Афганский кегельбан

Тарана вывели из-за перегородки и усадили на табурет против Майки. Наручники застегивать не стали, да и вовсе сняли браслетки.

— Нормально все слышал, Юрик? — Сидор сузил глаза.

— Да, — сказал Таран, — все слышал.

— Наверно, тоже хочешь узнать, кто твоих друзей купил?

— Вообще-то, не очень, — ответил Юрка, — мне бы одежонку какую-то, а то я дуба врезаю…

— Сейчас принесут, — кивнул Сидор, и один из конвоиров удалился. — А ты пока так послушай, парень здоровый, сразу не простынешь. Ну, мадам, излагай, что на самом деле было!

— Насчет того, что мы с Витькой задолжали, — торопливо забормотала Майка, — это правда. У нас вообще денег не осталось, не то что на свадьбу, а даже на жратву. Я, Юра, на той неделе у твоей Нади брала три тысячи рублей до понедельника, можешь спросить, если не веришь…

— Про это она мне говорила, — сказал Юрка, — я знаю. А вот насчет того, что я Витьке предложил десять тысяч баксов заработать, — это для меня новость.

— На самом деле, — волнуясь, лепетала Майка, — Витьке это предложил некий Веня. Жутко мерзкий тип, не знаю, где они с ним познакомились. Сам он на бандита не похож, но точно с ними связан. Какой-то слюнявый весь. Когда Витя нас знакомил, у меня кожа зачесалась, у Вени этого глаза — будто щупают… Наверно, он сутенер какой-нибудь. В общем, он сказал, что знает место, где лежит какой-то «товар». Кокаин или героин — не знаю. Может, даже ни то и ни другое. Короче, он вроде бы бесхозный. Его, дескать, какие-то братки спрятали, а их посадили за что-то другое. То есть можно взять несколько упаковок и продать по дешевке Фине. Вообще-то у Фини есть постоянные поставщики, но от лишней партии он не откажется. Короче, Витька, обормот, согласился на эту авантюру…

— А ты его, конечно, не смогла отговорить? — припомнив то, что Майка говорила четверть часа назад, осклабился Таран.

— Юрик, я правда его отговаривала! — простонала Майка. — Даже предлагала свадьбу отложить… Я ведь понимала, чем все может кончиться! Но ему все равно не объяснишь, ему эти баксы все на свете затмили!

— Ну хорошо, — спросил Юрка, — я понимаю, что у вас там с финансами крыша поехала. Но извините, при чем тут я? И вообще, на фига вам надо было такую легенду придумывать? Думаете, если вы на меня все свалите, то бандюки вас не припорют?

— Я сам тебе все объясню, — вмешался Толян. — В меру возможности, конечно. Потому что еще сам не во все врубился. Этот Веня — «шестерь» из конторы Коли Моргуна. Слышал о таком?

— Краем уха, — осторожно сказал Таран. То, что Моргун — главный босс над всеми сутенерами и мамочками в здешней области, он знал давно. И о том, что Штык, которого «мамонты» летом похищали, организовав при этом подставу против «атлетов», тоже из этой конторы, был в курсе.

— Так вот, — продолжил Сидор, — сам Моргун где-то за кордоном загорает, а здесь на него пашет Паша Хрящ. Они всех девок на иголку сажают. Клиенты, вестимо, от них в угаре, но бабы через год-полтора попадают либо в дурку, либо на кладбище.

Таран и по этому вопросу имел кое-какие сведения, но решил не показывать своей осведомленности. Из чистой скромности.

— В прошлом году СОБР похватал пацанов из одной конторы, — нехотя сказал Сидор. — И от них действительно осталась незасвеченная нычка с товаром. Один из тех братков пришел, к нам, когда вписывался, рассказал. Как о ней Хрящ узнал — покрыто мраком. Может, от того же кадра, а может, от другого. Короче, мы с ними вошли в напряг. Нынешним летом, как я понял, эти паскуды нас подставили капитально. Сами разобрались с одним своим козлом, а повернули так, будто это наша работа…

Тарана этот вывод очень порадовал, и он не стал вносить уточнений по вопросу о летней подставе. Впрочем, ему стало как-то не по себе от излишней откровенности Сидора. Похоже, тот не собирался отпускать живыми ни Тарана, ни Полянина, ни Майку.

