Гриф

Приехали. Сели за столик. Столик в углу. Это хорошо. Но между столиком и дверями — еще несколько столов. Людей немного. Но лучше бы их совсем не было. Если стрелять, почти наверняка невинных загубишь. Но «объект» настаивает. Надо служить. Князь двоих товарищей оставил за столиком, посадил по бокам «объекта». Они весь зал просматривают. Сам обошел другие залы, подсобные помещения, склады, посудомойки, разделочные цеха, стоянку машин.

Ничто сомнений не вызвало. Все тихо.

Вернулся, сел спиной к залу. Но слух у него звериный, — каждый новый, не вписывающийся в общий гам шорох слышит.

Принесли «Хванчкару», сациви — еще теплое, овощи — огурчики, помидорчики свежие, травку, маринованную черемшу пахучую, рыбу фаршированную под маринадом свекольным.

Объект бокал за бокалом жадно пьет, сациви большой ложкой хлебает, косточки мелкие куриные руками выхватывает из орехового месива, обсасывает. Морда и руки сальные. Он и так-то не очень обаятельным был, а тут и вовсе рожа отвратительная.

А Князь напротив сидит. Рожу эту видит. И такая гадость у него от той рожи на душе, что, кажется, встал бы сейчас и вышел. Но надо служить, надо Саньке с семьей помогать. Надо самому на учебу в платном частном институте заработать, терпеть надо.

Он даже не услышал, а почувствовал спиной — что-то в зале изменилось. Рожа «объекта» все так же безмятежно лоснится, а вот глаза напарников посуровели. В зале появились новые гости.

Поворачиваться Князь не стал. Внимательно слушал.

Действовать он будет по первому движению.

Если гости начнут рассаживаться, он под каким-то предлогом встанет, выйдет, по дороге их рассмотрит, выяснит, что в них насторожило его товарищей-профессионалов. Если же начнут «стволы» доставать, то думать времени уже не останется — придется стрелять на опережение.

Новых гостей было пятеро.

Князь весь напрягся. Спина была его глазами, уши — локаторами. Он спиной почувствовал легчайшее дуновение ветра.

И понял: пятеро новых гостей распахнули пальто. Услышал пять звуков изготовки к стрельбе новых автоматов «АГРАН-2000».

Опережая киллеров, он стал, оттолкнувшись от столика, резко падать на спину, переворачиваясь в воздухе веретеном, как в прыжке в воду с трамплина, и очереди "АГРАН" ов и выстрелы его «беретты» слились в один многоголосый треск.

Через пару секунд все было кончено. «Объект» и два офицера его охраны были изрешечены очередями из "АГРАН" ов, а пятеро киллеров были убиты прицельными выстрелами в голову.

Не поднимаясь, Князь выбросил пустую обойму, вставил новую. Магазин у «беретты» вместительный, рассчитан на пятнадцать патронов. Но ведь и целей у него было пять. А уж стрелять со скоростью автомата он давно научился. По реальным целям. В «командировках». Так что ему не было нужды проверять, попали ли пули в цель. По три в голову. Патрон 9 миллиметров. Узнать можно будет этих придурков только по татуировкам на задницах. По лицам — вряд ли.

Он секунду-другую выжидал, не вставал. Слышал, как за спиной его «объекта» осыпается огромное во всю стену зеркало. «АГРАН» — оружие с точки зрения убойной силы вполне надежное, но кучность оставляет желать лучшего. Чтоб расколоть как арбуз голову «объекта», они заодно распылили в молекулы зеркало два на полтора.

Он лежал на полу, и на грудь его в белой рубашке капали темно-красные капли. То ли из разбитой бутылки «Хванчкары», то ли из пробитых очередями "АГРАН" ов тел его соседей по столу. Идентифицировать капли времени не было.

У него было дело поважнее.

Он думал.

В зал вошли пять человек.

Киллеры редко совмещают профессии.

Шофер сидит в «тачке», на «дело» не идет. Пассажиров обычно в машине четыре.

Значит, было две машины. Восемь киллеров, пять отстрелялись в прямом смысле слова.

Где еще трое?

Вставать было смертельно опасно.

Лежа на спине, он успел сосчитать двадцать капель темно-красной жидкости, упавших ему на белую манишку.

И услышал, как в зал вошли еще трое.

