унесу сию великую тайну с собой в могилу.
Какие безжалостные у него глаза, мелькнуло в голове у Джулии.
- И надеюсь, - продолжил Стефан, - я никогда больше не увижу тебя.
Словно наблюдая за всем происходящим со стороны, Джулия видела, как он поднимается со стула, поворачивается и уходит. Все как в замедленной съемке. Только когда Стефан оказался уже у двери, Джулия снова обрела дар речи и выкрикнула вслед:
- Но это твой ребенок, Стефан! Твой!
Он резко остановился. Джулии показалось, что наступившая тишина продлится вечно.
- Что? - Короткое слово прозвучало как выстрел. Тягостная тишина разбилась на миллиарды звенящих осколков.
- Ты - отец ребенка, - беспомощно повторила Джулия.
Он повернулся и громко рассмеялся.
- Это не правда!
Что-то в тоне его голоса, надменном и презрительном, задело Джулию и вернуло к реальности. Какое право он имеет так с ней разговаривать? Оскорблять ее? В Джулии вдруг проснулась обычная самоуверенность. Она снова стала той сильной, с твердым характером женщиной, какой ее знали друзья и близкие. Мысль о ребенке, которого она носит под сердцем и которого так упорно отказывается принять его отец, придала ей решимости. Накопившийся гнев вылился наружу. С гордо поднятой головой она произнесла:
- Можешь в этом не сомневаться.
- Как ты это докажешь?
- Я не имею ни малейшего желания что-либо доказывать, особенно тебе! Кроме того, мне не нужны доказательства, я и так знаю.
- Откуда?
- До тебя я ни с кем не встречалась два года.
- Думаешь, я поверю тебе?
- Ничего я не думаю! - отрезала Джулия. Я говорю тебе об этом, потому что ты имеешь право знать, хотя сейчас вижу, что только напрасно побеспокоила тебя.
Стефан кивнул, как будто в подтверждение какой-то мысли, только что пришедшей ему в голову.
- Разумеется, - произнес он.
Джулия несколько раз глубоко вздохнула.
Надо успокоиться, сказала она себе. Волнение лишь повредит мне и ребенку. Быть может, новость так поразила Стефана, что он повел себя со мной грубо. Но теперь, после того, что я ему сказала...
И молодая женщина с надеждой посмотрела на него.
- Разумеется - что?
Стефан снова кивнул.
- Теперь я все понимаю.
- Понимаешь?
- Да. Я прекрасно помню нашу первую встречу в Лондоне. Тогда ты говорила, как сильно хочешь иметь ребенка. Меня это поразило. Ты же бизнес-леди! Зачем тебе муж? А вот ребенок это то, что надо для создания имиджа заботливой мамаши, брошенной жертвы! И кто, как не я, один из самых богатых людей Франции, может лучше подойти на роль отца? Ведь это сенсация!
Как раз то, о чем больше всего любят читать!
Он говорил, не давая Джулии вставить и слова, смотря на нее как на бессловесное существо из другого, низшего мира, недостойное его.
- Мне только интересно узнать, как тебе это удалось. В любом случае, грандиозный план, поздравляю!
Джулии показалось, что он дал ей пощечину.
- Убирайся! - не выдержала она.
Но он не пошевелился.
- Сколько ты хочешь? Думаю, ты зарабатываешь немало, не так ли, Джулия? - Он обвел взглядом кухню. - Но тебе нужно больше. А с моими деньгами ты бы могла позволить все, что хочешь: хорошую няню, большой дом, дорогой автомобиль, путешествия! Правда, та belle?
- Никогда больше, не называй меня так! - закричала Джулия. - Я в последний раз говорю тебе: убирайся! Иначе я звоню в полицию!
Стефан увидел, как у Джулии сжались кулаки. Он сам был на пределе и понял, что ему действительно лучше уйти, в противном случае он тоже за себя не отвечает. А ведь она носит его ребенка, хотя сделала это обманным путем.
- Что ж, я ухожу, - ледяным тоном произнес он.
- И никогда не возвращайся! Слышишь? Нико-гда! Я не хочу больше тебя видеть!