— Короче, менты нас повязали в пучки, упаковали, у них вещдоков до хрена и так далее. Нашли еще эпизоды… В общем, нам наматывалось от пятнашки до пожизненного, хотя мы все ничего не подписывали, не признавались до упора. Спасибо добрым людям, нашли нам нормального адвоката. Баба такая, лет под сорок, Колосова Ирина Михайловна — камня на камне от этого дела не оставила.

Таран постарался сохранить спокойствие, но, мягко говоря, прибалдел. Фамилия, имя и отчество дамы были ему знакомы. Один раз он вытаскивал эту даму из самопального «зиндана» некоего Дяди Федора, а другой раз сопровождал ее в компании с другими «мамонтами» на весьма неприятное деловое свидание. О том, что она еще и адвокат, Юрка не подозревал, но зато прекрасно знал, что Ирина Михайловна тесно связана с конторой Генриха Птицына. Получалось, что Птицын или кто-то над ним стоящий вытащили из тюряги тех, кого сами же туда и спровадили…

— В общем, мы сейчас на воле, — резюмировал Сидор, — некоторые, правда, еще под подпиской, но все уже более-менее утряслось. Конечно, мы уже все просекли насчет этих «хрящей-моргуновых», но разбираться с ними сейчас — без мазы. А вот они, гады, решили нам очередную пакость подкинуть. Ну и тебя в этом деле замарать, поскольку они насчет тебя какие-то сведения имели. Во всяком случае, про твою московскую любовь и ее папашу. Что именно — не знаю, но только разыграли они все классно. Поскольку ты с этим самым Нефедовым не встречался ни разу и голоса его никогда не слышал, они послали своего, подставного, с паспортом на его имя. Этот мужик, судя по всему, у них спалился, и от него все равно надо было избавляться. Отправили его пустым, а потом в гостиницу пара пацанов подъехали с тем же товаром, что в пакгаузах лежал. Подставного тихо зарезали и оставили при нем товар. Потом один из этих типов позвонил тебе. Четко рассчитали, что ты с Нефедовым не захочешь на квартире встречаться. Ты в гостиницу поехал — и влип. Дали по башке, вкололи дозу, замарали рукав в крови — и ментов вызвали. Кстати, было там и письмишко от этой самой Полинки. Ты же ее почерка тоже отродясь не видел, должно быть! А там, в письме, есть фразочки, которые умные менты запросто могут за условные принять. Ну и в карман тебе загрузили две пачки баксов. Представляешь, какая картинка получилась, когда менты приехали? В кресле труп с перерезанным горлом, на полу закайфованный пацан с ножом в руке и пустым шприцем поблизости, а под кроватью — кейс с наркотой.

— А нам с Витькой велели пойти в милицию и рассказать все то, что ты слышал… — пролепетала Майка. — Дескать, если вы расскажете все именно так, то вас не посадят…

— Короче, — заметил Сидоров, — если б не твой дядюшка Муравьев да Надька, которая позвонила, кому нужно, — ты бы в хороший переплет попал и нас затянул…

— И не только вас, — услышал Таран знакомый голос. Юрка обернулся и увидел, что в помещение входит конвоир с охапкой Тарановых шмоток под мышкой и… Генрих Михайлович Птицын.

ДОРОЖНАЯ ВСТРЕЧА

В нескольких сотнях километров к северу, примерно на середине расстояния между областным центром, где проворачивали свои дела господа Иванцовы, и столицей нашей сокращенной Родины, по шоссе в направлении Москвы катила одинокая бордовая «восьмерка».

Как известно, российские шоссе оборудованы для ночной езды не самым лучшим образом. Впрочем, в тех странах, где дороги полностью соответствуют мировым стандартам, водители в основной своей массе тоже предпочитают по ночам спать, а не ездить. Особенно если речь идет о трех часах ночи или четырех часах утра. Хотя бы потому, что об эту пору средний человеческий организм привык отдыхать, а не бодрствовать и уж тем более не выполнять такую сложную работу, как управление автомобилем. Соответственно, ко всем опасностям, которые таят в себе осенью ночные русские дороги, начиная с мокрых листьев или изморози, добавляется прозаическая возможность заснуть за рулем. А есть еще пьяные колхозные трактористы, военные водители-самовольщики, лихачи-байкеры, наконец, бандиты.

В общем, чтобы совершать об эту пору одиночное путешествие на автомобиле, надо обладать не меньшим мужеством, чем при плавании на яхте через Атлантический океан.