Он перевернулся со спины на бок, мгновенно идентифицировал среди человеческих ног и ножек столов и стульев ноги трех киллеров и открыл по ним прицельный огонь, стараясь попасть в коленные чашечки — и не побегаешь с таким ранением, и болевой шок сильнее, чем при ранении в икру. В стопу целиться ему было не с руки, в голень попасть труднее. Колени — то что надо.

Шесть выстрелов навскидку, подряд… Три головы с раскрытыми от крика ртами оказались в поле его зрения. И еще шесть контрольных выстрелов…

За несколько секунд все было кончено.

Он тяжело поднялся, вытер накрахмаленной салфеткой пот со лба, промокнул бордовое пятно у себя на груди. Понюхал.

— Так и думал, это "Хванчкара", — спокойно сказал он.

Милиция приехала через полчаса.

Ресторан стоял в стороне от постов и отделений, за что его и любили те, в чьи планы дружеские встречи с сотрудниками милиции не входили.

— Восемь трупов — это уже перебор, — сказал улыбаясь бывший полковник Олег Палыч Верестаев.

— Это была самозащита и защита «клиента». Надеюсь, проблем не возникнет?

— Еще как возникнет, — сказал Олег Палыч. — В воздух надо было стрелять, майор. Для устрашения киллеров.

— Вы что, серьезно? — удивился Князь. — Это же профессионалы. Их "на понял" не возьмешь. Я действовал по обстановке.

— В воздух! — упрямо твердил Верестаев. — Или — прикрыть своим телом «клиента».

— Милое дело. И гонорар за охрану за месяц вперед у «Берка», и бойцам платить не надо — погибли смертью храбрых. А в контракте ничего не сказано насчет выплат родным и близким.

— У тебя из «близких» только двоюродный брат. Это родней не считается. В смысле наследства. Страховку бы могла получить мать или жена. А так, конечно, страховка осталась бы фирме. Но я подумаю, что можно для тебя сделать. Хотя, это будет тебе дорого стоить.

Разговор происходил в отделении милиции, один на один. Верестов приехал туда сразу же после того, как майор Князев с разрешения милицейского начальника ему позвонил. Но лучше бы он не приезжал.

— То есть? — не понял Князев.

— Тебе за выполнение задания, отважные действия при защите клиента полагается определенная сумма. Так что, если я тебя сейчас «отмажу», ты мне эти «гонорарные» две штуки и отдашь. А сам… заработаешь. Если мы научимся понимать друг друга, ты сможешь хорошо зарабатывать. И мне кое-что перепадет. Договорились?

— А что перепадет Николаю и Сереге, чьи тела сейчас в морге холодеют?

— Нy, знаешь. Кому какая судьба, судьбу не обманешь…

— А если не договоримся?

— Не советую. Восемь трупов на тебе. И очень уязвимая позиция нacчeт пределов необходимой обороны…

— Ну и сука ж ты… На крови товарищей…

— Не забывайся, майор. Помни, с кем говоришь…

Маленький, коренастый, бывший лектор политотдела дивизии ПВО Олег Палыч Верестаев напыжился, словно стараясь придать весомость своим солидным видом сказанному.

— Да уж не забуду, — бросил в сторону Князев и, не глядя в обрыдлое прыщавое напыщенное лицо, с короткого размаху резко ударил полковника правой в левый край сального подбородка.

Полковник рухнул как подкошенный. Куда делась лояльность милицейского начальства…

"Похоже, все они тут в доле", — подумал Князев и потерял сознание.

Судя по резкой боли в ребрах, почках, животе, позвоночнике, синим гематомам на ногах, предплечьях, вспухшему синему паху, били его бессознательного, долго. Пока не устали. Били, скорее всего, ногами. И ума много не надо, и силы. Знай размахивайся.

Когда очнулся, подумал, что, слава Богу, в больнице. В крайнем случае отсюда и бежать можно.

С трудом поднял голову.

Нет, простыни, наволочки, одеяла, кровати, тумбочки — все как в больнице. Но на окнах решетки.

Больничка тюремная.

Точнее, — вычислил, — медсанчасть следственного изолятора.

Медленно, прислушиваясь к боли, он сел на койке. Потом так же медленно встал на ноги. Вздохнул поглубже, проверяя по всплескам боли, сколько ребер сломано. Пара — это точно. Но стоять он мог.